Переговоры с консультативным комитетом Лондонского клуба вечером в четверг увенчались крупной победой Москвы. Клуб, объединяющий 600 западных банков, согласился на реструктуризацию российского долга сроком на 25 лет. Долговая передышка, таким образом, России обеспечена существенная, да и у западных банков доверие к российским партнерам теперь заметно укрепится. А еще соглашение с Лондонским клубом облегчит переговоры и с Парижским. Ибо прецедент в виде качественно новой схемы отношений с кредиторами создан.
Под соглашение подпадают $25,5 млрд основного долга Лондонскому клубу и $7 млрд процентов по нему. Основной долг реструктурируется на 25 лет с правом отсрочки платежей на семь лет. Что же касается процентов, то $1,5 млрд Россия возвратит до конца 1996 года (в счет набежавших процентов за 1994-1995 годы), а остальное будет выплачиваться в течение 20 лет с правом семилетней отсрочки.
Проблемы с Лондонским клубом начались осенью 1993 года. Оговорив в целом схему долговой отсрочки (речь шла тогда о реструктуризации на 15 лет), стороны забуксовали на проблеме гарантий. В отличие от Парижского клуба, который вполне удовлетворили правительственные гарантии, Лондонский настаивал на одном из следующих вариантов. Либо Россия отказывается от "суверенного иммунитета", рискуя при этом всеми своими активами за рубежом; либо соглашение должно рассматриваться как "коммерческая деятельность" и подлежать юрисдикции судов Англии, Нью-Йорка и Франкфурта, что по сути тоже означало отказ от суверенитета; либо своим суверенитетом должен рискнуть ЦБР как гарант договоренностей с клубом. Следствием предложенных вариантов, как рассудили в Москве, могли бы стать досудебные аресты фактически всех активов России и ЦБР за рубежом. С той поры "суверенный иммунитет" стал камнем преткновения в переговорах с банками, те же предоставляли Москве временные (на три месяца) отсрочки.
Ссориться, во избежание убытков, обеим сторонам было ни к чему. Но "зависание" соглашения с клубом создавало России большие неудобства по крайней мере по двум причинам: во-первых, получалась неопределенность с платежами (банки в конце концов могли и ужесточить свои требования), во-вторых, недоверие западного банковского сообщества не сулило ничего хорошего российскому бизнесу. Дело в том, что по национальному законодательству ряда западных государств отношения с заемщиками из стран, занесенных в "черный список" должников (место в нем гарантировало России именно отсутствие соглашения с клубом), регулируются особым способом: требуется 100-процентное покрытие на выделяемый кредит. Так что заимствования сии встают в крупную копеечку. Отчасти эти временные трудности россияне преодолевать научились — через посредников. Но это скорее отклонение от цивилизованной нормы, нежели сама норма.
Решение было найдено в ходе мадридской сессии МВФ осенью 1994 года. Вопрос о "суверенном иммунитете" был снят: стороны подписали документ, определивший правовую основу соглашения о реструктуризации. Официальным должником признавался Внешэкономбанк "или иное юридическое лицо по договоренности с Лондонским клубом" (но не правительство). Москва же обязалась перевести на счет в банке Англии $500 млн (просроченные платежи по процентам). До соглашения, казалось, было рукой подать, но грянул "черный вторник"...
Весной 1995 года деньги были переведены, и переговоры возобновились. В четверг соглашение наконец подписано, и Лондонский клуб выражает надежду, что оно будет "способствовать доверию инвесторов и станет важным шагом на пути возвращения России на международные финансовые рынки". В Москве же подумывают и еще об одной позитивной стороне столь долгожданного успеха. На очереди — второй раунд переговоров с Парижским клубом, до сих пор предоставлявшим отсрочки на ежегодной основе. Россия хотела бы и с ним договориться сразу на 25 лет. Кредиторы "в принципе" на это согласны, но доводка соглашения не обещает быть легкой. Теперь, с Лондонским клубом, создан прецедент, на который российские переговорщики могут ссылаться: ведь в Парижском клубе уважают принцип "равного отношения с кредиторами".
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА