Перед нами первая из известных сегодня партийных анкет Кольцова. Когда он ее заполнял в 1922-м, ему было 24 года. Из нее следует, что главный партийный журналист двух послеоктябрьских десятилетий не всегда был твердокаменным большевиком.
Засекреченная от посторонних анкета вопрошала: состоял ли в других партиях (каких, когда, как долго, где, какую работу выполнял)? Кольцов отвечал как на духу: "с-д межрайонцев".
Социал-демократы межрайонцы — это троцкистская маргинальная группа, которая вошла в большевистскую партию только на Шестом съезде РСДРП(б) летом 1917 года. "Краткий курс истории ВКП(б)" отмечал: "Что касается Троцкого и его близких друзей, то они... вошли в партию не для работы в пользу партии, а для того, чтобы расшатывать ее и взорвать изнутри".
Когда участвовал в революционной работе до 1917 г., где, в какой области работы. "Подпольные студенческие кружки".
В октябре 1917-го Кольцову было 19 лет.
Подвергался ли репрессиям за революционную деятельность до Октябрьской революции (за что, когда). "Арест в 1916-1917 гг.".
Какой партийной организацией принят в члены РКП(больш)? "12я армия".
12-я была сформирована из 1-й и 3-й украинских армий и воевала на Западном фронте против белополяков и петлюровских банд на Украине.
Когда принят, год и месяц. "1919".
Был ли за границей. "Германия, Латвия, агитационная и партийная работа". (Явно, что нелегальная.)
Физические недостатки. "Туберкулез".
Теоретическая подготовка (марксистская). "Затрудняюсь указать степень".
Кольцов скромничал. Неопределяемая степень его теоретической подготовки не мешала его неуемной практической работе в главных агитпроповских штабах большевистского режима. Сначала в Наркомпросе у Луначарского, в этом мегаминистерстве просвещения, образования и культуры. Затем в Главном политуправлении Красной армии (в тени Троцкого), после этого в правительственной газете "Известия ВЦИК" и, наконец, в центральном органе партии — "Правде".
Кольцов считает, что везде его деятельность была "исключительно газетной и литературной", а в Наркомате иностранных дел — "политически-информационной". Здесь, в штабе советской дипломатии, он в период Генуэзской мирной конференции исполняет должность пресс-секретаря МИД. Хотя в искусно раздуваемом Сталиным конфликте между наркомом Чичериным и его замом Литвиновым Кольцова считают "человеком Литвинова".
В 1922-м Сталин стал генеральным секретарем ЦК и начал чистить аппарат от подозрительных элементов и "агентуры Троцкого". Уже тогда анкета Кольцова могла стать черновиком ордера на арест в роковом 1937-м: именно таких, молодых да ранних, будет выискивать и перемалывать лубянская мясорубка. Правда, пока не арестовывали: для начала отправляли подальше от Москвы. Для Кольцова это было бы равнозначно политической смерти в неполные 25 лет.
В его последней записи "Дополнительные замечания" есть элемент бунтарства: "Полагаю свою переброску в провинцию нецелесообразной, т. к. необходим как журналист Ц. О. Партии и НКИД. Организационной работы совсем не умею вести".
Последняя фраза — предел скромности. Умел, и мог, и вел, но только в столице, а не в провинции. В 1930-е годы, возглавив крупнейший издательский концерн "Жургаз", он станет фактическим теневым министром печати партии, одним из главных эмиссаров тайной сталинской дипломатии.
Оперативно дистанцировавшись от Троцкого, Кольцов на некоторое время становится человеком главного редактора "Правды", члена Политбюро Николая Бухарина. Именно Бухарин добивается в марте 1925-го немыслимого: отмены постановления Секретариата ЦК о посылке (читай: ссылки) Кольцова на Донбасс для пропагандистской работы. Кольцова оставляют в редакции "Правды". Лишь выписка из Малой советской энциклопедии осталась лаконичной роковой метой на его жизни и судьбе: "Кольцов руководит издательством "ОГОНЕК", редактирует сатирический журнал "ЧУДАК", журнал "ОГОНЕК" и другие. Собрание сочинений с предисловием Н. Бухарина, М., 1928-1929".