|
Лентопротяжная песнь |
Жесткая посадка
— А вы знаете, что они в космос летали?
— Кто, магнитофоны?
— Кто же еще?!
...С Александром Федоровичем Серегиным нам просто повезло. Приехав в Зеленоград делать репортаж с завода по производству популярных советских магнитофонов, мы выяснили, что цех, где они выпускались, давно закрыт. Говорят, скоро там будут делать грузовики Volvo. Но сейчас там нет ничего. До 1994 года завод выпускал "Электронику-302" и его модификации в огромных количествах — 60 тыс. в месяц. Рынок все съедал. К этому моменту завод уже почти забыл про свою основную продукцию — так называемые чистые комнаты, оборудованные для производства микросхем. В 1994 году в страну хлынул поток дешевой восточной техники — японской, корейской, китайской. "Электроника" оказалась никому не нужна. Оборудование из цеха магнитофонов перевели в основной заводской корпус. Рабочие, собиравшие однокассетные аппараты, с предприятия уволились.
— Вы, кажется, искали того, кто выпускал "Электронику"? — заведующая складом Наталья Козина догнала нас с фотографом, когда мы покидали последний цех предприятия.— Вот, Александр Федорович был руководителем этого производства все последние годы. Держал участок до последнего, так сказать.
Разговор достаточно быстро заходит о космосе.
— В космос "Электронику" брал Владимир Джанибеков. И обратно с ней прилетел,— рассказывает Александр Федорович.— Кстати, Джанибеков брал с собой и Grundig. Так вот Grundig сломался. А нашему — хоть бы что! Можете не сомневаться.
С трудом представляю космонавта Джанибекова в спусковой камере с двумя магнитофонами в руках, а потому спрашиваю о смысле экспедиции.
— Ну, проверяли, как аппарат работает в космосе, а кроме того, испытывали его на прочность — что с ним будет после приземления.
Так вот почему на предприятии сделали "уголок Владимира Джанибекова", где бережно собиралось все, что было связано с полетом космонавта: фотографии с орбиты, сувениры из Звездного городка. Рассказывают, что, когда закрывали цех по производству магнитофонов, долго думали, что делать с "уголком космонавта". Потом все-таки ликвидировали.
 |
| За последние десять лет завод покинули 90% сотрудников |
Александр Серегин признает, что "протяжка" была одним из самых слабых мест машины. Выпускаемая с 1968 года "Электроника-302", как и ее модификации "Электроника-401" и "Электроника-402-стерео", не раз модернизировалась. При этом чаще всего усовершенствовали именно механизм протяжки пленки и звукоснимающие головки.
"Электроника" — отечественная разработка. Единственное, что поначалу пришлось закупать у японцев,— электродвигатели для механизма протяжки кассет. Модели с японскими моторчиками, как первые "жигули" с фиатовскими движками, особо ценились на рынке.
— Нам до сих пор звонят, спрашивают, что там и как можно починить. Секретов никаких нет. Рассказываем, что в них как устроено. Много мы их наделали. Последние годы по три смены работали.
— А потом?
— Потом пришли японцы.
Зонтичный маркетинг
— Мы этот план несколько месяцев готовили,— Александр Галактионов говорит так медленно, будто боится проговориться о каком-то важном секрете.— Все просчитано McKinsey. Есть такая ниша на рынке — чтобы все было как у корейцев, но чуть дешевле. Импортные комплектующие плюс наша рабочая сила. Но потом и комплектующие будут наши. В апреле начинаем выпуск телевизоров: корпуса импортные, мониторы наши. Потом — телефоны, компьютеры, стиральные машины, обогреватели, автомагнитолы. В общем, это будет зонтичный брэнд.
Словосочетание "зонтичный брэнд" я услышу еще раз пять, и в каждой фразе, где оно будет звучать, на эти два слова будет падать смысловое ударение. Впрочем, сейчас меня интересует другое. За последние годы из пяти тысяч сотрудников на "Элионе" осталось 500 человек. Много лет завод работал себе в убыток и только в прошлом году показал положительную рентабельность — что-то около 1%. Успех явно недостаточный, чтобы превращаться в конкурента Samsung и LG. Деньги дают акционеры — московская компания, которая скупила не только "Элион", но и еще несколько зеленоградских предприятий по выпуску микроэлектроники, да еще воронежский "Микрон" в придачу. Заводы объединили в концерн. Концерн назвали "Научный центр". А руководить его департаментом общественных связей и назначили Александра Галактионова.
— "Элион" будет одной из главных производственных площадок,— продолжает менеджер,— здесь будут делать телевизоры и телефоны.
— Называться-то как будут?
— Мы заказали разработку брэнда четырем крупным рекламным агентствам. Из восемнадцати первоначальных вариантов названия сейчас отобраны два. Какие, сказать не могу, но к апрелю выберем одно.
— "Электроника" среди них есть?
— Нет. "Электроники" больше нет.
Поиск продукта
В кабинете коммерческого директора завода Артура Абгаряна установлен светофор. Большой такой, настоящий, своими выпуклыми фонарями он глядит на каждого входящего посетителя.
— Чего только не пробовали выпускать в последние годы,— роняет директор, глядя на трехглазый аппарат.
 |
| Проблем со сбытом продукции завод не испытывает, потому что лишнего старается не делать |
В середине 90-х на предприятии поняли: все, что осталось у завода,— это несколько сотен рабочих и оборудование. В цехах действительно полно токарных, фрезерных станков, всевозможных прессов. Когда-то на этих агрегатах производилось электронное оборудование, которое, по словам Александра Галактионова, вплоть до 90-х позволяло российским электронщикам не совсем уж отставать от западных технологий.
— В начале 90-х элементы на кристаллах микросхемы размещались с расстоянием в один микрон — так делали на Западе, такие же микросхемы можно было делать и на нашем оборудовании. Сейчас расстояние между элементами на микросхемах западного образца — 0,035 микрона. Последнее, что сделали мы,— оборудование, которое позволяло выпускать микросхемы с расстоянием между элементами 0,8 микрона. Сегодня это уже позавчерашний день. Чтобы развиваться, нужны очень большие инвестиции. Оборудование для "чистой комнаты", в которой производится Pentium-IV, стоит $4 млрд.
Сегодня основную часть доходов предприятию приносит исполнение заказа на производство тепловентиляторов и тепловых завес. Одна известная фирма уже не первый год заказывает эту продукцию "Элиону", потом ставит на вентиляторах свою марку и продает их на рынке. Другая компания разместила заказ на выпуск оригинальных пожарных извещателей, разработанных партнером "Элиона" по концерну. Обычные извещатели, установленные сегодня в большинстве российских домов и офисов, соединены кабелем и в случае опасности дают сигнал на пульт управления. Устанавливать такую систему и поддерживать ее в рабочем состоянии неудобно. Разработка "Элиона" снабжена аккумулятором и при задымлении дает мощный звуковой сигнал — 70-100 децибел. Коммерческий директор уверен, что такую "музыку" услышит полдома.
Такая схема работы хоть и дает стабильную загрузку, но не позволяет серьезно увеличивать прибыль. В последнее время завод нашел новый способ добывать деньги: разрабатывает технологию, патентует ее и продает.
Сейчас руководство "Элиона" ведет переговоры с КамАЗом о продаже технологии производства жидкоштампованных автомобильных поршней. Суть технологии — кристаллизация металла, используемого в поршне, под высоким давлением. В итоге поршень получается очень прочный, без газовых включений. Поначалу завод просто выпускал эти поршни на своем оборудовании и продавал их КамАЗу. Но оказалось, что выгоднее продать камазовцам технологию производства таких деталей и получать проценты с каждого выпущенного поршня.
— А вот Ярцевскому заводу продавать эту технологию нецелесообразно,— утверждает коммерческий директор.— У них объемы производства небольшие, нам выгоднее самим продавать им поршни.
Впрочем, сотрудницы цеха по производству пожарных извещателей уверены, что на предприятии еще многое недоработано — в частности система оплаты труда. Работать больше или меньше не имеет особого смысла: зарплата одна и та же. Сборщицы говорят, что в среднем по заводу ставка не превышает 2,5 тыс. руб.
Хочется посмотреть, как на заводе делают телефоны. Выясняется, что уже не делают. Перед переходом на новый брэнд руководство приняло решение свернуть выпуск телефонных аппаратов под маркой "Элион". Раньше завод производил 30-40 тыс. телефонов в год, но особой выгоды они не приносили. Менеджеры уверены, что с новыми телефонами все будет по-другому, "потому что брэнд будет зонтичный".
Прощаясь с коммерческим директором, замечаю у него на столе листок бумаги с замысловатой схемой. В центре — эллипс с надписью "Группа Элион", от эллипса тянутся линии к фигуркам, отдаленно напоминающим зонтики. Каждый "зонтик" — это сфера деятельности группы: производство, торговля, строительство, наука и т. д. Всего "зонтиков" восемь. Под каждым из них прячутся маленькие опять же эллипсы — это проекты компании в той или иной области, от создания собственной сети розничной торговли и строительства коттеджных поселков "под ключ" до производства накопителей на лазерных дисках и разработки схемы товарно-инвестиционного роллинга.
— Не трогайте,— хватает меня за руку коммерческий директор,— это прежнее руководство лет пять назад рисовало.