Хрупкая блондинка 22 лет Анастасия Позднякова, серебряная призерка Олимпиады по синхронным прыжкам в воду, приехала в Боско-клуб поздно вечером в воскресенье.
В Боско-клубе была в разгаре вечеринка "Зима в Пекине", которую организовали оргкомитеты Сочи-2014 и Ванкувера-2010.
Впрочем, эту вечеринку вернее было бы назвать "Зима в Сочи": целый день здесь шел проливной дождь, превратившийся к началу вечеринки в страшнейший ливень. Уже потом я выяснил, что накануне по околопекинскому небу было выпущено больше 1000 ракет, тучи встали, и весь Пекин стал для них запретным городом. И движение туч открылось только на следующее утро. Тучи облегчились на столицу Олимпийских игр.
И когда Настя Позднякова, обладательница серебряной медали в синхронных прыжках в воду, входила в дверь Боско-клуба так же безукоризненно, как в эту самую воду, казалось, что ливень этот превратится в сезон дождей и что по-другому уже ничего тут не будет.
Явление серебряной призерки вызвало огромный ажиотаж в Боско-клубе (в конце концов, золота Россия тут вообще еще не выиграла и ничего дороже серебра у нас тут еще нет). Актер Олег Меньшиков, увидев спортсменку, которой все аплодировали, уточнил, кто это, и поцеловал ее в щеку. Поцелуй артиста трудно было, видимо, переоценить. Он и сам это понимал лучше других.
Но прыгунья странно посмотрела на него и спросила:
— А кто это?
Ей объяснили, что это великий русский актер и режиссер Олег Меньшиков.
По-моему, она смотрела на него все-таки с некоторым недоверием. Потом она сидела на веранде и рассказывала мне, что, собственно говоря, произошло с ней в этот день.
— После четвертого прыжка я поняла,— сказала она,— что мы получили медали (всего им дается шесть прыжков.— А. К.).
— А вы на ваши оценки смотрели? — спросил я, потому что мне и правда было интересно, как спортсмены оттуда, с вышки, видят и соревнования, и вообще жизнь.
— Нет,— сказала она,— оценок вообще не видела. Просто понимала, что мы хорошо прыгаем. Я вообще не смотрю на табло. Раньше, когда маленькая была, смотрела... Понимаете, если смотреть на табло, начинают лезть в голову какие-то странные мысли.
— Какие? — переспросил я.
— Ну что попроще надо прыгнуть, и посчитать пытаешься — и ошибаешься потом обязательно.
— Мне показалось, перед третьим еще прыжком вы как-то дрогнули, что ли, в прямом смысле.
— Ой, ну да, дрогнула, потому что я видела на трибунах много китайских болельщиков и прямо перед прыжком кто-то крикнул мне что-то на китайском. Я дрогнула... В смысле — вздрогнула.
Я знал, что разрешается кричать и скандировать с трибун китайским болельщикам. Коммунистическая партия Китая утвердила два лозунга: "Вперед, Китай!" и "Ки-тай!". Один из них и был, видимо, запущен в производство.
Я поинтересовался, был ли у них с Юлей Пахалиной шанс победить китаянок.
— Нет, почти никакого,— призналась она.— У них более сложная программа, и мы надеялись только на то, что они что-то завалят.
Но китаянки не дали им ни одного шанса отличиться.
— А кто вас первым поздравил? — спросил я.
— Главный тренер,— сразу вспомнила она.
— А потом?
— Старший тренер.
Мы так могли дойти и до массажиста, но я все равно спросил:
— А потом?
— Один человек...— замялась она,— можно даже сказать, бойфренд.
— То есть любимый человек? — на всякий случай переспросил я.
Она, помедлив, кивнула. Мне казалось, она пытается понять, что я имею в виду.
— Он приехал из России? — допытывался я.— Поддерживает вас?
Она снисходительно посмотрела на меня и с чувством некоторого превосходства сказала:
— Он канадец.
— Ах вот как.
То есть и правда бойфренд.
— Прыгун, наверное,— рискнул предположить я.
— Ага.
Конечно, вряд ли у нее на кого-нибудь другого было время. И у него тоже.
— А что же он не на Олимпиаде?
— А он не отобрался,— в тон ответила она. Можно даже сказать, передразнила.
— Так он, наверное, больше за себя переживает, чем за вас.
— У него еще все впереди,— сказала она таким тоном, что я понял: она его так же успокаивает.
— А где ваша напарница, Юля, кстати?
— А у нее еще старты впереди, она в Олимпийской деревне.
Оказалось, они вместе давно.
— Мы с ней встретились, когда она уже тренировалась там...
— Где? — переспросил я.
— В Америке,— сказала Настя, и тут я, кажется, начал что-то понимать. Например, я понял, почему она не знает, кто такой Олег Меньшиков.
— Так вы сейчас за границей живете?
— В Хьюстоне,— она словно извинялась передо мной.— Мне семь лет было, когда я вообще этим заниматься начала. Ну а потом американский тренер меня забрал. В школу к нам пришел...
Я подумал, что родители, наверное, были же против, чтобы она прыгала в воду. Она, пожав плечами, подтвердила, какой это рискованный вид спорта.
— Даже смертельный,— сказала она.— Человек ударяется о вышку головой — и все. Я и сама билась... Слава Богу, жива пока.
Она так сказала это, что я понял: она и правда благодарит за это Господа, по-моему, каждый раз, когда входит головой в воду, а не в вышку.
— И потом, мне же еще выучиться надо,— добавила она.— Там, в Хьюстоне.
Она учится, как выяснилось, в Хьюстонском университете, на факультете теории искусств. То есть и в самом деле голова ей понадобится еще не однажды.
— И что труднее,— спросил я,— учиться или прыгать?
— Учиться,— быстро ответила она.— Там же не так, как у нас: пришел, заплатил, сдал сессию...
— А почему вы выбрали такой факультет?
Мне даже хотелось добавить: вам что, больше нечем было заняться? Я еще удержался.
— А я у нас в Электростали художественную школу окончила,— пояснила она.— Так как-то и пошло...
— Послушайте,— сказал я,— расскажите, чем в Хьюстоне лучше, чем в Электростали?
— О, жизнь там намного лучше! — оживилась она.— Разве вы не знаете?
— Ну был я в Хьюстоне...— пожал я, в свою очередь, плечами и заметил, как сразу потеплели ее глаза.— Ну и что? В Электростали, правда, не был... Ну расскажите, чем?
Она как-то замялась.
— Ну вот чем вы в Хьюстоне занимаетесь, чем в Электростали не занимались?
Она долго думала.
— В библиотеку хожу,— наконец произнесла Настя Позднякова.
Она снова замолчала.
— А американское гражданство будете получать?
— Ой,— встрепенулась она,— это не так просто.
Жизнь с высоты вышки представлялась ей, кажется, уже очевидной. Она примет участие еще в одной Олимпиаде. В Электросталь, что-то подсказывает, уже не вернется. С бойфрендом, имя которого она продиктовала мне по буквам ("Э-р-и-к С-е-й-н"), возможно, не расстанется. С российским гражданством — во многом, по-моему, зависит от того, не расстанется ли с Эриком Сейном.
Ливень не прекращался, но она уже рвалась уехать из Боско-клуба куда-то в ночь.
Наверное, в библиотеку.