Кнопка оптимиста

Впервые с 2002 года экс-вокалист группы Genesis Питер Гейбриел представил на суд публики собрание новых песен. Альбом, озаглавленный «i/o», послушал Игорь Гаврилов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Для того чтобы довести до публики свой десятый сольный альбом «i/o», Питеру Гейбриелу понадобился 21 год. Вообще-то «i/o» должен был выйти спустя полтора года после пластинки «Up» (2002), однако мастера надолго увлекли другие проекты. Он продюсировал большой сборный проект «Big Blue Bal» (2008) и сочинял музыку для пиксаровского ВАЛЛ-И, записывал каверы («Scratch My Back», 2009) и делал новые аранжировки собственных хитов («New Blood», 2011), занимался политическим активизмом и управлял фестивалем WOMAD, на котором демонстрировалось лучшее из мира world music.

На протяжении всего этого периода Питер Гейбриел продолжал писать новые песни, и уже по состоянию на 2005 год у него в работе было 150 песенных набросков. В 2010-е он продолжал интриговать аудиторию, кое-что даже звучало на концертах, в общем, кормил публику «завтраками». И даже когда в 2021-м он сообщил в интервью о работе в студии над 17 новыми песнями, эта новость прошла «мимо радаров». Мир был полон новой музыки.

Но не такой, какую пишет только Питер Гейбриел. Его клипы находились в числе фаворитов MTV еще в 1980-е, а пластинки «So» (1986) и «Us» (1992) были эталонными поп-альбомами. Работая с исключительно талантливыми инструменталистами, Гейбриел отточил мастерство сочинителя и аранжировщика до идеала. Он был топовым коммерческим артистом и одновременно — «музыкантом для музыкантов». Меломаны любили разбирать по косточкам его записи, смаковать нюансы продакшена, искать в них новый звук, который следовало ценить, но очень трудно было скопировать.

В отличие от другого экспериментатора, Дэвида Боуи, Питер Гейбриел был беспрекословным авторитетом для продюсеров и поп-сочинителей на постсоветских территориях. Без многочасовых «зависаний» на музыке Гейбриела не сложился бы почерк Константина Меладзе и Максима Фадеева, без его поддержки не было бы феномена группы Farlanders с Инной Желанной, Сергеем Старостиным и Сергеем Калачевым. А рядовые диванные меломаны просто молились на него. И ждали новых песен.

С начала 2023 года Питер Гейбриел стал издавать синглы к новой пластинке. Он выпускал новые песни каждое полнолуние. Ему так понравилась эта идея, что и после выхода «i/o» он решил придерживаться такого графика релизов. Каждая новая песня выходила в двух вариантах, названных автором «светлая сторона» и «темная сторона». Само название альбома «i/o» значит «input/output» («вход/выход»), то есть «кнопка включения», но оно еще и совпадает с названием спутника Юпитера с самым большим количеством действующих вулканов в Солнечной системе.

В итоге альбом «i/o» состоит из 24 треков, но это всего лишь 12 песен, каждая из которых размещена здесь в двух версиях. Поэтому, когда заканчивается финальная жизнеутверждающая песня «Live And Let Live», сразу следом идет «темная» версия стартового трека «Panopticom». Говорит ли она слушателю что-либо новое об уже знакомом номере? Различия услышит не только опытный звукорежиссер, но все-таки рядовой слушатель мог бы без этих версий обойтись — или же они могли бы выйти позже, на какой-нибудь deluxe-версии альбома. Однако выключать песню не хочется. Просто потому, что песенный материал такого уровня — большая редкость сегодня и хочется насладиться им снова. «Светлая» версия «Panopticom» решена в более «коммерческом» ключе, «темная» звучит чуть резче и мрачнее, но бас Тони Левина и синтезаторы, которыми управлял Брайан Ино, в обоих случаях создают ни с чем не сравнимое эмоциональное поле, а когда вкрадчивый голос Гейбриела произносит «Облако дыма принимает свойственную ему форму, все телефоны делают снимки, пока еще тепло…», это воспринимается как щелчок, по которому хоть что-то в мире встало на свое место.

Манипуляции с разными миксами песен, адаптация нового материала для звуковых систем разного типа — лишь часть давней игры Питера Гейбриела с наукой и технологиями. Теперь он заглядывает практически за горизонт. Еще в 1980-е музыкант задумал вместе с Брайаном Ино и Лори Андерсон создать в Барселоне парк виртуальной реальности, а сейчас, в интервью, сопровождающих выход «i/o», он рассуждает о проблемах долголетия и о «межвидовом интернете», который позволит общаться с шимпанзе и дельфинами и читать мысли других людей. Стоит ли говорить, что цифровая революция в музыке и нашествие новых форматов, имевшие место как раз в паузе между альбомами Гейбриела, были для него чем-то естественным.

«Нет смысла быть пессимистом, потому что это значительно снижает ваши шансы на выживание,— говорит Гейбриел в интервью журналу Mojo.— Искусственный интеллект перевернет наш мир с ног на голову, и впереди нас ждут серьезные проблемы. Но мы чрезвычайно изобретательны, и я думаю, что сейчас нужно объединить людей вне политики, пожилых людей с их мудростью и молодых с их энергией и идеализмом, чтобы собраться вместе и прижать к стенке тех, кто находится у власти».

При всем размахе фантазии Питера Гейбриела его новый альбом, весь из себя такой комфортный и округлый, не объясняет, почему мир катится к архаике вместо того, чтобы рваться в будущее. Но это — альбом Питера Гейбриела, и даже в простых беспроводных наушниках вы можете оценить красоту блюза «Playing For Time», вырастающего из похоронного марша Шопена, или двух простых скрипичных нот в «Four Kinds Of Horses», которые вытягивают из любой депрессии.