Последним коммунистическим вождем, умершим на посту, был Константин Черненко. С тех пор вожди не умирали, а изгонялись вместе с системой, ими возглавляемой. От этого происходили катаклизмы, но, критикуя проблемы, связанные со сменой общественного строя, люди забыли, как выглядят острые проблемы, связанные с одновременной нерушимостью общественного строя и смертностью конкретного вождя. Глубокоуважаемый во сне и наяву вождь и отец товарищ Ким Ир Сен напомнил, как непросто престолонаследие при коммунизме, и поставил в тяжкое положение российских друзей Северной Кореи.
До сих пор любовь патриотов к изгоям мирового сообщества (Ираку, Кубе, Ливии, той же КНДР) была радостной и приятной, поскольку все проблемы, одолевавшие эти страны, были связаны, во-первых, с заговором мирового империализма, во-вторых с предательством Горбачева--Ельцина, бросивших в беде вернейших союзников. Внутренняя жизнь изгоев (тем более жизнь правящей верхушки) считалась по определению бесконфликтной и монолитной. В таких условиях протестовать и бороться хорошо, ибо сразу видно, кто друг (местный вождь) и кто враг (Америка и пресмыкающееся перед ней российское руководство). Смерть Ким Ир Сена породит, скорее всего, острейшую схватку за власть в Пхеньяне и тяжелейшие раздумья в среде московской оппозиции — друга нельзя бросать в беде, но неясно, какого именно друга: то ли дорогого руководителя Ким Чен Ира, то ли еще кого-нибудь. Проблема может дополнительно усугубиться, если вдруг обнаружится, что дорогой руководитель помог вождю и отцу перейти в лучший мир. Таким образом, тема КНДР будет, вероятно, на время исключена из дежурного списка оппозиционных демаршей — таковы недостатки коммунистического способа престолонаследия.