премьера кино
Фильм "Казино 'Рояль'" (Casino Royale) способен развеять скепсис общественности, подозрительно воспринявшей нового исполнителя роли Джеймса Бонда, англичанина Дэниела Крейга как недостаточно красивого мужчину. В первых же кадрах ему удалось доказать ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ, что с лица воду не пить.
Если свериться с первоисточником Яна Флеминга, чей первый роман про Джеймса Бонда "Казино 'Рояль'" вышел в 1953 году, никаких указаний на то, что герой должен обладать модельной внешностью, там не обнаруживается. И хотя нашлось немало закоснелых идиотов, одолевавших студию звонками с требованиями немедленно вернуть престарелого красавца Пирса Броснана, вливание свежей крови и смена фотокарточки в бондовской ксиве представляется давно назревшей необходимостью. Пирс Броснан все-таки не столько боец, сколько фотомодель, и обилием позвякивающих на нем дорогих вещиц, которые ему приходилось рекламировать, он в каждой следующей серии все больше походил на Остапа Бендера, совершающего переход через румынскую границу. Новый Бонд от всего этого барахла освободился и прибыл налегке, отчего его мобильность резко подскочила: фильм открывается непривычно жестким черно-белым прологом, разворачивающимся не в гламурных интерьерах или курортных пейзажах, а в общественном туалете города Праги. Скромно подав какую-то реплику из темного уголка сортира, Джеймс Бонд вдруг выпрыгивает на первый план и начинает энергично окунать кого-то лицом в раковину, при этом мускулы его движутся под рубашкой с ритмичностью отбойного молотка.
Сюжет "Казино 'Рояль'" вращается вокруг партии в покер, выиграв которую герой должен лишить международных террористов последних средств к существованию. Поэтому на начальных титрах анимационные бубны и крести впиваются в сердце рисованного человека, своими рублеными очертаниями напоминающего артиста Крейга с его рельефной, графичной мускулатурой. Правда, несколько снижает впечатление совершенно незапоминающаяся титульная песня Криса Корнелла "You Know My Name", сюда бы больше подошло что-нибудь зверское в стилистике группы Rammstein. Особенно учитывая первую сцену погони, которая начинается на двух строительных кранах, где Бонд и его оппонент вступают в рукопашную, без всяких специальных приспособлений, демонстрируя чисто цирковые акробатические навыки. Кроме того, соперник Бонда (легкоатлет Себастьян Фукан) практикует продвинутый беговой стиль паркур, незаменимый, в частности, в рекламе кроссовок, когда бегуну в принципе все равно, по чему бежать: по вертикальной или горизонтальной поверхности, по полу, стенам или потолку, по машинам, крышам или хоть случайным прохожим. Бонд быстро перенимает эту прогрессивную манеру передвижения; правда, минут через десять начинаешь ощущать, что участники чересчур увлекаются самим процессом, теряя из виду конечную цель, и погоня затягивается гораздо дольше, чем следовало бы, зато позволяет убедиться, что при всей своей недюжинной мышечной массе Дэниел Крейг двигается удивительно легко и даже способен гнуться в разных направлениях, как если бы белый медведь вдруг сел в позу лотоса.
Есть, однако, у этой горы мышц, у этой машины для убийства и уязвимые места, которые прикрыть некому и нечем. Стремясь минимизировать юмористические элементы, авторы "Казино 'Рояль'" обошлись без эксцентричного изобретателя Кью, который развлекает Бонда смертоносными или, наоборот, спасительными игрушками: никаких тебе машин-невидимок или хотя бы лезвий, выскакивающих из подошвы ботинка. Слабая техническая подкованность нового Бонда доходит до смешного на грани трагического, когда, выпив в казино отравленного коктейля и почуяв нутром, что пора принять срочные меры, суперагент успевает блевануть и собирается долбануть себя дефибриллятором, чтобы сердце не остановилось. Стремительно теряя силы, он лихорадочно долбит слабеющим пальцем в красную кнопку, не догадываясь проверить, не отошел ли проводок и не сели ли батарейки. И если б не вовремя подоспевшая его коллега, государственная казначейша Веспер Линд (Ева Грин), находчиво воткнувшая провод на место и шарахнувшая коллегу живительным током, судьбоносная партия в покер на этом бы и закончилась. А так, приговаривая: "Прошлый прикуп меня чуть не убил", агент 007 знай себе меняет белоснежные рубашки, снова и снова возвращаясь к карточному столу свеженьким, как майская роза, и ставит на кон неисчерпаемые бюджетные миллионы, вышибая кровавую слезу из подернутого бельмом глаза своего противника по кличке Ле Шифр (размордевший датчанин Мадс Миккельсен).
То, что главный негодяй наделен неприятно щекочущим зрение физическим недостатком,— одна из традиций бондианы, которые постановщики "Казино 'Рояль'" дисциплинированно соблюдают, переосмысливая лишь имидж главного героя и механизмы его привлекательности. Акцент тут отчетливо смещается с лица на тело: пожалуй, еще ни в одном фильме Джеймс Бонд не показывал столько своей шпионской плоти. Даже в переходящей из серии в серию сакраментальной пляжной мизансцене из океанской волны выходит, соблазнительно сверкая влажной кожей, не очередная красотка, а сам герой в небесно-голубых плавках. Неудивительно, что и Ле Шифр, отчаявшись обставить Бонда в картишки и опоить зельем, похищает его единственно для того, чтобы, привязав голым к стулу, посетовать: "Экое у вас тело, прямо жаль уродовать". 007 с готовностью подхватывает эти завуалированные гомоэротические заигрывания и, ерзая на стуле, провоцирует подонка: "Знаешь, ужасно чешутся... Ну, эти... Почеши, а?" И, получив от изувера по яйцам какой-то чудовищной булавой, продолжает издеваться: "Нет, правее". В исполнении любого из предыдущих Бондов, чувствующих себя уверенно только в смокинге, все это выглядело бы кокетливой и неубедительной клюквой, однако Дэниелу Крейгу удалось приблизить бондовский образ к изначально задуманному писателем Флемингом отморозку, который и в чем мать родила чувствует себя покрытым непробиваемой броней.