«Компромат» против компромисса

Во Франции вышел новый фильм Жерома Салля «Компромат», основанный на реальной истории француза, работавшего в России, приговоренного к тюрьме в Иркутске, но спасшегося вопреки всем усилиям «органов». Новый фильм новой холодной войны посмотрел корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Для своего триллера режиссер Жером Салль вдохновился подлинной историей Йоанна Барберо, бывшего руководителя организации «Альянс Франсез» в Иркутске, которую тот описал в книге «В тюрьмах Сибири». “Ъ” рассказывал 20 августа 2020 года о том, как арестованный по сфабрикованному, вероятно, делу о педофилии француз бежал из-под ареста, был заочно приговорен к 15 годам лишения свободы, но сумел, обманув ФСБ, вернуться во Францию.

Можно долго спорить, какой суд беспристрастнее: иркутский, приговоривший француза, европейский, его оправдавший, или божий, который раздаст всем. Но создатели фильма заранее на стороне героя. Матьё Руссель (его играет Жиль Лелуш) работает в условном Иркутске, несет в массы французскую культуру, старается дружить с быковатыми отцами города. Любит Россию, дочь и жену, которая в ответ не любит ни Россию, ни мужа.

Все рушится. Жена объявляет об отъезде, балет, в котором обнимаются и, страшное дело, целуются два танцора, провоцирует гнев и отвращение авторитетного мецената. Вызвав француза на охоту, перед тем как прикончить на его глазах раненого лося, городской босс объясняет, до какой степени русские презирают трусливую Европу, жалкую Францию и прогнившие либеральные ценности.

Наутро в дом Матьё вламывается спецназ. С мешком на голове, с пинками и зуботычинами его везут в тюрьму, где соседи-зэки начинают судить «педофила» по зэчьим законам. Мы знакомимся с адвокатом, карикатурно объясняющимся по-французски, как ни просит его герой вернуться к родной речи. «Я люблю говорить по-французски»,— улыбается пройдоха-адвокат Бородин. Его играет Алексей Горбунов, памятный нам и французам по роли хитрого и безжалостного кагэбэшника Карлова в шпионском сериале «Бюро легенд».

Впервые на моей памяти в статье о новом фильме я не связан спойлерами. Во-первых, потому, что история известна, конец у нее относительно счастливый. А во-вторых, фильм не будет показан в России в обозримом будущем, потому что образ страны, кипящей насилием, едва ли понравится нашим прокатчикам. И зря. Конечно, коллектив камеры иркутской тюрьмы, следователи, вертухаи, эмиссары московского ФСБ выглядят жутковато. Особенно главный головорез Сагарин в исполнении Игоря Жижикина (помните русского полковника-убийцу Довченко в «Королевстве хрустального черепа»?). Но тут уж, как в старом советском анекдоте, «нехай клевещут». А вот люди, несмотря ни на что помогающие герою, выглядят тем более человечными. Это тот же адвокат, шепчущий на ухо совет бежать, если хватит храбрости. Это священник, не сдавший француза патрулям. Это замученная девушка — жена инвалида-«чеченца» (Данила Воробьев) и невестка городского шефа ФСБ,— с которой у Матьё завязывается роман, укладывающийся в тайные текстовые сообщения. Роль Людмилы исполнила польская актриса Йоанна Кулиг, сумевшая показать настоящую русскую, жесткую, негламурную, пусть не бессоновскую блондинку с пятью пистолетами, но зато готовую идти так далеко в безнадежном деле, как мало кто поступил бы на ее месте. Отличная работа, немного повторяющая ее роль в «Холодной войне» Павла Павликовского, но очень уместная в фильме.

Французским зрителям показалось, что русские выведены уж слишком свирепыми. Не могут они такими быть. Не могут россияне жить так жестоко, бедно и грязно. Меж тем работа художника в фильме — одна из самых больших удач. В «Компромате» попросту нет клюквы, может быть, потому, что его снимали в бывшей советской Литве, где быт местами недалеко ушел от Иркутска. Это именно те дома, те коврики на стене, те магнитики на холодильнике, те квартиры, которые все мы видели, нюхали и осязали.

По сравнению с «дикими» русскими, кстати, куда менее сочувственно показаны французские дипломаты, не готовые рискнуть своей карьерой ради мелкой культурной сошки. С блестящей неприязнью показан посол (Луи-До де Ланксен), рекомендующий Матьё поскорее сдаться и сесть на 15 лет в русскую тюрьму, потому что так будет лучше всем. В итоге герой бежит во второй раз — из золотой клетки французского посольства в Москве, чтобы спастись через границу с Эстонией.

В фильме, кстати, нет ответа, за что так досталось герою. Никто не может ответить на этот вопрос и в жизни. Потому что он был шпионом? Вряд ли. Потому что президент Олланд проявил пренебрежение к президенту РФ Владимиру Путину да еще и не передал России оплаченные «Мистрали»? Но как эхо из Парижа отозвалось в Иркутске? Или просто потому, что в каждом российском городе есть свой закон и свои законники, которые делают с людьми все, что им заблагорассудится.

В фильме Матьё Руссель пересекает наискосок Россию, натягивая нос спецслужбам. При этом он точно не Джеймс Бонд — обычный француз с щетиной и животиком. Два его побега и особенно заключительная схватка, в которой он одолевает убийцу-спецназовца, выглядят точно «как в кино». И это немедленно отметили критики. Но фильм не про погони. Это история того, как обычный человек, осмелившийся бороться с зомби, побеждает их от имени «трусливой Европы и жалкой Франции». Наверное, нам следовало бы написать, что «при съемках фильма ни один сотрудник ФСБ не пострадал», а также «не вздумайте это повторить в домашних условиях», но это, кажется, теперь ясно и так.