Концерт классика
Завершился "Большой фестиваль" Российского национального оркестра (РНО), проходивший на Новой сцене Большого театра. Чайковский, чья музыка открывала фестиваль, оказался все-таки его главным композитором, хотя в концертных программах его музыка соседствовала с более или менее эффектно исполненными произведениями Моцарта, Грига и Шумана. Рассказывают СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ и ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.
Еще афиша фестиваля впечатляла количеством приглашенных из-за границы солистов. Вместе с РНО выступили британский кларнетист Майкл Коллинз, английский же пианист Стифен Хаф (сыгравший Первый концерт Чайковского), а на закрытии фестиваля играл виртуозные скрипичные хиты Сергей Крылов, молодой музыкант, живущий в Италии и уже успевший снискать известность одного из самых перспективных скрипачей планеты. Отдельное любопытство вызывала персона Конрада Тао, 14-летнего вундеркинда, выступающего у себя в Америке и как пианист, и как скрипач, и как композитор.
На фестивале Михаила Плетнева юный Тао выступил в амплуа пианиста, сыграв с РНО моцартовский концерт N 20. За свою славу чудо-ребенка он отчитался в основном крепкой техникой, полированной опрятностью игры и приличным чувством формы, но и апломбом. Чего-то более чудесного в его Моцарте было не сыскать: великий классик звучал чопорно, поверхностно и суховато, и если пианист и сообщал своей трактовке некую специфическую красоту, то это была скорее уж условная красота аккуратно и без сбоев работающего механизма. По сравнению с пресной работой пианиста казалось более содержательным и интересным то, что делал оркестр, державшийся по отношению к смыслам моцартовской музыки (заставляющей бурным и сумрачным характером крайних частей концерта вспомнить о стилистике "бури и натиска") и более внимательно, и более ответственно.
В предпоследний день фестиваля состоялась мировая премьера балета "Заклятие дома Эшеров", без которой мир мог бы спокойно обойтись. Одноактную композицию по новелле Эдгара По на музыку "Сюиты призраков" Гордона Гетти поставил хореограф Владимир Васильев, исполнивший также роли сценографа и художника. Надо признать, в последнем качестве он был наиболее убедителен: в отличие от изобразительного ряда, содержимое спектакля от понимания решительно ускользало. Эдгар По тут ничем помочь не мог, поскольку его сюжет про неврастеника Эшера, заживо похоронившего свою сестру, хореограф проигнорировал, придумав взамен маловразумительную любовную историю, в которой самое непосредственное участие принимали покойные "предки" Эшера. Похоже, исполнители главных ролей разбирались в происходящем немногим лучше зрителей, и подлинное удовлетворение от мировой премьеры испытал лишь автор музыки: господин Гетти, сын и наследник легендарного миллиардера и давний партнер РНО, вышел на поклоны, так победно потрясая сжатым кулаком, будто его любимая команда выиграла чемпионат США по бейсболу.
Балет поставил еще одну галочку в довольно обширном для музыкального фестиваля списке жанров, к которым обращались за фестивальную неделю на сцене Большого. Помимо концертного исполнения "Волшебной флейты" Моцарта была еще музыка Грига к "Пер Гюнту", поданная в виде довольно деликатно сделанной музыкально-литературной композиции с участием Василия Ланового в качестве чтеца. А балетная тема возникла еще раз на том же концерте, где было "Заклятие дома Эшеров", только уже в совсем ином развороте — Михаил Плетнев представил собственноручно составленную сюиту из "Лебединого озера" Чайковского. Стоит признать, что навязчивые образы почтенного советского "Лебединого" при исполнении этой сюиты слушателей не преследовали: для Плетнева эта вереница искусно подобранных номеров, кажется, вообще едва ли связывалась с реалиями балетного театра, обернувшись самостоятельным симфоническим произведением со своей собственной незатертой поэзией.