"У нас есть воля к переменам"

Франсуа-Анри Беннамиас только что занял пост генерального директора Audemars Piguet. У него большой опыт в управлении маркой: более десяти последних лет он возглавлял ее отделение в США. Говорят, что на двери его кабинета висел плакат со словами магистра Йоды из "Звездных войн": "Не надо пробовать. Делай! Или не делай". Он говорит, что хочет видеть Audemars Piguet такой же динамичной и изобретательной компанией в часовом производстве, как Apple в электронике.

— Вы новый генеральный директор старинной и уважаемой марки. Как занимают такую должность?

— Вы удивитесь, но у меня нет диплома, я работал с 18 лет — сначала семь лет в моде в Париже для итальянских марок Giorgio Armani, Gianfranco Ferre, потом 18 лет без перерывов в Audemars Piguet. Во Франции, потом в Сингапуре, Швейцарии, с 1999-го — в Соединенных Штатах и вот недавно вернулся в Швейцарию в Ле-Брассю.

— То есть Audemars Piguet — ваша первая часовая марка?

— Первая и единственная. И самая любимая. Полюбить часы меня заставило хобби — в 1987 году я начал собирать пластмассовые Swatch и в 1992-м оказался обладателем самой полной коллекции этих часов в мире — 1200 экземпляров. У меня были полностью собраны вещи первого и лучшего десятилетия: с 1982-го по 1992-й. Я продал свое собрание Swatch Group в 1994-м. Вот так я вошел в мир часов — и не собираюсь его покидать.

— А помните ли вы свои первые часы Audemars Piguet?

— Конечно, тем более что это была замечательная модель Edward Piguet с вечным календарем, названная в честь одного из основателей марки. Классические прямоугольные часы. Мне казалось тогда, что именно это лучшее из всего того, что сделано маркой. В то время, как ни странно, я не очень любил Royal Oak. Мне понадобилось время, чтобы понять эти часы. Когда я надел их первый раз, я подумал: "Ну нет, это не мое". Но уже через два-три дня я смотрел на них с огромным удовольствием — мне казалось, что это самые красивые часы, которые я когда-либо носил. И так до сих пор — видите, они у меня на руке. Знаете, есть часовые модели, которые вам ужасно нравятся в витринах, но, когда вы их надеваете на руку, они вас разочаровывают. С Royal Oak ровно наоборот.

— Какова ваша стратегия на ближайшие два года?

— Я сформулировал ее так — лучше меньше, да лучше. Каждая вещь, которую мы делаем сейчас, должна быть просто-таки совершенной. Это нелегко. Мы работаем отлично, но мы должны работать еще лучше, еще быстрее. Нас ожидает детокс: как после праздников, когда надо затянуть пояс, посмотреть на себя в зеркало и сказать: "А вот теперь — упал и отжался". У нас множество возможностей — новое производство в Ле-Брассю, интеллектуальная мощь Renaud & Papi, теперь все зависит от нас.

— Мы ждем открытия бутика Audemars Piguet в Москве. Когда это произойдет?

— Нам пора иметь дом Audemars Piguet в Москве. Русские любят нашу марку, но сейчас они покупают больше Audemars Piguet на Западе, чем в России. Надеюсь, в 2014-м мы встретимся с вами на какой-нибудь замечательной московской улице. Мне не терпится посмотреть на Россию, я был в Москве шесть-семь лет назад. Наверняка многое изменилось.

— Если бы вас спросили, в чем сила вашей марки, что бы вы ответили?

— У нас есть воля к переменам. Есть дома, которые говорят: "Мы 100 лет это делали и еще 100 лет будем делать то же самое". Мы тоже не дети, нам 138 лет, но мы будем использовать нашу историю не для того, чтобы пережевывать то, что мы делали, а чтобы думать о том, что мы будем делать в ближайшие 138 лет. Это как гонка вокруг света. Ведь кругосветное путешествие можно проделать как в одну, так и в другую сторону, и пусть 99 кораблей пойдут на запад, будет один, который пойдет на восток. Это политика Audemars Piguet — я не хочу, чтобы мы смотрели на других и говорили: "Вот это они неплохо придумали, надо бы и нам сделать что-то похожее". Будем единственными, ни на кого не похожими, это, может, и не всем понравится, но это не страшно. Тот, кто нас любит, любит нас за то, что мы не такие как все.

— У марки, которую вы возглавили, много культурных проектов. Сотрудничество с Большим театром, например...

— Конечно, а теперь мы будем работать с ярмаркой современного искусства Art Basel. Эта идея пришла нам во время празднования 40-летия Royal Oak. Мы хотели, чтобы все, что мы делаем, не выглядело как обычная часовая выставка, мы использовали фотографии, скульптуру, электронное искусство. Мы хотим научиться говорить с публикой языком искусства, чтобы показать, что часовщик — это художник: он делает кинетические скульптуры, которые вы носите на запястье. Что может быть современнее его искусства?

Беседовали Екатерина Истомина и Алексей Тарханов