Манифест основателя итальянского футуризма Филиппо Томмазо Маринетти, опубликованный в субботнем номере газеты Le Figaro в феврале 1909-го, был решителен: "Мы намерены воспеть агрессивное действие, лихорадочную бессонницу, бег гонщика, смертельный прыжок, удар кулаком и пощечину". Воплощения этих намерений в парфюмерии пришлось ждать долго. Частично они проявились в 1960-х годах после гагаринского полета. Андре Курреж, Пако Рабанн, Пьер Карден создали коллекции одежды для жизни будущего и дополнили их футуристическими ароматами. Зеленые альдегидные запахи с металлическим отливом Metal и Calandre Paco Rabanne, Futur Robert Piguet, Chanel N19, Alliage Estee Lauder, Empreinte Courrege — все годились для прекрасных и холодных инопланетянок. Горькая зелень гальбановой смолы типична для ароматов тех лет.
Фото: DIOMEDIA/Mary Evans / MarEvanPicturLibrary/NationaMagazinCompany
Фото: Коммерсантъ / Сергей Киселев
Фото: Коммерсантъ / Александр Щербак
В конце XX века идея космических пришельцев увлекла Тьерри Мюглера: сладкие грезы Angel, инопланетный дар Alien и неземной андрогинный Cologne Thierry Mugler рождены мечтой о космическом будущем. С тех пор мечтателей и футуристов, создающих идеальное парфюмерное будущее, стало больше.
Испанский парфюмер Оливер Вальверде (Oliver & Co) — самоучка и идеалист. Он хочет чувствовать запах того, что любит. А любит он представлять, каким будет будущее. Поэтому он придумал коллекцию Nebulae Series: "Как почувствовать аромат космоса, если нет возможности слетать туда и самому понюхать? Я решил, что сделаю синтетический аромат; взял фотографии туманностей Ориона и Карина, выбрал цветные фрагменты и создал запахи этих цветов. Оттенки розового, красного, фиолетового, лилового, желтого и оранжевого — в Nebula One, горьком альдегидно-шафрановом аромате; холодные синий, зеленый и изумрудный — в металлически зеленом Nebula Two. Я просто нюхал разные вещества и представлял, какого цвета этот запах, выбирая ароматы нужного цвета и группируя их".
Надо признать, что совпадение цветов и ароматов Оливеру удалось. У Nebula One — оглушительный, как ракетные двигатели, вкус, в котором роза, фиалка, лаванда и шафран усиливают друг друга, стараясь перекричать, пока на сцене не появляется стиракс, кастореум и мускусы. Nebula Two лучше всего описать как запах неизвестных науке космических овощей, фруктов и трав (заслуга молекул Cyclomyral и Methyl Pamplemousse) и брызгать в воздух во время просмотра фантастических фильмов. Флаконы Nebulae Series выглядят как белоснежный прибор будущего с туманностью внутри — футуризм ручной работы.
В апреле 2014 года только в Park Hyatt Moscow Hotel появятся 40 флаконов аромата Equation от аргентинской марки Fueguia 1833 Patagonia. Каждый флакон посвящен калужскому мечтателю Константину Циолковскому. Аргентинец Хулиан Бедель, парфюмер Fueguia 1833 Patagonia, поясняет: "Перед тем как создавать ароматы для России, я решил обсудить эту идею с отцом. Он говорит по-русски и даже крестил меня в православном храме, так что Россию знает лучше меня. Первое, что он сказал,— "космос", а еще вспомнил о работах Константина Циолковского. Так родилось название Equation — я имею в виду уравнение реактивного движения, обосновавшее мечты о космосе". Но как пахнет реактивное движение? Бедель решил опереться на передовые научные исследования астрономов. Так, в газопылевом облаке Стрелец В2 Млечного пути немецкие ученые обнаружили этилформиат (эта молекула придает аромат рому и дает вкус малине), альдегиды (здесь мы вспоминаем Chanel N5) и другие ароматные углеводороды. Скафандры же, побывавшие в космосе, пахнут дымом сварки, горячим металлом и шашлыками — так их запах описывают космонавты. Чтобы придать аромату русский характер, Бедель добавил древесный запах — и вот, "роскосмический" Equation с нотами озона, горячего металла и очищенного угля готов. Кстати, второй русский аромат, Suprematisme, посвященный Казимиру Малевичу, тоже непрост. Цветочная молекула Paradisone, использованная в нем, является новейшей разработкой химиков Firmenich — всем парфюмерам мира она будет доступна только через несколько лет.
Итальянский парфюмерный дом Nu_Be создан как будто для Шелдона Купера и Леонарда Хофстедтера. Его парфюмерная концепция основана на теории Большого взрыва — происхождение Вселенной, физика термоядерных реакций и все тому подобное. Парфюмерам предстояло найти внутри молярных масс если не шекспировские страсти, то хотя бы человеческие вкусы. Так получились цитрусовый Hydrogen (1H), свежий Oxygen (8O), легкий Helium (2He).
Парфюмер Франсуаза Карон о своем сливочно-сандаловом Carbon (6C) говорила так: "В оттенках углерода я хотела показать загадку жизни. Импульс, пробуждающий элементы к жизни,— в смеси пряностей кардамона, имбиря и черного перца. Оррис, травы и смолы, сандаловое дерево изображают живую природу во всем ее ароматном многообразии". В прошлом году коллекция расширилась: дьявольский огонь в жгучем аромате серы Sulphur (16S) и едкий металлический Mercury (80Hg). Ароматы Nu_Be напоминают все те же слова из футуристического манифеста Маринетти: "Жар, исходящий от куска дерева или железа, нас волнует больше, чем улыбка и слезы женщины".
Итальянскому футуристу вторит немецкий парфюмер Геза Шон: "Я хочу напомнить, что настоящая красота женщины в ее интеллекте; когда человек использует свой разум — это сексуально, и мой аромат — напоминание об этом". Геза Шон имеет в виду The Beautiful Mind Vol. 1 Intelligence & Fantasy. Лицом, мозгом и символом аромата стала Кристиана Штенгер, прекрасный пример человека, использующего собственную голову. Тренируя память, она в 12 лет заслужила титул Grand Master of Memory. Не супермодель и не наследница состояний, Кристиана всего добилась, работая над собой: стала чемпионом Германии и мира по памяти, написала популярную книгу по развитию памяти, вела телепрограммы на немецком телевидении. После чего создала вместе с Гезой Шоном аромат победы разума над суевериями: искрящееся озарение цитрусовых, зеленая терпкая нота магнолии с жасмином, розой и персиковой сладостью османтуса... Следующий аромат коллекции The Beautiful Mind Series посвящен обретению совершенства в постоянной работе над собой. Геза создал его вместе с русской балериной Полиной Семионовой — он ожидается осенью 2014 года. Точной даты, когда ароматы будут символизировать не красоту тела и сексуальность, а красоту разума, дисциплины, доброты и иных человеческих добродетелей, пока не сообщается.
В эпатаже и разрушении классических художественных норм Геза Шон тоже отличился. Вспомнить хотя бы его аромат для любителей новых книг Paper Passion с запахом целлюлозы и типографской краски или проект Sweat of Fear, в котором были воссозданы несколько нот человеческого пота. И пресловутые минималистические ароматы Escentric Molecules, нашедшие многотысячную поддержку у покупателей. Зачем? Не только ради сомнительной славы, для футуристов, изменяющих мир, жизненно важно сломать классические парфюмерные традиции. Как писал эгофутурист Игорь Северянин: "Мы живы острым и мгновенным, / Наш избалованный каприз: / Быть ледяным, но вдохновенным, / И что ни слово — то сюрприз". Неожиданные ароматы — с запахом сыра или шашлыка, с запахом нового Macbook или белого рислинга, с запахом конца света или асфальта — привлекают внимание. Способны ли они удержать его на несколько лет?
"Оставьте цветочные и древесные оттенки тем, кто останется в настоящем и прошлом,— говорят нам парфюмеры-футуристы.— В будущем нам пригодятся совсем другие ароматы". Прекрасные мечтатели!