в прокрастинацию на правительственном уровне изучала обозреватель отдела бизнеса Ольга Мордюшенко

У всех бывают моменты, когда что-то нужно сделать, но не хочется. Это случается, даже если ты высокопоставленный чиновник и нужно ответить другому высокопоставленному лицу. В России такая прокрастинация может длиться почти три года: столько потребовалось вице-премьеру Аркадию Дворковичу, чтобы рассмотреть переправленные Владимиром Путиным в Белый дом предложения главы "Роснефти" Игоря Сечина по поддержанию российского бюджета в кризисный 2014 год (копия письма и ответа господина Дворковича есть у "Ъ") и отказать фактически по всем пунктам. Но отказать уже было несложно: к 2017 году эти вопросы и так утратили актуальность.

Так, одним из ключевых вопросов, которые поднимал глава "Роснефти", был негативный эффект от "большого налогового маневра" в отрасли — снижения экспортной пошлины на нефть и нефтепродукты при росте НДПИ на сырье. В 2014 году твердого решения по маневру еще не было, и нефтяники рассчитывали добиться пересмотра. Игорь Сечин указывал, что новая система заморозит новые проекты в добыче и переработке, вызовет дефицит нефти и топлива, а также падение цен на мировом рынке (все это либо не случилось, либо случилось, но было вызвано совсем не налоговыми новациями).

Изыскивать средства в бюджет "Роснефть" предлагала из других источников. Например, в "Газпроме", с которого Игорь Сечин предлагал взять до 240 млрд руб., отменив несистемные льготы, изменив таможенную схему по закупке газа в Центральной Азии и Азербайджане и повысив НДПИ. Еще 125 млрд руб. господин Сечин предлагал государству получить через дивиденды от прибыли по МСФО от монополий, владеющих инфраструктурой,— "Газпрома" и "Транснефти". Найти 14 млрд руб., по расчетам "Роснефти", можно было, подняв экспортные пошлины на удобрения, пшеницу, электроэнергию и алмазы. А еще 80 млрд руб. налогов глава "Роснефти" рекомендовал поискать в связи, транспорте и производстве стройматериалов. То есть фактически переложить нагрузку с нефтяников на других производителей.

В 2014 году правительство оказалось в ситуации, когда, ответив, пришлось бы ссориться не с одной, так с другой заинтересованной стороной. И там взяли мхатовскую паузу на три года. Это время показало, что, несмотря на налоговый маневр, нефтяная отрасль не бьется в агонии, и государство увеличивает налоговую нагрузку на компании, которые ругаются, но платят.

Именно это Аркадий Дворкович и поясняет в запоздалом ответе. Что маневр ударил только по НПЗ с низким выпуском светлых нефтепродуктов, а там, где их выход выше 50%, маржа выросла, что с 2017 года наконец поднят НДПИ на газ, что металлурги и химики в 2014-2015 годах были убыточны или малоприбыльны, и далее по всем пунктам. Вице-премьер показал, что и держать паузу он умеет, и помнит притчу Ходжи Насреддина про то, как хитрец учил ишака говорить.