В оригинале роман Хоссейни называется "The Kite Runner", и воздушные змеи играют в нем большую роль. В Кабуле до советского вторжения (Хоссейни, которому сейчас сорок два, покинул свою страну одиннадцатилетним мальчиком) каждую зиму проходили состязания воздушных змеев. "Они начинаются в объявленный день рано утром и продолжаются, пока в небе не останется единственный змей — он и выигрывает состязание. Болельщики толпятся на тротуарах, забираются на крыши и криками подбадривают своих детей. Взад-вперед по улицам, задрав головы, носятся участники битвы, их змеи то высоко взмывают вверх, то резко снижаются. Главное — занять правильную позицию, вовремя дернуть за свой шпагат и перерезать лесу противника". Воздушный змей вполне принятый в литературе знак надежды. Здесь Хоссейни ничего нового не придумал. В начале книги — на том самом кабульском состязании — главного героя повествования, афганского мальчика по имени Амир, эта надежда обманывает. В конце почти сорокалетний Амир снова бежит за воздушным змеем — только уже в городском парке города Сан-Франциско...
Из написанного выше можно сделать вывод, что "The Kite Runner" — книжка сентиментальная, и этот вывод — правильный. Роман Хоссейни обладает всем, что нужно, чтобы заставить читателя если не пролить слезу, так уж во всяком случае судорожно вздохнуть.
Два маленьких мальчика — сын господина и сын слуги, пуштун-аристократ и презираемый хазареец — растущие без матерей. Страстная дружба, подлое предательство, угрызения совести, приводящие к новому предательству и к новым душевным мукам. Смерть, боль, любовь, смерть, унижение и все-таки просветление. За вырванное у читателя этими очевидными приемами сочувствие Халед Хоссейни платит набором вполне неординарных событий, случающихся в таком месте и в такое время, про которые не может не быть интересно.
Ужасы советского вторжения и полное опасностей бегство через афгано-пакистанскую границу. Особенности жизни афганской диаспоры в Штатах. И наконец, возвращение в Афганистан — уже под властью талибов, — чтобы разрубить узел, завязанный еще в Афганистане времен президента Дауда. Про все это Хоссейни умудряется рассказать довольно сжато, не ударяясь в экзотичность, фиксируя шокирующие подробности, но не увлекаясь размазыванием крови. И — что говорит об этом авторе совсем хорошо — он лишь в минимальной степени разыгрывает карту "страны, исчезнувшей навсегда" и "маленькой страны, ставшей жертвой сверхдержав". Вернее, он эти карты совсем не разыгрывает — просто мы уже сами не можем смотреть на Афганистан вне контекста того, что случилось с этой страной за последние тридцать лет. Но нашей вчуже испытываемой ностальгии автор "The Kite Runner" совсем не разделяет. У него Афганистан предстает местом, в котором — вот вам, антиглобалисты — ничего хорошего никогда и не было. Все прекрасное, что помнит Хоссейни (и его герой Амир) о родине, прекрасно только потому, что это — детство. А все, что не детство — вполне ужасно. Счастье, охватившее маленького мальчика, при виде того, как отец рукоплещет его победе в поединке воздушных змеев, — это просто человеческое счастье, никакого отношения не имеющее к географической точке. А страх и отвращение, которые этому маленькому мальчику приходится пережить буквально несколькими часами позже — когда на его глазах шайка хулиганов из привилегированного племени пуштунов насиловала его слугу-хазарейца — имеют вполне определенный местный колорит.
Причины, по которым "The Kite Runner" пользуется успехом в Америке (в 2005 году эта книга заняла третье место в списке бестселлеров после очередного Гарри Поттера и произведения Опры Уинфри, а в начале 2008 года выйдет ее экранизация), слишком очевидны. Горячая тема Афганистана, вечная тема насилия над детьми, все еще актуальная на сегодняшний день тема мультикультурности. Но Хоссейни не пытается все это нам задорого продать, он правда-правда хочет сказать про другое. Про чувство вины, про неизбежность расплаты. Правда, про это как раз другие уже сказали гораздо лучше. Но и Хоссейни читать можно — даже очень.
M. Phantom Press, 2008
Идиоты. Пять сказок.
Якоб Аржуни М.: Текст, 2007Свою литературную карьеру Якоб Аржуни начал с парадокса: мальчик из хорошей немецкой семьи в 1985 году выпустил роман "С днем рождения, турок", открыв серию остроумных детективов про следователя Кемаля Каянкая — турка, выросшего во Франкфурте, вынужденного в одиночку бороться с немецким национализмом. Ходячий склад турецкой мудрости, шутник и одиночка, Каянкая лет на 15 стал одним из главных героев немецкой популярной литературы. На русский ни один из романов серии пока не переводили — пугались то ли темы, то ли языка, обильно сдобренного сленгом и турецкими прибаутками. Впрочем, и сам Аржуни недавно забросил своего Каянкая и принялся за морализаторскую прозу, начав со сборника "Идиоты. Пять сказок", сейчас переведенного на русский язык.
Совладелец фирмы переживает, что его напарник разваливает совместное дело. Молодой талантливый сценарист впадает в депрессию, не в силах довести до конца начатый сценарий. Мать, бывшая левачка, хозяйка магазина грампластинок "Бандьера Росса", не может наладить отношения с собственным сыном. Писатель, всю жизнь зарабатывавший дешевыми вестернами, на склоне лет пытается написать настоящий роман. Журналист-неудачник мечтает о признании. К ним является фея и, слегка паря над землей, предлагает исполнить одно желание, за исключением здоровья, денег, любви и бессмертия. Тут-то и заключается загвоздка: универсального желания, решающего все проблемы, оказывается, не существует.
"Идиоты" — сказки современные, о простофилях вполне сегодняшних, о глупых Гансах, которым неожиданно выпадает шанс урвать счастливый билет. Аржуни, впрочем, насмехается здесь даже не над своими героями, а именно над мечтами о счастливом билете. В интервью газете Die Welt он рассказывает свой любимый анекдот о еврее, каждый вечер просившем у Бога выигрыша в лотерею, пока сам Господь не обращается к нему с небес, призывая хоть раз купить билет. Морализаторский тон здесь, однако, почти незаметен — слишком уж очевидна ирония. Все, что Аржуни на самом деле хочет сказать: перестаньте ныть и купите наконец билет.
Неглиже. Нескромный взгляд под...
Розмари Хоторн М.: КоЛибри, 2008Розмари Хоторн могла бы выступать как героиня сериала "Секс в большом городе" Керри Бредшоу, про которую всему Нью-Йорку было известно, что она knows good sex. Про бывшую актрису, а теперь шоувумен, выступающую под игривым псевдонимом The Knicker Lady, весь Лондон знает, что она знает толк в нижнем белье. Хоторн, кроме всего прочего, мать пятерых детей и жена викария, долгие годы она собирала огромную коллекцию предметов одежды, обычно скрытых от посторонних глаз. Теперь она автор нескольких книг по истории лифчиков, панталон, чулок и корсетов и выступает по всей Британии с собственным шоу, а вышедший на пенсию муж-священник работает у нее промоутером. Стоит посмотреть на эту почтенную британскую старую леди на главной странице ее сайта, нежно прижимающую к себе игривые дамские трусики. Сейчас несколько книг Хоторн перевели на русский и издали в одном томе под объединяющим названием "Неглиже. Нескромный взгляд под..."
Но никакой фривольности. Книги Розмари похожи на ее шоу, где одно за другим она вытаскивает свои сокровища из сундуков и про каждое может рассказать свою историю: вот у этого лифчика смешные конусообразные чашечки в духе моды 1950-х, а эти панталоны вязали вручную в ожидании мужей женщины второй мировой войны. Еще есть смешные рекламки и забавные стишки вроде того, где мать советует плоскогрудой дочери, чтобы поймать ухажера, подкладывать в лифчик вату.
"Большинство из нас может прекрасно прожить, не загромождая свою память ни единым фактом, касающимся лифчиков",— признает сама Хоторн в предисловии. Впрочем, вся прелесть этих фактов именно в том, что знать их вовсе не обязательно. То, что предлагает Хоторн — это фетишизм с человеческим лицом. То есть когда у всех этих бесконечных трусиков и чулочков, которыми забиты дамские шкафы, вдруг оказывается своя — и весьма почтенная — история.