Именем Советского Союза
Риэлтеры переоценили заслуги генсека
исторические ценности
Попытка продать с аукциона квартиру бывшего советского лидера Юрия Андропова наделала много шума в прессе два года назад. "Ъ-Дом" провел собственное расследование этой истории и выяснил, что аукцион этот на самом деле закончился провалом.
История продажи квартиры бывшего председателя КГБ и генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова началась в декабре 2002 года. К руководителю департамента элитной недвижимости компании Penny Lane Realty Павлу Здрадовскому (ныне он возглавляет компанию Paul`s Yard) обратился один из сотрудников, чей клиент работал в банке, обслуживающем счета музыканта Николая Петрова и благотворительного фонда его имени. Музыкант принял решение продать принадлежащую ему квартиру в доме 26 на Кутузовском проспекте, в которой ранее жил Юрий Андропов, и попросил банк подыскать риэлтера.
Господин Петров определил стартовую цену в $620 тыс. (из этой суммы 4% полагалось риэлтеру в качестве комиссионных). Если компания продавала квартиру дороже стартовой цены, все деньги, полученные сверх $620 тыс., делились пополам между риэлтером и продавцом.
По словам Павла Здрадовского, реальная цена квартиры не превышала $310 тыс.: четырехкомнатная квартира площадью 155 кв. м в доме 1947 года постройки с деревянными межэтажными перекрытиями; чистый подъезд с домофоном, но без охраны или консьержа; большинство окон квартиры выходило на шумный проспект, дорогого ремонта в квартире не было. Цена была назначена исключительно за имя прежнего владельца — Юрия Андропова, и риэлтеры согласились с такой оценкой.
Чтобы с минимальными затратами информировать о продаже квартиры максимальное число вероятных покупателей, было решено объявить о проведении заочного аукциона. При этом не объявлялись ни имя продавца (это было требование Николая Петрова), ни стартовая цена (во избежание негативной реакции СМИ). Естественно, Penny Lane не собиралась устанавливать и дату проведения аукциона хотя бы потому, что реальные покупатели могли и не объявиться.
В конце января 2003 года во все печатные, электронные, радио- и телевизионные СМИ России был разослан пресс-релиз. Попал он и в новостную ленту Reuters, и уже на следующий день после этого в Penny Lane приехала съемочная группа японской телекомпании NHK, которая делала сюжет о продаже квартиры Андропова. А спустя несколько дней английская газета The Guardian сообщила, что квартира Андропова может быть продана "в попытке богатых семей нажиться на реликвии советской власти".
Тем не менее, несмотря на большое количество публикаций в прессе, покупателей на квартиру не было. Упорные репортеры минимум раз в неделю звонили в компанию с вопросом: "Ну что там с вашим аукционом?" Менеджерам Penny Lane стало понятно, что грандиозный проект может завершиться грандиозным скандалом. Более того, из-за повышенного интереса к квартире со стороны СМИ у риэлтеров едва не возникли проблемы с ее владельцем. Вскоре после появления первой информации о продаже в Penny Lane позвонил говорящий по-русски с непонятным акцентом человек и, назвавшись сотрудником немецкой риэлтерской компании, предложил снять квартиру с аукциона в обмен на обязательство купить ее за $1,5 млн. Потенциальному покупателю показали квартиру и назвали условия сделки. Вскоре выяснилось, что визитер был корреспондентом "желтого" журнала, который опубликовал подробный рассказ о квартире с упоминанием имени ее нынешнего владельца и стартовой цены.
Нельзя сказать, что риэлтеры в ожидании покупателей сидели сложа руки. Павел Здрадовский предложил благотворительному фонду содействия социальной защите военнослужащих и ветеранов ФСБ приобрести квартиру без аукциона за $1 млн для устройства в ней музея-квартиры Юрия Андропова. Penny Lane помимо организации продажи квартиры готова была составить бизнес-план, позволяющий окупить вложения фонда за счет экскурсий, предоставления материалов музея, а также прав на теле- и киносъемки.
Однако этот план провалился — Николай Петров отказался продавать квартиру фээсбэшникам. А несколько позже вообще отказался от продажи квартиры с помощью Penny Lane. По словам риэлтеров, он понял, что продешевил, и заявил, что оговоренные в контракте с Penny Lane $620 тыс.— сумма недостаточная. В итоге квартира была продана без участия риэлтеров.
Сам Николай Петров в беседе с корреспондентом "Ъ-Дома" изложил другую версию: "Соглашение, которое я заключил с Penny Lane, было нарушено ими многократно. Несмотря на договоренность о конфиденциальности предоставленной информации, они раскрыли мое имя как владельца квартиры. Кроме того, они делали заявления о том, что квартира будет продана не менее чем за $1 млн. Таким образом, все бандиты от Мурманска до Владивостока получили приглашение меня рэкетировать. Я вас уверяю, что сумма, которую они мне предлагали, была не на порядок, а на порядки ниже той, которая фигурировала в прессе. Естественно, я расторг с ними договор и спустя год номинально продал, а фактически подарил эту квартиру одному из своих друзей, действительному корифею и подвижнику российской культуры. Я не буду называть его фамилию, потому что мы об этом договорились. Но я уверяю вас, что это достойный человек".
ОЛЕГ КУЗЬМИНСКИЙ
Госдачи растут в цене
Одной из самых крупных сделок с недвижимым имуществом, ранее использовавшимся партийной элитой, стала продажа усадьбы "Заречье-4". В разное время в ней жили члены политбюро ЦК КПСС Михаил Суслов, Андрей Громыко, Константин Черненко и Николай Рыжков. Корпорация "Госинкор" в 2002 году продала здание усадьбы площадью около 1,5 тыс. кв. м и участок площадью 7,5 га в районе Сколковского шоссе почти за $15 млн. По мнению участников рынка, в данном случае ценность усадьбы определялась не столько фамилиями прежних владельцев, сколько удачным местоположением. Риэлтеры даже сошлись во мнении, что "Госинкор" продешевил — уже в 2004 году компания выручила бы за такой объект по меньшей мере $30 млн.
По партийным местам
Бывшая квартира генерального секретаря досталась музыканту Николаю Петрову в начале 90-х годов, после смерти вдовы Юрия Андропова и последовавшей за этим передачи неприватизированной квартиры в государственный жилищный фонд. Музыкант тогда жил на Остоженке в квартире матери и имел дачу на Николиной Горе. Поскольку своей городской квартиры у Николая Петрова не было, он обратился в столичную мэрию с просьбой подыскать ему новую жилплощадь. По неофициальной информации, господин Петров знал об освободившейся квартире господина Андропова и сам предложил выкупить ее из госсобственности (хотя и по оценочной стоимости БТИ). Рассказывают, что Николай Арнольдович пришел на прием к мэру Юрию Лужкову и заявил, что не уйдет из приемной, пока не поговорит с ним о квартире. Поговорить в тот раз ему не удалось, но вскоре на письме музыканта по поводу квартиры появилась резолюция Юрия Лужкова: "Рассмотреть немедленно". В итоге квартира была оформлена в собственность Николая Петрова, несмотря на то что на нее претендовали ранее живший в ней сын политика дипломат Игорь Андропов и его жена актриса Людмила Чурсина. После успешного завершения сделки Николай Петров переоборудовал квартиру на Остоженке под офис благотворительного фонда своего имени, а сам переехал жить на Николину Гору. Знакомые господина Петрова рассказывают, что сразу после покупки квартиры туда был вызван экстрасенс, который определил, что на территории осмотренной им жилплощади могли быть совершены "убийства в заочной форме". Срочно вызванный священник освятил жилье, однако отношение господина Петрова к квартире не изменилось. В последующее десятилетие он появлялся там крайне редко, в квартире жили его дети.
Маршал и министр пошли на повышение
Хотя аукцион по квартире Юрия Андропова так и не состоялся, попытка его проведения не осталась не замеченной риэлтерами. С аукциона пытались продать и квартиру маршала СССР Константина Рокоссовского в Романовом переулке, в самом центре Москвы. Помимо Рокоссовского в этом доме жили маршалы Буденный, Конев, Малиновский и Ворошилов, а также высокопоставленные чиновники. Продавали квартиру не потомки легендарного полководца — они еще 15 лет назад поменяли ее, предпочтя отдельное жилье. Новые владельцы выставили квартиру маршала на продажу со стартовой ценой $1,5 млн. Формально, учитывая технические параметры (восемь комнат, общая площадь 260 кв. м), квартира вряд ли стоила больше $600 тыс. Однако в компании "Домострой", занявшейся организацией аукциона, решили, что на повышение цены сыграет имя прежнего обитателя квартиры. Однако аукцион провалился — даже на стартовую цену покупателя не нашлось. Однако спустя некоторое время квартира все же была продана — без всякого аукциона за $1,7 млн, а менеджеры "Домостроя", курировавшие эту сделку, уволились, создав компанию "Респект-груп".
Кстати, сейчас продается бывшая квартира министра культуры СССР Екатерины Фурцевой, расположенная в том же доме. Квартиру продают не ее наследники — после смерти госпожи Фурцевой квартира отошла государству, а позже была продана. Нынешний владелец хочет получить за 170-метровую квартиру не менее $1,6 млн.