Не дожидаясь возможного рассмотрения запроса о федеральных выборах, Конституционный суд решил размяться на региональном поле. Вчера он приступил к рассмотрению запроса о конституционности одной из статей избирательного закона Северной Осетии, на основании которой ингушские беженцы из Пригородного района республики были лишены права участвовать в выборах североосетинского парламента. И судя по всему, первая проба пера на тему выборов завершится торжеством прав человека над политической целесообразностью.
Вчерашнее заседание Конституционного суда примечательно сразу по нескольким причинам. Во-первых, для нового состава суда нынешнее дело является первым спором между двумя российскими регионами, что накладывает на судей особую ответственность. Во-вторых, впервые за всю историю КС представители одного субъекта федерации оспаривают внутренний закон другого — в 1993 году, когда Ингушетия и Северная Осетия уже встречались на конституционном ринге, Назрань требовала признать неконституционным всего лишь подзаконный акт — постановление ВС Северной Осетии о невозможности совместного проживания осетин и ингушей в Пригородном районе. И наконец, слушание дела о соответствии Конституции регионального избирательного закона накануне возможного рассмотрения "пятипроцентного" запроса о Законе о выборах может дать хотя бы приблизительное представление о том, чем будут руководствоваться судьи при обсуждении столь щекотливой проблемы — незыблемостью прав человека или суровой политической целесообразностью.
Судя по ходу вчерашнего процесса, пока большинство судей склоняются к первой точке зрения. Ее в зале КС олицетворяли представители истца, полагающие, что лишение ингушей — граждан Северной Осетии возможности избирать и быть избранными на том основании, что они временно не проживают по месту прописки, нарушает их неотъемлемые конституционные права. Ответчики же напирали на то, что оспариваемый закон разрабатывался для "штатных" ситуаций, поэтому проблема не в нем, а в методах его реализации в конкретных специфических условиях. Премьер-министр Северной Осетии Юрий Бирагов и вовсе призвал суд не рассматривать вопрос о выборах в отрыве от проблемы ликвидации последствий осетино-ингушского конфликта в целом, что можно было перевести на обычный язык как предложение закончить обсуждение и разойтись по домам.
Между тем, по мнению наблюдателей, шансов на выигрыш дела у осетинской стороны практически нет. Федеральные законы о гарантиях избирательных прав и о свободе передвижения однозначно запрещают ограничивать избирательные права в зависимости от места пребывания или постоянного жительства. А поскольку Конституция относит вопросы регулирования прав и свобод человека к исключительному ведению центра, никакие новации субъектов федерации на эту тему недопустимы. И судьям, даже если бы они вдруг прониклись глубоким пониманием отстаиваемой осетинскими представителями нецелесообразности участия в выборах ингушей, было бы крайне затруднительно найти в российском Основном законе хоть какое-то оправдание подобных ограничений. Сохранится ли такой правозащитный настрой суда до момента рассмотрения "пятипроцентного" запроса, покажет ближайшее будущее.
ДМИТРИЙ Ъ-КАМЫШЕВ