Вчера цена на российскую нефть достигла самой низкой за последние пять месяцев отметки — $19 за баррель. После того как 27 марта ОПЕК решила увеличить квоты на добычу, ничего иного ожидать было и нельзя. Михаил Касьянов, правда, тогда утверждал, что это "вряд ли ухудшит экономическую ситуацию в России". Первый вице-премьер окажется прав только в том случае, если падение нефтяных цен не ухудшит российских макроэкономических показателей до 22 июля 2000 года, когда Путин отправится в Окинаву на встречу с "семеркой".
Падение нефтяных цен — никакая не сенсация. Все его ждали, однако скорость, с которой снижаются котировки, вызывает, мягко говоря, настороженность. ОПЕК, как известно, рассчитывала остановить цены на аравийскую нефть на рубеже $22 за баррель. Но уже 7 апреля цены практически достигли этой отметки. Вчера президент ОПЕК и одновременно министр нефти Венесуэлы Али Родригес заявил, что, если в течение 20 дней цены будут колебаться на уровне ниже пороговых $22 за баррель, ОПЕК сократит нынешний уровень добычи и продажи нефти на 0,5 млн баррелей в день. Предостережение, может, и было услышано, но текущего падения цен не остановило: вчера баррель аравийской нефти стоил уже $20,97.
Российская нефть дешевле, она уже стоит $19 за баррель. На первый взгляд — ничего страшного. Ведь в бюджет-2000 заложена цифра $18 за баррель, да и нефтяные генералы признаются, что пока ничего страшного не произошло. Но это только на первый взгляд. Потому что теперь Россия в полной мере почувствует, каково жить без прежней нефтяной подушки.
Прежде всего сократятся валютные поступления. Это значит, что Геращенко уже не сможет с ловкостью фокусника Акопяна прятать истинный валютный курс так, чтобы никто, кроме ЦБ, не отваживался в больших количествах скупать доллары. Смельчаки найдутся. А следовательно, Центральный банк не сможет одновременно и обеспечивать текущие платежи по долгам, и наращивать собственные резервы.
Кроме того, раз ЦБ не сможет скупать нефтедоллары в прежних объемах, в экономику будет вбрасываться меньше свеженапечатанных рублей. Тут-то и выяснится, что у экономического роста нет иной основы, кроме эмиссионного стимулирования спроса, а все достижения МНС вызваны не столько мастерством налогосборщиков, сколько изобилием денег в экономике. К тому же нефтяники не замедлят поднять вопрос о снижении или ликвидации экспортных пошлин на свой товар, что будет еще одним мощным ударом по бюджету.
Все вышесказанное не означает, что уже через месяц вернутся взаимозачеты, неплатежи и другие атрибуты финансового кризиса. Скорее наоборот: это будет концом беззаботных нефтяных каникул, счастливо совпавших с президентской кампанией Владимира Путина. И теперь он и его команда будут вынуждены показать, способны ли они на что-либо в экономической политике.
Есть у этой истории и еще один поворот. К энергетическому кризису, о котором во весь голос говорят, обвиняя друг друга, Анатолий Чубайс и Рем Вяхирев, может добавиться кризис платежный. Это случится, если не удастся договориться с МВФ и Парижским клубом. Принципиальный ответ на вопрос, смягчатся ли кредиторы, будет дан на саммите "восьмерки", который произойдет 22 июля на Окинаве. Представитель российского президента на переговорах с "семеркой" Александр Лившиц утверждает, что она готова сделать шаг навстречу новому российскому президенту. В первую очередь это может означать, что Парижский клуб даст принципиальное согласие на отсрочку платежей по советским долгам, и тогда внешнего платежного кризиса можно избежать.
Причем это возможно, даже если МВФ будет по-прежнему зажимать давно обещанный кредит. Просто Россия и Парижский клуб согласятся в том, что макроэкономическую политику России фонд одобряет. По существу так и есть, ведь спор с фондом идет не о макроэкономике, а о мерах структурной политики. Но окинавский саммит кончится для России благополучно только в том случае, если до 22 июля витрина российской экономики не будет разбита падающими нефтяными ценами.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ