Конституционный суд (КС) сказал, что увольнять прокуроров за нарушение присяги следует с учетом сроков давности по дисциплинарным нарушениям, по крайней мере если речь идет о дисциплинарном проступке. Но в случае коррупционного правонарушения можно применять специальное, в том числе антикоррупционное, законодательство, а оно предусматривает уже совсем другие сроки привлечения к ответственности. Но доказать коррупционное правонарушение труднее, и именно поэтому для увольнения представителей прокуратуры порой используют этические нормы, поясняют эксперты.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Поводом для проверки закона о прокуратуре стала жалоба бывшего начальника отдела по надзору за производством дознания и оперативно-разыскной деятельностью Томской областной прокуратуры Николая Бердникова. В 2020 году тот был уволен за нарушение присяги прокурора и совершение проступка, порочащего честь прокурорского работника. В 2017 году господин Бердников активно вмешался в бизнес-конфликт с участием знакомого бизнесмена. Вместо того чтобы принять меры к надлежащему оформлению сообщения о преступлении, он сам начал опрашивать участников происшествия и требовать от них возврата полученных денежных средств, угрожая возможностью возбуждения уголовного дела в случае невыполнения его требований. О личной заинтересованности прокурора в разрешении конфликта, по мнению отказавшегося восстановить его на работе Советского районного суда города Томска, свидетельствовало регулярное использование им в личных целях автомобиля Mercedes Gelandewagen, оформленного на организацию, связанную с семьей знакомого с прокурором бизнесмена. В итоге суд пришел к выводу, что увольнение было законным и обоснованным, поскольку предпринятые господином Бердниковым попытки прямого вмешательства в оперативно-разыскную деятельность выходят за рамки прокурорских полномочий, свидетельствуют о личной заинтересованности и нарушают требования присяги прокурора и кодекса этики прокурорского работника.
Однако бывший прокурор оказался не согласен с увольнением за проступки трехлетней давности. Ведь по закону дисциплинарное взыскание не может быть наложено позднее шести месяцев со дня совершения проступка.
А вот действие прокурорской присяги, с точки зрения рассматривавших это дело судов, оказалось бессрочным. Это нарушает конституционный принцип правовой определенности, доказывал господин Бердников.
Конституционный суд согласился лишь отчасти. По мнению КС, квалификация проступка в качестве нарушения присяги не исключает необходимость учитывать характер и общественную опасность содеянного, в противном случае ставились бы под сомнение общие принципы юридической ответственности. Это означает, что увольнять прокуроров за нарушение присяги следует с учетом сроков давности привлечения к дисциплинарной ответственности (не более полугода). В то же время, отмечает КС, в случае коррупционного правонарушения можно применять специальное, в том числе антикоррупционное, законодательство, а оно предусматривает уже срок до трех лет с момента совершения проступка, если речь идет, например, об увольнении в связи с утратой доверия.
То есть оспоренная статья не противоречит Конституции, но дело господина Бердникова должно быть пересмотрено.
Первый заместитель главы комитета Госдумы по законодательству и бывший прокурор Юрий Синельщиков согласен с тем, что ответственность за нарушение присяги не может быть бессрочной. Но в случае увольнения прокурора из-за слишком активного участия в делах знакомого бизнесмена, вероятно, с самого начала стоило рассмотреть коррупционную составляющую дела, сказал он “Ъ”.
Гендиректор «Трансперенси Интернешнл-Россия» (организация признана исполняющей функции иностранного агента) Илья Шуманов отмечает, что правила этики имеют довольно размытые границы и часто трактуются слишком широко. В том числе для заполнения пробелов, существующих в антикоррупционном законодательстве, например в случаях, когда доказать наличие коррупции бывает проблематично. Новое постановление КС отчасти сократит широкие возможности применения этических норм в трудовых спорах и заставит работодателя более внимательно отнестись к поиску других доказательств, прогнозирует эксперт.