Используя любимые коммунистами аналогии из истории Великой Отечественной войны, итоги первого тура можно сравнить с итогами первого этапа битвы на Курской дуге: посредством активной обороны удалось, измотав силы неприятеля, остановить его наступление. Атака коммунистов захлебнулась, но теперь президентской стороне придется переходить от активной обороны к контрнаступлению, и второй этап не будет легким — неприятель далеко не сломлен.
Максимум, что можно сказать по итогам первого тура — Ельцину удалось выстоять, фронт не прорван, и президент имеет некоторое позиционное преимущество. Между таким преимуществом и окончательной победой — дистанция огромного размера. Чтобы реализовать позиционный перевес и дожать противника, требуется крайне четкое ведение игры, ибо малейшая потеря инициативы может немедленно сделать этот перевес мнимым. А поскольку победа зависит не только от точности политической игры, но и от ответственности избирательского поведения, ближайшие недели потребуют крайне высокой ответственности как от кандидатов, так и от электората, и национальная русская болезнь — переход от апокалиптических настроений к шапкозакидательским — может сослужить очень плохую службу.
Важно понять принципиальное различие между первым и вторым туром. Главный тактический прием в первом туре — оттягивание голосов у соперника-фаворита в пользу аутсайдеров, во втором — передача оттянутых в первом туре голосов от аутсайдеров к фаворитам. Сперва вычитание, затем сложение. Разница довольно существенная, ибо в ходе оттягивании голосов у соперника фактически поощряется безответственное поведение избирателя. Ему как бы говорят: "Ты не обязан голосовать с пользой, голосуй не оглядываясь за того, кто тебе больше нравится". Сразу после этого начинается второй тур, когда ни о каких вольных предпочтениях речи уже нет, а от избирателя требуются куда большие волевые и интеллектуальные усилия по выбору меньшего зла.
В свете этой капитальной разницы можно более точно оценить прорыв ген. Лебедя на третье место. В рамках первого тура услуга, объективно оказанная Лебедем Ельцину, неоценима, ибо харизматический генерал привлек на свою сторону весьма большое количество избирателей, которые в противном случае голосовали бы за Зюганова или Жириновского. Если бы не феномен Лебедя, 1-е место могло бы достаться Зюганову, Ельцину — лишь 2-е, Жириновскому — 3-е, и тогда обсуждение перспектив второго тура носило бы совсем другой характер. Но, воздавая должное роли Лебедя в первом туре, никак нельзя по инерции полагать, что то же будет и во втором. Одно дело перетянуть на свою сторону колеблющихся людей, совсем другое — четко ориентировать этот хаотический конгломерат на выбор в пользу Ельцина.
Торговля с не вышедшими во второй тур кандидатами будет делом весьма сложным, ибо их влияние на свой электорат носит по большей части отрицательный характер. Они вполне могут помешать передаче голосов, заняв жестко обструкционистскую позицию "чума на оба ваших дома", но вот их призыв к передаче скорее всего возымеет куда меньшее действие. Аутсайдеры строили почти всю свою агитацию на тезисе о полном тождестве Ельцина и Зюганова. Трудно ожидать, что теперь они с должной убедительностью сумеют опровергнуть свой же излюбленный тезис, разъясняя, что никакого тождества на самом деле нет и один из финалистов лучше, а другой хуже. Реально придется рассматривать электорат аутсайдеров как бесхозный, начиная работу практически с нуля, а цель торгов и переторжек с бывшими кандидатами — добиться того, чтобы они по крайней мере не мешали этой работе. Преувеличенное мнение о степени влияния аутсайдеров на свой электорат и крен в сторону сделок — самая худшая, наряду с шапкозакидательством, ошибка, которую можно сделать перед вторым туром.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ