«Ге любил искусство во всех его отраслях и проявлениях. Он любил литературу, много читал и часто в письмах к нам делился впечатлением о прочитанном. Одно время мы с ним увлекались д'Аннунцио, но это было временное увлечение» (Т. Л. Сухотина-Толстая. Воспоминания).

«Даже самых близких и значительных лиц не велено было принимать, и смуглый итальянский лейтенант в плаще, изысканный атташе при штабе добровольческого корпуса, отражавшего наступление красных в южном направлении, привезший господину Шевелеву привет и письмо от Габриеля д'Аннунцио, принужден был разочарованно возвратиться в мотор, передав пакет горничной» (В. И. Катаев. Золотое перо).

«Я пропустил возможность познакомиться с Мейерхольдом в 1913 году: он приезжал в Париж по приглашению Иды Рубинштейн, чтобы вместе с Фокиным поставить "Пизанеллу" Д’Аннунцио. Я тогда мало знал о постановках Мейерхольда; зато знал, что Д’Аннунцио — фразер и что Ида Рубинштейн — богатая дама, которая жаждет театральных успехов; в 1911 году я видел "Святого Себастьяна", пьесу того же Д’Аннунцио, написанную для той же Иды Рубинштейн, и был раздосадован помесью декадентской красивости с парфюмерным сладострастием» (И. Г. Эренбург. Люди, годы, жизнь).

«Среди публики оказался Габриеле д`Аннунцио, в то время молодой, здоровый блондин с остренькой бородкой. Он сказал тост, должно быть очень литературно-мудреный, я ничего не понял. Впоследствии я познакомился с ним очень близко, и еще недавно, перед самой войной, мы с ним мечтали о пьесе, в которой были бы гармонично объединены и драма, и музыка, и пение, и диалог» (Ф. И. Шаляпин. Страницы из моей жизни).

«Опять волчица на столбе

Рычит в огне багряных светов…

Судьба Италии — в судьбе

Ее торжественных поэтов.

Был Августов высокий век,

И золотые строки были:

Спокойней величавых рек

С ней разговаривал Вергилий.

Был век печали; и тогда,

Как враг в ее стучался двери,

Бежал от мирного труда

Изгнанник бледный, Алигьери…

Слова: «Встает великий Рим,

Берите ружья, дети горя…» —

Грознее громов; внимая им,

Толпа взволнованнее моря…

И, конь, встающий на дыбы,

Народ поверил в правду света,

Вручая страшные судьбы

Рукам изнеженным поэта».

(Н. С. Гумилев. Ода д`Аннунцио (к его выступлению в Генуе))

«Вторая половина XIX столетия дала нам имена Гауптмана, Метерлинка, Гамсуна, Уайльда, Достоевского, д'Аннунцио, Стефана Георге, Гофмансталя, Верхарна, Мережковского и много других» (Андрей Белый. На перевале).

«Называйте уж, видно, книгу "Листопад". Формат Д’Аннунцио? Это хорошо» (письмо И. А. Бунина В. Я. Брюсову (книга трагедий Габриеле Д`Аннунцио в переводе Ю. Балтрушайтиса была издана в 1900 году в издательстве «Скорпион» форматом 1/8 листа)).

«Очень советую Вам прочесть "Корабль" Д`Аннунцио» (письмо А. А. Блока Г. И. Чулкову).

«Имя Севрюгова произносилось на трехстах двадцати языках и наречиях, включая сюда язык чернокожих индейцев, портреты Севрюгова в звериных шкурах появились на каждом свободном листке бумаги. В беседе с представителями печати Габриэль д'Аннунцио заявил, что только что закончил новый роман и сейчас же вылетает на поиски отважного русского» (И. Ильф, Е. Петров. Золотой теленок).