В этом году Американская киноакадемия была поставлена перед сложным выбором. Если в 1993 году у "Списка Шиндлера" Стивена Спилберга фактически не было конкурентов, то при подведении итогов года минувшего сложилась ситуация более прихотливая: "бесчеловечному" Pulp Fiction Квентина Тарантино, чьи кинематографические заслуги отмечены не только критикой, но и жюри каннского фестиваля, противопоставлено было несколько "человечных" фильмов. Самый значительный среди них — "Форрест Гамп" режиссера Роберта Земекиса — и одержал победу. Любопытно, что впервые российские зрители могли следить за соревнованием уже известных им фильмов: одни из них уже в прокате, другие представлены на нашем видеорынке.
В одном из интервью автор "Криминального чтива" заявил, что не ждет победы, потому что "Оскара" еще ни разу не получал фильм, который бы ему действительно нравился. С точки зрения европейца, его равнодушие к высшей американской кинонаграде вполне объяснимо: к славе молодого режиссера "Оскар" вряд ли уже что прибавит. Со времен каннского триумфа физиономия Тарантино и так украшает страницы журналов, и даже те обитатели континента, кто не видел ни Reservoir Dogs, ни Pulp Fiction, знают, что создатель этих фильмов любит fast food и досконально помнит весь европейский (как, впрочем, и американский) кинематограф. Мы же с появлением его фильмов радостно обнаружили, что "параллельное" кино одного поколения в Америке и в России развивалась по сходным законам.
Но какое до всего этого дело Американской киноакадемии?
В списке претендентов фильм "Криминальное чтиво" даже не был первым. И все же именно присутствие этой картины и создало интригу нынешнего "Оскара". Превратив его из традиционной борьбы хорошего с лучшим в зрелище по ряду причин гораздо более занимательное.
Во-первых, второстепенный сюжет состязания оказался одним из главных. В самом деле, каждый год награждая лучший зарубежный фильм, американская киноакадемия стремится не только расставить свои флажки на иностранном поле, но и продемонстрировать, что Америка не совсем чужда европейской системе оценок. Однако игра в переглядки Старого и Нового света на внеамериканском кинопространстве в этом году оказалась не столь интригующей. Потому что она началась уже в главных номинациях "Оскара". "Римлянин" Тарантино спорил с "греком" Земекисом за право лучше выразить американскую душу. Американцы предпочли "Форреста Гампа" — фильм, который мог бы снять про Америку европейский режиссер средней руки. Впрочем, ему бы и в голову не пришло, что такой незамысловатый ход может иметь успех.
Во-вторых, оба фильма заведомо несерьезны и демонстративно "неправильно" выстроены. Но пародируя жанр, они еще и ухитряются ему соответствовать, то есть выглядеть как триллер и как притча о величии американского народа.
В третьих, оба насыщены цитатами, хотя Тарантино вслед за Линчем прочесывает вечно зеленое рощи Голливуда, а Форрест Гамп бродит по шелестящему долу великой американской истории.
Форрест Гамп — название откровенное. Gump (американизм) означает болван, и лишь наличие двойного r не позволяет считать его "лесным", то есть "дремучим". Однако от эстетики чистого идиотизма, воспетой несколько лет назад ленинградским некрореализмом и отчасти отыгранной каннским лауреатом, фильм очень далек. Напротив, слово болван применимо к его герою ровно настолько, насколько к Ивану, любимому персонажу русских сказок, — дурак.
В фильме про Гампа мы встречаемся с Элвисом Пресли, братьями Кеннеди, Никсоном, Джоном Ленноном и даже основателем Куклуксклана. Пресли перенял увечную походку героя, J. F. К. благословил его и направил в туалет, Ричард Никсон смог увидеть редкое ранение молодого Гампа, пораженного вьетконговцами в ягодицу, а куклуксклановец был его дедушкой. Но исторические персонажи уходят, а Форрест остается. Главное действующее лицо и фон меняются местами. Фильм об американце с низким I. Q. становится фильмом про Америку, великая история которой проходит перед нами на фоне величественной жизни Форреста Гампа.
"Криминальное чтиво" — вне реальной истории. Со временем оно связано разве что золотыми часами, вынутыми из задницы отца Буча, погибающего во вьетнамском плену. Режиссер настаивает на том, что сюжеты почерпнуты им из популярного в 30-е годы журнала "Черная маска". Если так, то все герои криминального чтива существовали уже тогда, когда Форрест Гамп еще не родился на свет. Но вряд ли сам Тарантино задумывался об этом, хронологические ориентиры — не для него. Спутав последовательность частей, представив нам убитых героев живыми, а свершившиеся события несостоявшимися, он игнорирует линейную последовательность событий, на которой держится фильм Земекиса.
Впрочем, "Форрест Гамп" уж слишком, подозрительно, прост: потому что построен для американского кино удивительно "неверно". По крайней мере половину фильма герой проводит на скамье автобусной остановки, рассказывая о своей жизни постоянно меняющимся слушателям. Каждый из них в свой черед уезжает, унося с собой часть дурацкой истории, смысл которой не понимают ни он, ни они, а только зритель — которому, как и у Тарантино, предстоит сложить потом в уме этот временной паззл.
Но американцы, похоже, предпочли узнать себя не в роскошных бандитах из "Черной маски", а в правильном и потому победившем Форресте. "Форрест Гамп" восстанавливает в правах человека, потерявшегося среди постмодернистских построений последних лет. Это главный фокус картины и главный, наверное, секрет ее успеха. То, к чему стремилась демократическая традиция: представить маленького человека действующим лицом истории, — режиссер Земекис добивается легко (и вроде бы даже не всерьез), но удивительно вовремя.
"Ну а теперь тут у них в верхах новая политика. В этом году мы выпускаем только здоровые фильмы, чтобы угодить лиге благопристойности. Так что бедной Хуаните приходится начинать все сначала — в амплуа ирландской пастушки. Ей высветлили волосы и выкрасили их в морковный цвет", — делился много десятилетий назад своими печалями один из героев "Незабвенной" Ивлина Во. История повторилась, и выиграли те, кто вовремя сделал на это расчет.
"Проигравший" же Тарантино вовсе не участвовал в этой игре. Он спокойно может не красить героине волосы в морковный цвет, а на церемонию явиться не в смокинге, а в черном "гангстерском" костюме с узким галстуком. Он вне новой "здоровой" политики и вне тенденции "гуманизации" кинематографа, жертвой которой может пасть лишь среднее кино, как пал фильм Стоуна, не допущенный ни к одной из основных номинаций.
Кстати, герои "Чтива" Винсент и Жюль встречают в кафе персонажей, явно забредших сюда из "Прирожденных убийц" (как известно, сценарий для Стоуна писал Тарантино) в виде нежной преступной пары, собравшейся ограбить закусочную, но наткнувшейся на профессиональных гангстеров. Убийцы профессиональные побеждают прирожденных убийц. Так и сверхпрофессионализм лучшего пока фильма Тарантино побеждает всех конкурентов, как бы ни были они вдохновенны, милы и человечны.
Поразительна способность американской киноакадемии вслед за американскими кинозрителями рукоплескать и "Гампу", и "Чтиву", и "Утомленным солнцем", и четырем свадьбам, и одним похоронам. В Москве даже самые заядлые англоманы из числа поклонников Тарантино с трудом досиживают до конца на "Свадьбах с похоронами", а кассету с Гампом преодолевают не в один заход. "Бешеные псы" в Доме кино собирают едва ли больше трех десятков человек, зато самое большое количество рецензий — и не только по разряду зарубежного фильма. У нас привыкли к тому, что кино — это искусство, (вопрос только в том, что под этим словом понимать). И те, кому оно интересно именно как искусство, вряд ли будут скорбеть по поводу прошлогоднего поражения России в Канне. Американцы, по всей видимости, и более патриотичны, и менее категоричны.
Сколько бы мы ни рассуждали о политике американской киноакадемии — в этих рассуждениях будет больше допущений, чем смысла. Потому что в самом словосочетании American Academy прилагательное важнее существительного.
Самое удивительное, что каждый год в марте весь мир, затаив дыхание ждет, что же она все-таки решит.
ЛАРИСА Ъ-ЮСИПОВА, АЛЕКСЕЙ Ъ-ТАРХАНОВ