Совет директоров Банка России в конце прошлой недели принял решение сохранить ключевую ставку на уровне 11% годовых. Экономист Сергей Алексашенко размышляет о мотивах такого решения.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ / купить фото
Совет директоров оказался в непростом положении: он мог принять и привести аргументы в пользу любого решения — повысить ставку, понизить ее или оставить неизменной. И при этом любое решение не выглядело бы сильным, потому что точно также можно найти аргументы против него.
С одной стороны, темпы роста цен осенью снизились до уровня 9-10% годовых против 17% весной прошлого года. С другой стороны, стабильная инфляция на уровне 10% не дает особого пространства для снижения уровня ключевой ставки, которая уже полгода держится на отметке 11%. В пользу снижения ставки играет мнение экспертов Банка России о том, что инфляционные ожидания населения снижаются. Но в то же время в пресс-релизе Центрального банка прямо сказано, что падение цен на нефть и связанное с этим ослабление рубля неизбежно будет разгонять цены. И, значит, правильно бы ставку повысить.
Хорошо понятно, что высокий уровень процентной ставки сдерживает спрос на кредиты и еще больше тормозит экономику, которая продолжает скользить вниз. Но спрос на деньги в экономике в реальном выражении продолжает снижаться, и, значит, любое увеличение рублевой ликвидности будет разогревать инфляцию и ослаблять рубль. С одной стороны, Банк России настойчиво повторяет, что к началу следующего года инфляция снизится до 7%. С другой стороны, прямо говорит, что инфляционные риски в экономике возрастают.
В такой ситуации решение повысить процентную ставку вызвало бы поддержку сторонников борьбы с инфляцией любой ценой — именно так поступил, например, Пол Волкер в начале 80-х годов в США, после того, как инфляция разогналась до 15% и начала разрушать американскую экономику. Но это решение встретило бы массированную критику со стороны тех, кто не верит в «догмы МВФ», а считает, что в российской экономике просто мало денег и именно поэтому она не растет. Решение снизить ставку, очевидно, вызвало бы противоположные реакции с обеих сторон.
Поэтому решение оставить ставку без изменения многим может показаться рациональным — и волки сыты, и овцы целы. Я готов был бы согласиться с такой трактовкой, если бы не одно «но» — руководство Банка России в очередной раз не посчитало нужным подробно разъяснить мотивы своего решения. Все комментарии свелись к повторению противоречивых тезисов, которые были изложены в пресс-релизе.
И тут я подумал, а, может, совет директоров и сам запутался в ситуации и в этот раз решил просто не принимать никакого решения? Памятуя о золотом правиле бюрократа — не сделаешь, значит, не ошибешься? Тем более что председателю Банка России нужно было срочно ехать к президенту, чтобы заявить, что приватизация Сбербанка представляется преждевременной.