Покадренный броненосец
120 лет назад взбунтовалась недовольная супом и самодержавием команда «Потемкина»
Восстание на броненосном линейном корабле Черноморского флота «Князь Потемкин Таврический» с самого начала обросло массой слухов, легенд и того, что теперь назвали бы фейк-ньюс. Найти более-менее внятные ответы на главные вопросы о мятеже на «Потемкине» спустя 120 лет после связанных с ним событий попытался корреспондент “Ъ” Иван Тяжлов.
Броненосец «Потемкин» навсегда вплыл в историю мирового кино (на фото — афиша фильма Сергея Эйзенштейна)
Фото: А. Лавинский
Броненосец «Потемкин» навсегда вплыл в историю мирового кино (на фото — афиша фильма Сергея Эйзенштейна)
Фото: А. Лавинский
Кинозвезда
«Потемкин» стал всемирно известен дважды: первый раз во время восстания летом 1905 года (оно началось 14 июня по старому стилю или 27-го по новому), а второй — 20 лет спустя, после выхода на экраны в декабре 1925 года немого фильма Сергея Эйзенштейна «Броненосец Потемкин».
Идея вручную раскрасить красным флаг над восставшим кораблем на полутора сотнях кадров черно-белой пленки, предназначенной для предпремьерного показа в Большом театре, была не единственной технической находкой Эйзенштейна. Фильм сразу высоко оценили за границей: в 1926 году он получил приз Международной выставки декоративных искусств в Париже. В марте 1933-го Пауль Йозеф Геббельс, отвечавший за пропаганду в недавно сформированном нацистском правительстве, назвал «Потемкин» «чудесным фильмом»:
«С кинематографической точки зрения он бесподобен. Тот, кто нетверд в своих убеждениях, после его просмотра, пожалуй, мог бы стать большевиком».
С 1952 по 2002 год фильм Эйзенштейна шесть раз попадал в топ-10 самых значительных фильмов мира во версии журнала Sight&Sound. В 2005-м в Берлине была представлена отреставрированная версия фильма с саундтреком композитора Эдуарда Майзеля, изначально написанным для иностранного проката. Несколько афиш «Потемкина» принадлежат к золотому фонду мирового киноплаката.
Фото: Zuma Press
Фото: Коммерсантъ / Наташа Разина
«На корабле, что воевал с царем»
В 1951 году Леонид Утесов записал песню на слова Ильи Фрадкина «Спустилась ночь над бурным Черным морем», в которой без упоминания «Потемкина» описывалась история мятежа — скорее по фильму Эйзенштейна, чем по мотивам реальных событий. «Скажи мне правду, ведь служил ты, дядя, на корабле, что воевал с царем?» — спрашивал в песне юный моряк пожилого наставника.
Рассказ о мятежном военном корабле, команда которого взбунтовалась из-за жестокой несправедливости и вывела его в открытое море, чтобы противостоять всему миру – вариант старинной архетипической истории про благородных пиратов. Возможно, не все мифы подлежат обязательной деконструкции, но всегда остается возможность хранить верность любимым сказкам, зная факты, вокруг которых эти сказки сложились.
«Князь Потемкин Таврический» был спущен на воду в Николаеве в марте 1900 года и назван в честь светлейшего князя Григория Александровича Потемкина (1739–1791), полководца, администратора, одного из главных энтузиастов присоединения Крыма и фаворита Екатерины II. Бронированный линейный корабль водоизмещением в 12,9 тыс. т и длиной более 115 м был спроектирован, построен и оборудован по последнему слову техники — жаль только, что в эпоху военно-морской гонки великих держав «последнее слово» успевали сказать несколько раз, пока корабль находился на стапеле. Две из трех групп паровых котлов машинного отделения «Потемкина» должны были работать на жидком топливе, но после пожара, возникшего в ходе достройки в декабре 1903 года, от этого новшества отказались. Менять пришлось и бронированные артиллерийские башни — в металле были выявлены дефекты. Броненосец был вооружен четырьмя 305-мм пушками, кроме главного калибра он нес еще 40 пушек от 37 до 152 мм и пять подводных торпедных аппаратов. Максимальная дальность автономного плавания составляла 3600 миль на экономной скорости 10 узлов — от Севастополя линкор мог бы дойти до одного из испанских портов Бискайского залива. Запасов воды на борту хватало как раз на 14 суток, провианта — на 60 суток.
Окончательно принят в строй «Потемкин» был в мае 1905 года. Его экипаж состоял из 731 человека, включая 28 офицеров. Около 80 человек имели за плечами опыт службы на других кораблях – среди них 14 участников боя у Чемульпо, который в первый день русско-японской войны вели крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Для большинства моряков экипажа новенький корабль был первым местом службы. На борту находились также рабочие, которые должны были при необходимости устранять технические неисправности и недостатки.
Линейный корабль в принципе рассчитывался для действий в составе соединения. На учебных стрельбах в июне 1905 года его сопровождал миноносец №267 под командованием лейтенанта барона фон Юргенсбурга, захваченный мятежниками в первый же день и сопровождавший «Потемкин» до конца его злополучного плавания. Кроме того, к «потемкинцам» на некоторое время присоединился броненосца «Георгий Победоносец». Захвачены мятежниками были также буксир «Смелый» и портовый корабль «Веха». Присоединиться к мятежу пыталась и часть команды учебного корабля «Прут».
Летом 1905 года обводы броненосца «Потемкин» за несколько дней стали слишком хорошо известны жителям Одессы, Феодосии и Констанцы
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»
Летом 1905 года обводы броненосца «Потемкин» за несколько дней стали слишком хорошо известны жителям Одессы, Феодосии и Констанцы
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»
«Плыть в революцию дальше»
Над историей «Потемкина» во времена позднего социализма было принято посмеиваться, к чему располагали различные варианты творческой аллитерации названия фильма Эйзенштейна. Но каждый советский человек со школьной скамьи знал, что мятеж на борту броненосца возник из-за предложенного команде червивого мяса. Это делало восстание по-человечески понятным и каким-то бытовым — кто бы не возмутился, столкнувшись с тухлятиной в тарелке. Известно было также, что мятежники увели корабль в румынский порт Констанца. Более широкий контекст и детали оставались несколько вне фокуса.
В июне 1905 года, когда «Потемкин» вышел на стрельбы к Тендровской косе, Российская империя находилась в состоянии войны с Японией. Широкой общественности о начатых мирных переговорах еще известно не было, зато до России уже дошли новости о майском разгроме второй Тихоокеанской эскадры, разгромленной японцами при Цусиме. Моряки-черноморцы опасались, что в случае эскалации следующими на Дальний Восток отправятся они.
Кроме того, в стране уже пять месяцев продолжались волнения, известные как Первая русская революция. В частности, стачкой была охвачена Одесса — к моменту появления на рейде «Потемкина» там как раз произошли столкновения митингующих рабочих с казаками, которые открыли огонь по толпе и убили двух человек. В начале июня произошли также волнения среди солдат крепостной артиллерии Севастополя, поддержку которым пытались выразить экипажи броненосцев «Екатерина II» и «Три святителя». Назвать обстановку на Черноморском флоте и в целом на юге Империи благополучной было сложно. Изумление Николая II, выраженное в его дневниковой записи о восстании на «Потемкине»: «Получил ошеломляющее известие из Одессы… Просто не верится!» — может объясняться только очень плохим знанием положения вещей.
Вместе с тем мятеж на «Потемкине» оказался неожиданным и для «Севастопольской централки» — организации большевиков, готовившей восстание в городе и на флоте, и для большевистского руководства за границей.
Владимир Ленин, узнав о восстании на броненосце из швейцарских газет, направил в Одессу своего сподвижника Михаила Васильева-Южина (будущего заместителя председателя Верховного суда СССР, расстрелянного в 1937 году). «Есть опасения, что одесские товарищи не сумеют как следует использовать вспыхнувшее восстание,— инструктировал Ленин.— Постарайтесь во что бы то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделан десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки». Перед стрельбой по городу мятежники действительно не остановились. Но посланец Ленина опоздал — он прибыл в Одессу, когда «Потемкин» уже бросал якорь на рейде румынской Констанцы.
По данным следствия, назначенного после мятежа, на борту «Потемкина» было 24 человека, имевших отношение к революционным социал-демократам. Именно они обеспечили идейную составляющую мятежа и составление обращений к гарнизону и жителям Одессы, к правительствам зарубежных стран и, наконец, «ко всему цивилизованному миру».
Революционное воодушевление, по-видимому, действительно охватило часть команды. Во время захода в Феодосию 22 июня (5 июля) над палубой были подняты транспаранты: «Свобода, равенство и братство!» и «Да здравствует народное правление!»
Тем не менее историки, изучавшие мятеж поминутно, пришли к выводу, что революционные идеи поддержали лишь около 70 членов экипажа.
Еще около 150 человек сочувствовали восстанию. Резко против мятежа высказались 37 человек. Остальные пять сотен моряков были скорее пассивными наблюдателями, чем осознанными первопроходцами революции, какими позже пыталась представить их советская власть.
Знаменитый красный флаг, поднятый «потемкинцами» в Одессе, был, вероятно, частью системы сигналов, которыми корабль обменивался с берегом, и означал готовность к стрельбе. Позже «потемкинцы» несколько раз поднимали и спускали этот сигнал на рейде Феодосии. Русский военно-морской флаг св. Андрея Первозванного реял над кораблем, пока экипаж не покинул его в Констанце.
Реальная история «Потемкина» по сравнению с советским официозом выглядит как модель по сравнению с оригиналом: на модели, как правило, виден весь корпус, включая подводную часть
Фото: Белов И. / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Реальная история «Потемкина» по сравнению с советским официозом выглядит как модель по сравнению с оригиналом: на модели, как правило, виден весь корпус, включая подводную часть
Фото: Белов И. / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Мясо, черви и брезент
«Потемкин» ушел из Севастополя 12 (25) июня 1905 года. Командование флота не рассчитывало на сколько-нибудь длительное автономное плавание броненосца, и 13 (26) июня сопровождавший его миноносец отправился в Одессу за провизией.
Из-за нараставших беспорядков часть лавок была закрыта — если бы не это, у закупщиков был бы более широкий выбор. Но корабельный ревизор Макаров сообщил спутникам, что знает работающую лавку, и отвел их в заведение знакомого купца Копылова. Именно там была приобретена злополучная говядина. Приказчик магазина на следствии клялся, что коровы были забиты 11 и 12 июня — читай: вчера и позавчера. По одной из версий, маленькие белые черви, то есть личинки мух, были замечены на мясе уже в лавке, что может объясняться не столько вопиющей несвежестью, сколько общей антисанитарией. Но это в итоге не смутило закупщиков: видимо, они решили, что легко смоют червяков со вчерашней убоины, а затем подвергнут мясо надежной термической обработке. Во всяком случае, нигде больше не обнаружилось мяса в нужном количестве, и моряки купили у Копылова 28 пудов — почти 450 кг говядины. Кроме мяса в Одессе приобрели муки, зелени, овощей и деликатесов для офицерской столовой.
Артиллерийский мичман Борис Вахтин, среди прочих руководивший приемом провианта на «Потемкине» (расстрелян революционными матросами в Севастополе в 1918 году), признавал, что от купленной в Одессе говядины шел «легкий запах несвежего». Но назавтра, 14 (27) июня, из половины купленной говядины начали готовить борщ. Оставшиеся туши повесили над палубой для проветривания. Видимо, в этот момент матросы вахты учуяли запах и заметили злополучных опарышей. Это, естественно, привело к отказу есть борщ из тухлятины.
В 11 часов на палубу была вынесена чаша с водкой, из которой баталер специальным мерным черпаком разлил по порции всем желающим. Порция водки на голодный желудок могла сыграть не меньшую роль в последующих событиях, чем подрывная революционная агитация.
Борща не пробовали ни вахтенный офицер, ни врач Сергей Смирнов. Следствие установило, что супа отведал ученик кочегара Резцов — и признал его не только годным, но и вкусным. Остальные моряки, однако, от еды отказались, о чем вахтенный офицер доложил обедавшим в кают-компании капитану первого ранга Евгению Голикову и его помощнику капитану второго ранга Ипполиту Гиляровскому. Голиков, подозревая мятеж, передал экипажу приказание построиться на юте и сам вышел на палубу.
По его команде врач Смирнов «освидетельствовал» борщ, не пробуя его, и признал хорошим. Брошенная врачом как бы вскользь реплика о «зажиревшей» команде не осталась незамеченной. После этого командир корабля потребовал ото всех, кто намерен «кушать борщ», выйти к одной из орудийных башен, а остальным пригрозил ни много ни мало нок-реей, то есть повешением. К башне без особого энтузиазма перешли около 100 человек.
Тогда капитан Голиков вызвал на палубу вооруженный караул. Поняв, что ситуация становится критической, остальные моряки тоже стали переходить к башне. Когда отказников осталось около трех десятков, Ипполит Гиляровский приказал караулу переписать их имена, задержать их и принести брезент, которым была накрыта одна из больших шлюпок «Потемкина». Увидев брезент, матросы решили, что спор о качестве супа грозит обернуться расстрелом, причем для трех десятков людей, которые скорее замешкались, чем приготовились стоять насмерть. Ощущение возможной расправы произвело эффект спускового крючка: столпившиеся у башни моряки заорали и кинулись в помещения под ютом за находившимися там винтовками.
Капитан Голиков в сопровождении караула отправился за ними и попытался вступить в переговоры, приказав при этом бойцам караула держать дверь помещения под прицелом и стрелять во всякого, кто попытается его покинуть. «Не стреляйте в нас, а бейте лучше этих драконов!» — орали мятежники караулу. Часть вооруженных моряков уже находилась на верхней палубе, так что ситуация грозила выйти из-под контроля. Командир в расчете на подкрепление потребовал от сигнальщика передать на миноносец приказ подойти к борту «Потемкина», но мятежники заявили, что убьют любого, кто выполнит это требование.
Капитан Гиляровский проверил затворы винтовок караула и отдавал приказ разогнать бунтовщиков, когда кочегар Никишин, находившийся с винтовкой на носу корабля, выстрелил в одну из чаек, не таких брезгливых, как моряки.
Услышав звук, артиллерийский квартирмейстер Григорий Вакуленчук выстрелил в своего начальника лейтенанта Леонида Неупокоева. Лейтенант упал, моряки под руководством Вакуленчука и матроса Афанасия Матюшенко открыли беспорядочную стрельбу. Часть офицеров и матросов в панике попрыгали за борт, капитан Гиляровский с тремя матросами караула укрылся от пуль за артиллерийской башней и взял у одного из караульных винтовку. Как только в поле его зрения оказался Вакуленчук, Гиляровский выстрелил (вероятно, стрелял и боец караула: на теле Вакуленчука было обнаружено два ранения, он умер в корабельном госпитале вечером того же дня). Раненый квартирмейстер рухнул в воду. Спустя минуту за ним отправился и убитый Гиляровский.
Фото: Wikipedia
Фото: Wikipedia
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ
Мятежники с палубы палили по оказавшимся в воде офицерам и матросам. В воде были застрелены лейтенант Григорьев и младший штурман прапорщик Ливинцев. Следующим был убит капитан Голиков: запершись в одном из офицерских помещений вместе с прапорщиком Дмитрием Алексеевым, он попытался заставить последнего подорвать пороховой склад корабля, а когда это не удалось, собрался прыгать через иллюминатор в воду. В этот момент Алексеев сдался команде, и Голикову не осталось ничего, кроме как выйти к мятежникам, и он был застрелен. Советская пропаганда выставляла Голикова как исключительного садиста, умалчивая о том, что 51-летний уроженец Бессарабии отличался безупречной службой, участвовал в форсировании Дуная в ходе русско-турецкой войны 1877–1878 годов и походе генерала Скобелева в Туркестан в 1880–1881-м.
Матюшенко застрелил также старшего минного офицера Вильгельма Тона, отказавшегося снять погоны по требованию бунтовщиков. Врачу Смирнову, который прыгнул за борт, отказали в спасении, и он погиб. Убиты в ходе перестрелки оказались также четверо матросов. Офицеры были арестованы и последующие несколько дней провели под замком. Миноносец №267 подчинился мятежникам под угрозой потопления, на его борту постоянно находились представители команды «Потемкина», готовые стрелять в случае неповиновения.
Фото: Wikipedia
Фото: Wikipedia
Фото: Wikipedia
Фото: Wikipedia
Одесса—Констанца
Зная о событиях в Одессе, мятежники решили первым делом наведаться в этот порт. Командиром они избрали прапорщика Алексеева, который едва избежал пули при расправе с капитаном Голиковым. Алексеев не был кадровым военным моряком, его мобилизовали во флот после начала войны с Японией. Пост командира он принял с крайней неохотой, но альтернатива на тот момент выглядела летальной. Позже Дмитрий Алексеев был среди тех, кто вернулся в Россию; он предстал перед судом за пособничество мятежу и дал подробные показания. Верховодивший мятежниками матрос Афанасий Матюшенко стал старшим минным офицером.
Корабль, объявленный «территорией свободной России», в восемь вечера встал на якорь на рейде Одесского порта.
15(28) июня тело Вакуленчука, которого было решено похоронить с революционными почестями, выставили на молу в окружении почетного караула. На груди его лежала записка, процитированная одной из одесских газет: «Перед вами труп матроса Вакуленчука, зверски убитого старшим офицером за то, что осмелился заявить, что борщ никуда не годится. Товарищи, осеним себя крестным знамением и постоим за себя! Смерть вампирам, да здравствует свобода! Команда броненосца "Князь Потемкин Таврический". Один за всех и все за одного. Ура! Ура! Ура!»
На борту броненосца появились представители революционных социал-демократов из города. Судя по материалам следствия, как минимум двое остались на корабле до его прихода в Констанцу. В порту собралась толпа зевак, поначалу мирных, а затем все больше настроенных на погром. Одесские революционеры уговаривали «потемкинцев» высадить десант, который помог бы им справиться с полицией и введенными в город военными и казачьими частями. Но экипаж корабельная комиссия, к разочарованию визитеров, ответила отказом.
Вечером 15(28) июня Одесский порт оказался заполонен толпой, склонной к мародерству и грабежу. Были вскрыты склады, в том числе и со спиртным. К ночи портовые сооружения запылали. Последствия пожара позже оценили в 2,5 млн руб.— около половины годового бюджета Одессы. Полицейские власти восстановили контроль в порту только 17 (30) июня. Общее число гражданских жертв пожара, погрома и столкновений с силами правопорядка в официальном рапорте составило 57 человек, из которых оперативно установлены были личности 14. Данные о погибших могли быть занижены полицией, но едва ли существенно.
Фотогалерея
Восстание на броненосце «Потемкин»
Фото: ТАСС
Фото: РГАКФД / ТАСС / РГАКФД/ Фото ИТАР-ТАСС
Фото: Wikimedia
Фото: Wikimedia
Фото: Wikimedia
Фото: L'ILLUSTRATION
Фото: Wikimedia
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»
Фото: Wikimedia
В ночь на 16 (29) июня Николай II ввел в Одессе военное положение. «Потемкинцы», тем не менее, провели торжественные похороны Вакуленчука, хотя и не смогли превратить их в большой митинг. Возвращавшиеся с церемонии матросы были обстреляны военным патрулем и потеряли двоих убитыми. После этого корабль дал три холостых залпа в память о квартирмейстере и два раза выстрелил по городу боевыми снарядами: один попал в чердак жилого дома в центре, второй пробил на вылет дом на окраине и упал, не разорвавшись, на территории сахарного завода.
Стрельба с броненосца привела к панике в городе. Тем не менее вечером командование гарнизона отказало во встрече делегатам корабля.
Из показаний нескольких оказавшихся в руках полиции «потемкинцев» в городе знали, что значительная часть экипажа не сочувствует восстанию, причем моряки терпят нужду в припасах и свежей воде, зато не брезгуют спиртным. Кроме того, в Одессу уже шли военные корабли с лояльными экипажами, которым «Потемкин» решил дать бой. Захваченную в порту «Веху» спешно оборудовали как госпитальное судно, к пушкам и торпедным аппаратам самого броненосца подали боезапас.
«Георгий Победоносец» имел все шансы войти в историю вместе с «Потемкиным»
Фото: Wikipedia
«Георгий Победоносец» имел все шансы войти в историю вместе с «Потемкиным»
Фото: Wikipedia
Но столкновения не случилось. Группа кораблей под командованием контр-адмирала Федора Вишневецкого, первой оказавшаяся ранним утром 17(30) июня в виду вышедшего в море «Потемкина», по непонятной причине уклонилась от боя с ним. Что касается эскадры вице-адмирала Александра Кригера (исполнял обязанности командующего Черноморским флотом и командира порта в Севастополе, был отправлен в отставку 1 августа 1905 года.— “Ъ”), на ней также начался мятеж: экипаж броненосца «Георгий Победоносец» поддержал «потемкинцев», и на рейд Одессы вернулись уже два «революционных» корабля.
Правда, моряки «Георгия Победоносца» оказались гораздо меньшими энтузиастами, чем «потемкинцы». На следующий день, 18 июня (1 июля), «Георгий» переместился так, чтобы находиться между берегом и мятежным броненосцем, фактически закрыв город от возможного возобновления обстрела. К вечеру на борт «Победоносца» вернулись офицеры, накануне принудительно высаженные на сушу. Моментом воспользовалась и «Веха» — ее экипаж снялся с якоря и увел корабль в Очаков.
«Потемкин» с миноносцем №267 около восьми вечера покинули рейд Одессы и на следующий день, 19 июня (2 июля) пришли в румынский порт Констанца. У местных властей моряки броненосца запросили пополнения запасов угля и хлеба. Те, в свою очередь, обещали дать ответ после получения указаний из Бухареста. Утром 20 июня (3 июля) на «Потемкине» получили отказ в пополнении запасов и предложение сдаться на условиях военных дезертиров, то есть под гарантии невыдачи русским властям. Поразмыслив, корабельная комиссия ответила отказом, заявив, что корабль возвращается в Россию для революционной борьбы.
Нельзя сказать, что эти революционные усилия остались совсем без результата. Узнав о мятеже, взбунтовалась команда находившегося в открытом море учебного корабля «Прут». Но когда «Прут» пришел в Одессу, «Потемкина» там уже не было. Учебный корабль взял курс на Севастополь, и там зачинщики бунта сразу оказались в руках властей.
«Потемкин» же, оставив в Констанце машинописные воззвания о борьбе против самодержавия, адресованные «всему цивилизованному миру» и конкретным иностранным правительствам, но попавшие в конечном счете на стол к шефу жандармского корпуса Дмитрию Трепову, действительно вернулся в русские воды. 22 июня (5 июля) броненосец бросил якорь на рейде Феодосии. Несмотря на праздничные флаги расцвечивания и транспаранты о свободе и равенстве, «Потемкин» здесь вел себя как форменный пират. На борт явилась делегация с берега во главе с городским головой Леонидом Дуранте. Корабельная комиссия заявила, что требует публичного чтения в городской думе воззвания «Ко всему цивилизованному миру», а также пополнения запасов угля и провианта — в противном случае броненосец готов открыть огонь по городу.
Но на самом «Потемкине» усиливались разногласия — в том числе и относительно допустимости стрельбы по Феодосии. Восторжествовала умеренная партия: согласие властей порта доставить на борт требуемый провиант, видимо, облегчило принятие решения об отказе от бомбардировки. Было решено идти в Новороссийск, но в открытом море «Потемкин» сделал поворот и вечером 24 июня (7 июля) вновь пришел в Констанцу: команда приняла предложение румын, означавшее предоставление убежища.
Фото: Kino International
Фото: Wikimedia
От борща до фиш-энд-чипс
Следующим вечером моряки «Потемкина» и миноносца №267 сошли на берег. Экипаж миноносца почти сразу вернулся на борт и увел его в Севастополь: там, естественно, началось следствие, вся команда была взята под стражу, но позднее полностью оправдана.
Что касается «потемкинцев», их фактический предводитель Афанасий Матюшенко, покидая борт, открыл кингстоны, в результате чего румынские офицеры поднимались на броненосец, начавший тонуть. На берегу Матюшенко разделил на всех захваченную им корабельную казну, после чего большая часть мятежников поступила в распоряжение румынских властей и вскоре отправилась к определенным для них местам жительства.
Часть экипажа (почти 50 человек, включая Дмитрия Алексеева) осталась в Констанце ждать появления кораблей Черноморского флота. В течение нескольких дней адмирал Кригер разыскивал «Потемкин» по всему Черному морю, от Варны до Поти. Только вечером 25 июня (8 июля) командованию флота стало известно, что броненосец снова в Констанце: во время первого захода туда мятежники на несколько часов разминулись с миноносцем «Стремительный». 26 июня (9 июля) в Констанцу прибыли броненосцы «Чесма» и «Синоп» в сопровождении четырех миноносцев. На «Потемкин» высадили «призовую команду» из 200 человек и снова подняли Андреевский флаг. Воду из трюма откачали, и 28 июня (11 июля) броненосец на буксире отправился в Севастополь.
Суд над вернувшимися членами экипажа «Потемкина» начался 29 августа. Трое из них, непосредственно участвовавшие в мятеже, но отказавшиеся остаться в Румынии, получили смертные приговоры. В отношении Семена Дейнеги и Дорофея Кошубы приговор привели в исполнение 16 сентября, для Ивана Степанюка адвокаты добились замены расстрела пожизненной каторгой. К каторге, исправительным и арестантским работам были приговорены 52 моряка с «Потемкина». Из тех, кто вернулся из Румынии позже, смертный приговор получили еще трое, но всем его заменили каторгой. Из 44 оказавшихся под судом моряков «Прута» осуждены были 28 человек, из них четверо — на смертную казнь.
Из оставшихся в Румынии наиболее стремительно развивалась «карьера» матроса Афанасия Матюшенко. Он связался с эмигрантами из числа социал-демократов и анархистов, уехал в Америку, пробыл в США восемь месяцев, затем жил во Франции и Швейцарии и в конце концов по поддельным документам вернулся в Россию с контрабандным грузом взрывателей для продолжения революционной борьбы. Его арестовали в Николаеве, позже опознали как руководителя мятежа на броненосце и 15 ноября 1907 года расстреляли.
До февраля 1917 года в Россию вернулись 245 членов экипажа, из них 173 человека предстали перед судом. Возвращение продолжалось и после революции, но теперь мятежникам уже не грозило судебное преследование.
В 1955 году всех находившихся в СССР участников событий на «Потемкине» (нашлось 92 человека) наградили орденами Красной Звезды, а двоих — орденами Красного Знамени.
Если не бОльшая, то как минимум значительная часть экипажа предпочла остаться в эмиграции. Старейший из эмигрантов с «Потемкина» Иван Бешов умер в Ирландии в 1987 году, завещав потомкам сеть специализировавшихся на фиш-энд-чипс закусочных Beshoff’s.
В ирландской сети, созданной моряком с «Потемкина» Иваном Бешовым, по сей день торгуют морепродуктами
Фото: @ beshoffsofhowth
В ирландской сети, созданной моряком с «Потемкина» Иваном Бешовым, по сей день торгуют морепродуктами
Фото: @ beshoffsofhowth
Что касается самого «Потемкина», он был переименован в «Пантелеймона» и носил это имя до Февральской революции. Корабль воевал в Первой мировой, принимая участие в рейдах к берегам Босфора и вступая в стычки как с турецкими, так и с немецкими кораблями. Революция вернула «Потемкину» прежнее название, но даже дооснащение зенитной артиллерией не могло предотвратить морального устаревания и физического износа. 21 ноября 1925 года, за месяц до предпремьерного показа прославившего его фильма, корабль был выведен из состава флота и разобран на металлолом.
После окончания мятежа броненосец переименовали в «Пантелеймон», но в истории он остался под своим изначальным названием
Фото: РИА Новости
После окончания мятежа броненосец переименовали в «Пантелеймон», но в истории он остался под своим изначальным названием
Фото: РИА Новости