Завтра в Анапе закрывается девятый фестиваль кино стран СНГ и Балтии "Киношок". Его участникам и гостям осталось увидеть одну из главных премьер фестиваля — "Тихие омуты" Эльдара Рязанова. Правда, другой несостоявшийся конкурсант, режиссер фильма "Москва" Александр Зельдович, приложил немало усилий, чтобы главной считалась его премьера. Из Анапы — ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
До сих пор Зельдович последовательно продинамил Московский фестиваль и выборгское "Окно в Европу", отважившись показать картину только в Венеции. Привезя картину в Анапу, Зельдович тут же заявил, что в конкурсе участвовать не будет. За полтора месяца до начала фестиваля он предупредил дирекцию о том, что для полноценной демонстрации "Москвы" требуется звуковая система "Долби-стерео", а приехав на "Киношок", никакого такого "Долби" не обнаружил.
Дирекция фестиваля обиделась за свой звук и вовсе отключила Зельдовичу микрофон. Но он все-таки сделал заявление для прессы о том, что не может брать на себя ответственность за показ фильма в искаженном качестве. Хотя бы потому, что это неуважительно не только по отношению к зрителям, но и по отношению к культовому композитору Леониду Десятникову, который два года работал над музыкой к фильму. По словам режиссера, демонстрировать "Москву" без "Долби" — все равно что показывать цветной фильм в черно-белом варианте. В итоге было принято решение устроить информационный показ в другом зале (если Зельдович сочтет качество звука приемлемым), но в момент, когда пишутся эти строки, еще окончательно неизвестно, увидит ли "Киношок" "Москву".
Можно в принципе воспринимать поведение Зельдовича как некое пижонство и довольно простодушный пиар. Особенно остро должно это ощущение возникать на "Киношоке", который все больше гонится не столько за эстетической формой, сколько за гуманизмом содержания. Странно, но за девять лет "Киношок", начинавшийся как фестиваль экстремального и шокирующего кино, превратился в один из самых консервативных фестивалей с казачьими плясками и ностальгией по СССР. Где вечером на пресс-конференциях норовят пропеть анафему модному кино и провозгласить возвращение к вечным ценностям. А утром, проходя по пляжу, можно слышать беседу двух выдающихся артистов, обсуждающих творчество модного писателя Сорокина (по чьему сценарию снята "Москва") в крайне нелестных выражениях. И даже не глядя, можно понять, как малы на "Киношоке" конкурсные шансы фильма, действие которого происходит в каких-то развратных и модных ночных клубах, а герои пьют "Б-52" и печалятся об отсутствии дешевого кокаина.
И вправду бессмысленно оборудовать просмотровый зал системой "Долби", которая в представлении организаторов фестиваля, по-видимому, существует для озвучивания взрывов в бездуховных голливудских блокбастерах и кажется совершеннейшим баловством в высоконравственном кино. Такие гуманистические картины, как армянский "Веселый автобус" или азербайджанский "Как прекрасен этот мир", можно вообще показывать без звука, потому что персонажи излагают в основном прописные истины.
Пока наибольшие шансы на победу в конкурсе имеет немецко-французско-грузинская картина Наны Джорджадзе "Лето, или 27 потерянных поцелуев" по сценарию Ираклия Квирикадзе — о грузинской девочке, влюбленной в героя Евгения Сидихина. По слащавости картина не уступает показывавшемуся в Анапе года четыре назад фильму Джорджадзе "1001 рецепт влюбленного кулинара", где Пьер Ришар дебютировал в "серьезной драматической роли".
Приятное чувство deja vu вызвало не только бессмысленное присутствие все того же Ришара в эпизоде, но и уже знакомый по прошлому фильму сортирный юморок, который автор сценария считает раблезианским. Суть его в том, что у героев в судьбоносные моменты жизни случается понос.
Я хотела спросить сидевшего на пресс-конференции Квирикадзе, находят ли создатели фильма фекальный мотив просто забавным, как братья Фарелли, или вкладывают в него некий философский смысл, как писатель Сорокин, но не успела, потому что нескольких видных кинематографистов просто прорвало и они утопили Квирикадзе в комплиментах.