В индустрию красоты пришли ДНК-технологии. Будущее, безусловно, за ними. И хотя российская генетическая наука, прямо скажем, не впереди планеты всей, но предложений улучшить качество жизни с помощью ДНК-технологий у нас хватает. Другое дело — качество самих этих услуг.
В начале пути
Что может быть заманчивей, чем рекомендация владеющего ключом от вашей индивидуальности врача, косметолога или диетолога? Имя этому ключу — ДНК. Геном человека расшифрован, но теперь ученым предстоит понять, каким образом действуют эти гены, а также функции, которые они исполняют в организме. В отношении многих генов подобное исследование все еще является делом долгих лет. Тем не менее на ДНК-технологиях выросла уже огромная индустрия. В том числе индустрия здоровья, и особенно — красоты.
От плацентарной косметики и косметики на основе ДНК молок рыб (или еще кого-нибудь) производители уже готовы перейти к выпуску индивидуальных кремов, составленных по результатам персонального генетического анализа. Большую известность, например, получил фермент под названием тепломераза, который не дает укорачиваться спирали ДНК и тем самым препятствует старению кожи. У специалистов-генетиков, однако, ажиотаж по поводу тепломеразы вызывает некоторый скепсис — уж больно упрощенной представляется картина, в которой за процессы старения ответственным назначают один фермент.
Довольно большой, рутинный и, пожалуй, самый "правильный" сегмент ДНК-технологий в косметологии — это использование ПЦР-диагностики (искусственный процесс многократного копирования специфической последовательности ДНК патогенных микроорганизмов) при производстве косметики. Собственно, на сегодняшний день любая уважающая себя косметическая компания имеет собственную лабораторию для проведения подобных исследований.
Существенно больший, но весьма сомнительный сегмент — все, что связано со стволовыми клетками. Выделение, хранение, лечение, возвращение молодости с помощью косметики из стволовых клеток — таких предложений не счесть, и стоят они дорого. Тем не менее некоторые эксперты утверждают, что в России стволовые клетки еще даже не научились толком выделять, что же касается их эффективного использования — тут и вовсе есть большие сомнения.
Представлено на российском рынке даже такое экзотическое направление генетики, как нутригеномика.
В мейнстриме
Нутригеномика — это наука, которая изучает, как код ДНК человека отражается на его потребности в питательных веществах. Наука имеет два тесно сплетенных практических направления — с одной стороны, нутригенетики, изучив взаимодействие генов человека с питательными веществами, готовы разработать ему специальную диету, с другой — поучаствовать в облагораживании генно-модифицированных культур, сделав их не только экономически выгодными, но и полезными для человека.
"Компаний, которые всерьез занимаются нутригеномикой, в России нет и пока что не может быть,— считает Андрей Семиходский из лондонской компании "Медикал Геномикс".— Меня удивляет, что некоторые фирмы в России используют это слово как приманку, поскольку людям достаточно влезть в интернет, чтобы узнать, что это направление достаточно сильно развито лишь в Америке — даже в Европе нутригеномика пока не стала хитом. Слишком много вопросов, в том числе этических. Например, как не нанести вред пациенту, сообщив ему, что у него более вероятен рак, чем у других. Или как сохранить корректный подход, когда врач одновременно лечит и назначает определенные продукты определенных фирм".
Российская компания "Инбиом" (расшифровывается как "Институт бинарного омоложения") предлагает услуги по антивозрастной медицине и в том числе заявляет на своем сайте, что занимается нутригеномикой. В компании обещают, что составлять рекомендации по анализу ДНК будет "всемирно известный генетик", президент Европейского института индивидуальной профилактики (Париж) Елена Баранова. Тем не менее никаких упоминаний о Елене Барановой в западной специализированной литературе мы не нашли, но выяснили, что она приходится дочерью главному генетику Санкт-Петербурга, члену-корреспонденту Российской академии медицинских наук, профессору Владиславу Баранову, который, правда, признался, что никакого отношения к бизнесу дочери не имеет. Сама Елена, как и другие руководители "Инбиома", от комментариев уклонилась.
Еще одна российская компания, предлагающая услуги по нутригеномике,— "Локус". Эта фирма анализы отправит уже не в Париж, а в Пекин — в центр генетических исследований "Хуада". "Локус" предлагает выслать в "Хуаду" биологический материал, обратно же придет "индивидуальный доклад" по итогам исследования. Если вам что-то непонятно в этом докладе или назначенная диета вызовет проблемы со здоровьем, вам предлагается проконсультироваться у диетолога или своего лечащего врача. Удастся ли найти диетолога или врача, разделяющего ваши передовые увлечения генетикой,— это, понятно, предстоит выяснить в индивидуальном порядке.
Помимо этих двух компаний составить персональную диету, предварительно исследовав кровь, слюну или другие ваши биологические материалы, берутся одновременно с десяток фирм. Многие при этом утверждают, что проводят генетические анализы. Тем не менее исследования эти довольно существенно отличаются друг от друга. Так, например, есть компании, которые действительно оперируют генетическими понятиями, но в довольно-таки усеченном виде. Эти компании исследуют только так называемую систему групп крови АВО (вообще-то в генетике их более 30), определяя I (О), II (А), III (В) и IV (АВ) группы крови. Концепция заключается в том, что на раннем этапе развития цивилизации существовало несколько доминирующих групп: О — охотники, А — землепашцы, В — кочевники. Соответственно, для группы А оптимальна структура питания с акцентом на углеводы, для В и О — с акцентом на животные белки и т. д. Между тем на сегодняшний день такой подход представляется сильно упрощенным.
Не в гены корм
"Я не согласна с тем, что в российской индустрии красоты генетических технологий нет,— говорит руководитель лаборатории молекулярно-генетической диагностики Института экологии человека и гигиены окружающей среды РАМН Марина Аксенова.— Конечно, как во всяком новом деле, появляется большое число одиозных личностей, желающих поживиться за счет наукообразных слов и не понимающих, что за этими словами стоит. Нутригеномика — это, конечно, хорошо и перспективно, но практической пользы от нее еще, по сути, нет. Мы в нашей лаборатории делаем куда более полезные для человека программы — для лаборатории генно-инженерных систем "Логис", для клиники "ДНКод", для школы "Лукоморье". Это медицина самого высшего уровня, в которой должно быть задействовано много специалистов из разных областей: генетики, эндокринологи, гинекологи, психологи..."
"Мы начинали с темы ожирения,— говорит руководитель лечебной программы клиники Елена Бирюкова,— но с течением времени поняли, что необходимо подключить и другие направления. Потому что нельзя лечить ожирение у человека с больным сердцем, печенью или почками, игнорируя эти болезни". ДНК-диагностика в борьбе с избыточным весом — вещь незаменимая. "Делая ДНК-экспертизу, мы узнаем главное — причину,— говорит Марина Аксенова.— Для кого-то причина находится в мутации генов, отвечающих за расщепление жиров, усвоение сахара и т. д. У других причиной являются нарушения пищевого поведения, также, возможно, обусловленные генными мутациями. Есть очень интересное направление в генетике — генетика поведения. Стадное чувство или, наоборот, неконформное, рисковое поведение тоже может быть обусловлено генетически".
Отдельный и достаточно серьезный вопрос — каким образом использовать полученные данные в практике. В Европе сторонники биоэтики в принципе против того, чтобы людям сообщали об их генных мутациях, поскольку реакция может быть непредсказуемой, а данные носят всего лишь вероятностный характер. "Биоэтика — это и естественная защита общества от стремительных поползновений генетиков в святая святых, и серьезное препятствие на пути развития генетических услуг как рынка,— говорит Андрей Семиходский из "Медикал Геномикс".— Вот, например, в нашей лаборатории мы выясняем, что человек в силу некоторой специфики его ДНК не может заболеть СПИДом. Вирус, даже попадая в кровь такого человека, не может к ней прицепиться. Казалось бы — одно удовольствие такую информацию сообщать! Но для британского общества это очень серьезный вопрос — должен ли врач говорить об этом пациенту или не должен? Потому что СПИД — серьезный поведенческий фактор в современном мире, а тут человек вываливается из этого контекста, и куда его унесет?"
В России биоэтики как таковой нет (есть люди, разделяющие биоэтические идеи, но нет локальных организаций этого направления, и нет аналогичного западному биоэтического законодательства). В этой связи в серьезной клинике, использующей ДНК-технологии, хотя бы должен работать психолог, который грамотно преподнесет пациенту результаты исследований, и штат врачей, которые разработают лечение.
"Оптимальный для человека образ жизни, включая диету, сон, насколько вредны именно для него алкоголь, табак и т. д.,— это только часть информации, которая может быть получена с помощью ДНК-технологий,— говорит Марина Аксенова.— Согласно этим данным, может проводиться и психологическая коррекция, и медикаментозное лечение, в конце концов, генная терапия. Есть ведь еще направление фармакогенетики — в отличие от нутригеномики здесь уже есть и результаты, и накопленный опыт. Речь идет о персонализированном назначении лекарств в соответствии с ДНК-экспертизой и сочетании их с пищей — использование этого метода уж точно помогает и повысить эффективность использования медикаментов, и исключить непредвиденные реакции".