От Аллена до "Елены"

Продираться сквозь репертуарные списки в поисках изысканных артхаусных шедевров — все равно что вымывать золото из песка или вылавливать жемчужины в бескрайнем море. Среди сфер колдовства, невыполнимых миссий, ковбоев против пришельцев и кошмаров за стеной затерянно смотрятся даже громкие каннские и берлинские фильмы — тоже своего рода мейнстрим, только фестивальный. Иными словами, любимый и ненавистный артхаус.

И все же те, кто предпочитают нестандартные, несериальные зрелища, вполне могут сформировать для себя программу осенне-зимних культпоходов в кино. Начать рекомендуем с "Полночи в Париже" — очередной культурологической комедии Вуди Аллена, посвятившего свое позднее творчество освоению съемочных площадок главных европейских городов. Венеция, Лондон, Барселона, следующим, как сообщают новостные агентства, будет Рим. И вот — остановка в Париже. Главный герой, начинающий писатель, приезжает сюда из Америки. Оказавшись в живых декорациях Монмартра и Эйфелевой башни, он погружается в литературные мечты, которые уносят его в богемный, живущий в ажиотажном джазово-алкогольном ритме Париж 1920-х годов. Там гостю из будущего удается встретить Хемингуэя, Пикассо и Фитцжеральда с Зельдой, посидеть в компании Дали, Бунюэля и Мана Рея, а также увлечься красавицей Адрианой, музой великих писателей и живописцев. Потом герои оказываются еще дальше по оси времени — в легендарном Париже "бель эпок". И выясняется, что Адриана и ее современники считают свое время глубоко упадническим, а боготворят уже ушедших к тому времени Гогена и Тулуз-Лотрека; те же предпочли бы эпоху титанов Ренессанса. Смешная и грустная шутка про подвижность культурных критериев, относительность "вечных ценностей" и про то, что счастье там, где нас нет.

Другой громкий фильм, который нельзя пропустить — "Кожа, в которой я живу", поставленный Педро Альмодоваром по роману Тьерри Жонке. Испанский режиссер с помощью Жан-Поля Готье превзошел самого себя по элегантному буйству дизайна и костюмов, вновь после долгой паузы дал выразительную роль Антонио Бандерасу и нашел новый поворот любимой темы транссексуальности, соединив ее с чудесами пластической хирургии.

Единственное "но", которое можно предъявить "Коже": в ней чуть больше, чем обычно, литературности, меньше спонтанной чувственности и хулиганского юмора. Но многое, если не все искупается блистательным остроумием и парадоксальностью самой конструкции, которая выруливает к совершенно сногсшибательному финалу. Не разглашая его, заметим только, что каждый из героев фильма терпит наказание за свои грехи, но при этом каждый получает то, чего он, в сущности, хотел.

На подходе и "Гавр" Аки Каурисмяки — сказка про чистильщика обуви, его смертельно больную жену и чернокожего мальчика-нелегала, которого герой отчаянными усилиями переправляет через Ла-Манш к маме в Лондон. В том, что это сказка, а не "актуальное кино", сомнений нет с самого начала: в фильме происходит множество разных чудес, но главное чудо — сами люди, которые словно задались целью опровергнуть ваше (наверняка сформировавшееся) плохое мнение о человечестве. Такого количества благородных, бескорыстных, отзывчивых людей невозможно представить нигде, и в частности среди жителей Гавра. А когда в округе появляется гонимый негритенок, начинается просто эпидемия тотальной благотворительности: мальчика укрывают от полиции, собирают для него немалую сумму из последних сбережений — и это в стране с давней традицией ксенофобии и триумфальным шествием по политической сцене Марин Ле Пен! Даже гротескный образ "записного злодея" в исполнении Жан-Пьера Лео введен шутки ради, чтобы показать, как легко и без усилий пролетарская солидарность побеждает зло. Фильм настолько просветленный и оптимистический, насколько это вообще возможно сегодня в кино. Но сказка не превращается во вранье: ее предохраняет от этого финский юмор, интонация грустной шутки, а также память о лучших временах французской культуры. Именно поэтому героев картины зовут Марсель и Арлетти — как режиссера знаменитой ленты "Дети райка" Марселя Карне и игравшей там актрисы.

Для любителей более декадентских зрелищ осенний прокат предлагает "Спящую красавицу" — дебют австралийки Джулии Ли, Актриса Эмили Браунинг дает новое воплощение бунюэлевской "дневной красавицы". Но если героиня Катрин Денев была, так сказать, двоечницей буржуазного класса, реализующей свою порочность в борделе, то Эмили Браунинг играет отличницу из низов, готовую на любую работу, чтобы подкопить денег для учебы в университете. Основное действие разыгрывается в дорогом притоне, где девушки выполняют экстравагантные желания клиентов-старцев, причем наша героиня делает это исключительно во сне. Главные темы фильма — апатия и близость смерти, спящая сексуальность и пробуждающийся феминизм.

Еще один фестивальный хит — фильм иранца Асгара Фархади "Надер и Симин: развод". Через частный случай — историю развода супружеской пары — мы узнаем много нового и о классовом расслоении иранского общества, и о кафкианской бюрократии, и о диких парадоксах фундаменталистской морали. Развод назревает в семье потому, что Симин хочет уехать за границу, не видя будущего в Иране для своей дочери, Надер же отказывается эмигрировать из-за больного отца. Он нанимает сиделку из бедной семьи, но ту мучит "религиозный вопрос": имеет ли она право поменять штаны обмочившемуся старику, ведь для этого придется к нему прикоснуться. Это — лишь один эпизод, иллюстрирующий двойную мораль в авторитарном обществе.

Среди российских картин сезона выделяются "Охотник" Бакура Бакурадзе и "Елена" Андрея Звягинцева. Действие первого происходит на свиноферме, второго — в нашем главном мегаполисе, герои обоих фильмов — люди с четко выраженным социальным лицом. Но решают они в своей жизни проблемы, имеющие прямое отношение к драмам человеческой экзистенции. Герой "Охотника", успешный фермер, бунтует против рутины, против того, чтобы жизнь превратила его, переварив, в кусок мяса. Снятый в реальной, основательно обжитой деревенской среде с прекрасными типажами-непрофессионалами, этот фильм отличается подробностью и многозначностью деталей при сложной архитектонике целого.

"Елена" Андрея Звягинцева построена на конфликте двух миров — псевдоаристократического новорусского и плебейского, который начинается за пределами Садового кольца: героиня, бывшая медсестра, ставшая женой богача, мечется между этими мирами, чтобы в конце концов взорвать один из них. Но, помимо острого актуального смысла, в этом фильме заложено глубокое рассуждение о человеческой природе, о генетической связи родителей и детей, о болезненных попытках и невозможности порвать эти связи. Великолепная актерская игра Надежды Маркиной, Андрея Смирнова, Елены Лядовой и остальных артистов, точность среды даже в мимолетных деталях и мощный изобразительный стиль оператора Михаила Кричмана усиливают достоинства драматургии и режиссуры, делая этот фильм бесспорным достижением российского кино.

В заключение назовем еще пару жемчужин, выловленных из океана мейнстрима. Это — "Однажды в Анатолии" турка Нури Бильге Джейлана и "Обезьянки" шведки Лизы Ашан. В общем, первое впечатление об однообразной скудости осеннего репертуара было несколько преувеличенным.