«Всегда нужно смотреть через призму своих денег»

17 апреля прошло заключительное мероприятие цикла бесед Российской экономической школы (РЭШ) о торговых войнах, управлении личными финансами и природе инфляции. Говорили о том, что текущая повестка вносит коррективы в подходы к инвестиционным решениям. На какие тренды стоит обращать внимание, обсудили управляющий «Ренессанс Капитала» Дмитрий Александров, профессор РЭШ Максим Буев и эксперт по финансовой эффективности Петр Дорожкин.

Надежда Грошева, редактор подкаста РЭШ «Экономика на слух»: Контекст, в котором мы сейчас встречаемся такой непростой: мировые рынки вновь лихорадит, тарифы, которые объявил Трамп, вызвали резкую реакцию. Сначала было падение индексов, бегство, защитные активы, ожидания рецессии, ну а затем решение приостановить повышение пошлин на 90 дней вернуло некоторый позитив на рынок, но все-таки этот позитив был временным

Что дальше будет происходить на рынке, хочется обсудить. Поэтому в самом начале сессии у меня ко всем участникам короткий вопрос, и я ожидаю такой же короткий ответ, а потом мы уже обсудим все подробнее. Итак, есть ли способы во время такого шторма на рынках не только сохранить свой капитал, но и преумножить?

Максим Буев, профессор, проректор РЭШ, академический директор программ по управлению благосостоянием: Тогда для затравки — я сегодня буду занудой выступать. Я скажу, что способы-то, конечно, есть, но о них надо было думать раньше. И они, наверное, массовым инвесторам не так доступны, они больше доступны людям с большим объемом капитала.

В частности, есть стратегии, которые де-факто называются стратегией покупки волатильности. Вот сейчас, когда волатильность взлетела, на этих стратегиях люди зарабатывают деньги. То есть если раньше они деньги теряли по сравнению со всеми остальными, то сейчас за счет того, как эти стратегии устроены, а там много деривативов всяких заложено, то есть финансовое плечо, сейчас они получают деньги. Но как бы вот об этом надо было думать раньше, а не сейчас, конечно.

Надежда Грошева: Поздно пить боржоми…

Дмитрий Александров, управляющий директор «Ренессанс Капитала»: Мое мнение как раз, наверное, здесь немножко другое. Я считаю, что возможностей довольно много. И частным инвесторам в первую очередь деривативами пользоваться лучше не стоит, эта история опасная. Да и живем мы вообще-то в России, я помню, и у нас здесь своя повестка. Например, ключевая ставка 21%, которая, несмотря на все усилия различных спикеров, остается таковой и на ближайшем заседании в апреле, скорее всего, сохранится.

И, конечно, это уникальная возможность для зарабатывания, во-первых, рублевой доходности. А во-вторых, мы с вами живем в эпоху очень крепкого рубля, которая началась с 2025 года. И этим, конечно, тоже можно воспользоваться, купив, например, квазивалютные облигации. Ну про это, наверное, сегодня мы все подробнее поговорим. Так как вопрос подразумевал короткий ответ, поэтому короткий ответ такой, что заработать, наверное, все еще можно.

Петр Дорожкин, эксперт по финансовой эффективности: Мне кажется, что практически тему сессии раскрыл Дмитрий. Я отвечу следующим образом: да, можно, но вопрос, нужно ли. В любом случае доходность и экстра-доходность подразумевают риск. Подумайте, нужно ли это вам здесь и сейчас, и не лучше ли вам сейчас оставаться в тихой гавани при условии, что вы выполните все свои цели.

Надежда Грошева: Замечательно. Давайте теперь разбираться подробнее. Такие разные мнения, и есть о чем поговорить здесь. В конце марта этого года Банк России опубликовал результаты шестого раунда всероссийского обследования домохозяйств по потребительским финансам, который проводился в прошлом году. Согласно этому исследованию, реальные доходы выросли у 65% россиян, ну, точнее, у российских домохозяйств. Причем у 22% из них рост дохода составил более чем 50%.

В исследовании также отмечается, что три четверти домохозяйств имеют сбережения, ну и большинство этих сбережений хранятся на банковских депозитах. Медианный размер сбережений составляет примерно 30 тыс. руб. Исследование одного крупного российского банка говорит о росте расходов домохозяйств на 20%, что связано как с инфляцией, так и с улучшением качества потребляемых товаров и услуг.

Собственно, хочется понять, насколько правильно распределяют россияне свои сбережения, как должны выглядеть накопления, как они должны распределяться в зависимости от возраста и дохода. Ну, например, какая там должна быть доля золота-акций-облигаций, и вообще, стоит ли гнаться, например, за криптой и вносить такую рискованную часть в свой портфель.

Максим Буев: На самом деле, если мы говорим про портфель инвестора, который зависит от возраста, то здесь финансовая теория говорит про два таких кейса. Один кейс, к которому мы все относимся, большинство людей, которые сидят на зарплате, они как бы уже имеют облигацию в своем портфеле. Потому что эта зарплата — это их облигация.

И в таких случаях портфель должен значительную долю акций содержать. Нобелевские лауреаты вроде Роберта Шиллера, они вообще идут в дальнейший экстрим, советуя, что нужно вообще в долг взять и пойти в банк, взять в долг и вложиться в фондовый рынок. И чем моложе ты, тем больше у тебя доля акций.

И, допустим, Уоррен Баффетт, он неискушенным людям в финансах, тем не менее имеющим портфель, советовал, что там вложить, условно говоря, 85% в фондовый индекс, а остаток в краткосрочные гособлигации, это вот идеальный портфель. А чем старше ты становишься, тем ты больше размывать начинаешь долю акций за счет увеличения, перекладывания в облигации. То есть ты все больше и больше в гарантированную как-то часть сдвигаешься. Но это если ты сидишь на зарплате.

А если ты не сидишь на зарплате, а предприниматель, и у тебя соответственно доходы могут очень резко вырасти, они зависят от того, как и фондовой рынок, и экономика себя ведут, то этим людям, наоборот, нужна большая подушка с молодости уже защитная. И собственно, они должны инвестировать в облигации, потому что их работа — это, по сути, акция. Но это как бы такая теория.

На самом деле для большинства людей есть определенные решения. Вот про Баффетта я уже сказал. А есть, допустим, такая известная тема, как «вечный портфель», и ее, в частности, несколько банков на российском ландшафте реализовали в виде биржевого фонда. Там фактически с различными весами, но, как правило, 25%. 25%, 25% и 25%, и там есть золото соответственно 25%, гособлигации, акции и, если не ошибаюсь, корпоративные облигации. И вот вам этот портфель. Он, как правило, огромных барышей вам не принесет, но он обгонит инфляцию. По крайней мере, статистика наблюдения за таким портфелем на горизонте 40–50 лет показывает, вы чуть-чуть, но инфляцию бьете.

И соответственно вот здесь золото как защитный актив в ситуациях, которые мы наблюдаем последние два года, может даже чуть больше, дольше, оно взлетело, и оно там принесло за несколько лет доходность больше 60%. И в этом случае вот эта роль золота. Про криптовалюты, ну они очень волатильны. То есть они еще более волатильны, чем акции, поэтому для человека, которому есть что терять — в его портфеле доля должна быть не больше, чем 3% от собственно капитала портфеля.

Надежда Грошева: Вот Максим отметил важную вещь: если есть доход. Если человек получает зарплату, да, в таком случае он должен так распределить. А что делать, если доход нестабильный у человека? Как вы считаете, как тогда должны выглядеть накопления, что делать с накоплениями тем, у кого доход нестабильный?

Петр Дорожкин: Давайте сначала ограничим все-таки дискуссию. Когда мы говорим, что доход нестабилен, наверное, все-таки имеем в виду инвестиционный доход, да? А не, скажем так, весь доход, который человек получает.

Надежда Грошева: Нет, если именно весь доход нестабилен. Как он должен тогда относиться к своим сбережениям и накоплениям, как он их должен распределить?

Петр Дорожкин: Понятно. Давайте начнем с того, что в принципе в доходе и инвестициях есть естественная волатильность. Без нее невозможен риск. А там, где нет риска, там нет и дохода. То есть волатильность сама по себе — это неплохо. Если ваш доход нестабилен, это не значит, что вы делаете что-то не так. Это нормально.

Но другое дело — какой доход нестабилен и что этот доход вам дает. Допустим, вы попытались поставить себе диагноз — у меня нестабильный доход. Что же делать? Первый шаг — это понять, насколько волатильность, насколько текущий доход закрывает ваши траты, ваши пассивные траты, то есть те траты, которые вам нужны, чтобы каждый день, каждый месяц существовать. Эти траты легко просчитываются. В них входят, например, платежи по кредитам, коммуналка, еда и т. д. И если ваш доход нестабилен настолько, что он не покрывает ваши пассивные траты, то это плохо. В этом случае нужно принимать меры для того, чтобы он покрывал.

Что делать в этом случае с инвестициями? Изменять их таким образом, чтобы там было больше, например, инструментов с фиксированным доходом. Потому что фиксированный доход даст нам возможность, даст вам возможность меньше думать о насущном, больше думать о том, чтобы расти.

Если вы этот этап прошли, каким образом менять ваш инвестиционный портфель дальше? Здесь есть два соображения. Первое соображение — это ваши цели. То есть, как нам говорит теория, у вас есть жизненная цель, под нее у вас есть портфель. И в зависимости от характера этого портфеля вы можете определить уже его целевую волатильность и принять какое-то решение относительно того, что с ним делать.

То есть если у вас, например, цель накопить на первый взнос по ипотеке, а портфель, который вы под это сделали, показывает высокую волатильность, то это тоже плохо. Снизьте там акции, снизьте там долю акций и переложите его в банковские депозиты. Даже можно полностью это сделать. Тем более что у них фиксированный срок. Если ваш портфель связан, например, с получением какого-то долгосрочного дохода (пенсии), волатильность — это неплохо, может вполне существовать, и даже если вы не получите какого-то дохода сейчас, то вы получите его в будущем.

Второе соображение — это ваши собственные рисковые предпочтения. Действительно, можно сильно заморочиться, получить +2% к рынку, очень сильно этим гордиться, заработать при этом денег. Но не до такой степени, чтобы упростить при этом, например, потерянное здоровье, семью и т. д. Оно этого просто не стоит.

Если вы по своей природе плохо терпите риск, ничего страшного в том, что у вас будет низкая волатильность дохода, ваш доход… наоборот, конечно же, все… Ничего страшного, если у вас не будет высокой доходности, ваш доход будет стабилен, но при этом вы не будете получать много. Придерживаясь этих правил, можно вполне ответить на вопрос, что делать с накоплениями, если доход нестабилен. Возможно, коллеги меня дополнят.

Надежда Грошева: Да, вот Дмитрий, вы, отвечая коротко на вопрос, как же поступать в 2025 году с портфелем, отметили, что все-таки мы находимся в России и здесь как раз такие интересные возможности, потому что ставка достаточно высокая. Так вот, какие сейчас финансовые стратегии работают, как вы считаете, в 2025 году? Ну и из-за того, что происходит на рынках в этом году, как-то стоит ли менять, пересматривать стратегию?

Дмитрий Александров: Ну смотрите, значит, то, что касается меня, мой баланс в портфеле всегда определяет сам рынок. И я считаю, что не существует никакого оптимального соотношения между золотом-акциями-облигациями. Покупать нужно то, что сейчас интересно, в чем есть джус. Соответственно просто придерживаться определенного распределения, на мой взгляд, на российском рынке не получится. К сожалению, у нас нет истории в 50–60 или больше лет наблюдения, чтобы сказать, что у нас есть какая-то накопленная статистика.

И наоборот, за относительно недолгую историю фондового рынка России мы увидели, что отдельные истории могут очень сильно тянуть ваш портфель вниз. Если вы купили «Газпром» в 2008 году или в 1998-м, то вы можете выяснить, что в долларах вы за это время как минимум не приобрели. И наоборот, некоторые истории бывают там очень интересными и вырастают в разы. Поэтому, конечно, всегда нужно смотреть на то, что вообще сейчас происходит, и, исходя из этого, делать свое решение, что сейчас должно быть в портфеле, а чего не должно.

Значит, если говорить про типы активов, которые лежат, что называется, на столе. Ну первое — золото. Золото — это то, что принесло весь доход для российских управляющих в 2024 году. Если вы посмотрите статистику доходности российских паевых инвестиционных фондов, то выясните, что в лидерах — это все фонды, которые инвестировали в золото. То есть они ничего не делали, купили золото, списали с вас комиссию и стали самыми эффективными управляющими на рынке. Это, кстати, говорит, конечно, о качестве управления на российском рынке.

Мое понимание такое: сейчас золото находится на своих исторических максимумах, и, конечно же, движение может продолжиться в силу того, что есть неопределенность, вызванная торговыми войнами. Но всегда опасно покупать актив, который стоит по историческим меркам максимально дорого. И, наверное, понимая, как некоторые металлы уже показывали нам, как они могут схлопываться, там то же самое ралли в палладии несколько лет назад нам это показало, я бы сейчас в этот актив на текущих уровнях уже не заходил. Хотя, конечно, предыдущая динамика — крайне позитивная.

Если говорить про доходности, то рынок акций сейчас в России имеет достаточно много рисков, и я бы всерьез его не рассматривал как именно индексное инвестирование. Ну как минимум потому, что буквально шесть акций дали 80% роста всего индекса. Соответственно, покупая только их, вы могли сильно обыграть. В этом смысле индекс Мосбиржи достаточно неэффективен в отличие от, например, индекса, который есть в США — тот же самый S&P 500, это весьма эффективные индексы, и вам тяжело их обыгрывать. Российский индекс обыграть довольно легко, но только если в этом разбираетесь.

Сейчас, конечно, самое интересное, что есть два типа активов — это, во-первых, валюта, сейчас поговорим о том, что я под этим подразумеваю, а во-вторых — это ставки. Ставки вы можете забрать двумя способами. Если вы не хотите рисковать, то это просто получать текущую доходность. Есть фонды денежного рынка, есть доступ к РЕПО с ЦК (центральных контрагентом.— “Ъ”), если вы состоятельный инвестор. Есть накопительные счета. Эта суть все одно и тоже.

Это, по сути, некие аналоги накопительного счета — размещение под безрисковую доходность. С учетом ежедневного реинвестирования она вам сейчас дает примерно 23% годовых. Это очень хорошие цифры. Но, наверное, эта история закончится вместе со снижением ставок. Чем ниже будет ставка, тем меньше вы будете зарабатывать. Из плюсов — вы не потеряете. Из минусов — вы много не заработаете.

Значит, второй важный нарратив — это ключевая ставка. Я думаю, что сегодня мы про нее тоже еще отдельно поговорим. Но общее видение у меня, наверное, следующее. Мы видим, что текущие уровни базовые очень высоки — 21%, это невероятно большая цифра. Мы видим, что эта цифра уже работает. Если брать импорт, то очень сильно он сократился на фоне затоваривания. Мы видим это по цифрам, например, первого квартала.

И в том числе мы видим положительную динамику цен. Положительную с точки зрения замедления инфляции. Например, китайская техника сильно потеряла в спросе и в цене из-за затоваривания. Ритейлеры отчитываются о снижении продаж, например, компьютерной техники, бытовой техники, вот этих всех вещей. Резко сократилось кредитование населения — потребительское кредитование, ипотечное кредитование. Начали сокращаться корпоративные портфели. Начали сокращаться погрузки РЖД. То есть все предиктивные факторы постепенного остужения экономики.

Но если мы войдем в мировую рецессию на фоне пошлин Трампа, а это объективно серьезный риск, с которым мы можем столкнуться, безусловно, это вызовет дальнейшее снижение commodities, то есть цен на природные ресурсы, в том числе на нефть. Я напомню, что в прошлую среду нефть российской марки Urals торговалась на уровне $45 за баррель, хотя в бюджете сейчас заложено $60 за баррель. При этом $30 за баррель — наш бюджет, там ФНБ (Фонд национального благосостояния.— “Ъ”) полностью обнуляется за год. То есть мы сейчас находимся уже в достаточно некомфортных условиях.

И конечно, в этих условиях Банк России скорее будет вынужден быстрее снижать ключевую ставку, чем мы могли предполагать ранее. Несмотря на то что традиционно в рецессии мы могли бы ждать повышения ставок. Но вот повторюсь, из-за того, что мы сейчас находимся на очень высоких уровнях, плюс мы имеем достаточно крепкий рубль, скорее Банку России придется стимулировать экономику, как мы это видели, например в ковид, и понижать ключевую ставку.

И на этом фоне интересной покупкой может быть инвестирование в более длинные облигации — это либо корпоративные облигации со сроком погашения три-пять лет. Почему три-пять? Потому что более длинных корпоративных облигаций в целом на рынке нет.

Либо же это инвестиции в длинные ОФЗ. Там довольно низкие доходности, если сравнивать с ключевой ставкой. В длинных ОФЗ сейчас можно найти, может быть, до 16% годовых. Но на самом деле это до сих пор наименее восстановившийся актив с конца прошлого года, и стоимость таких бумаг, наверное, относительно близка к своим декабрьским минимумам. И там еще остается возможность для переоценки в случае снижения ключевой ставки.

Второй момент — это состояние рубля. Мы видим, что сейчас рубль, наверное, одна из самых крепких валют в мире по своей динамике с начала года. И это, конечно, для многих нелогично, если посмотреть на состояние бюджета, если посмотреть на состояние того, что происходит с нашим экспортом. При текущих ценах на нефть мы понимаем, что российская экономика недополучает довольно много.

Трудная жизнь нефтерубля

Но проблема в том, что в силу финансовых санкций мы имеем лаги в этих потоках. И по сути, в первом квартале экспортеры меняли ту валюту, которую они зарабатывали ранее, в 2024 году. Параллельно это столкнулось с тем, что платежи за импорт сократились в силу того, что как раз произошло затоваривание в конце прошлого года, и сейчас мы его активно наблюдаем. Экономика остывает. Вместе с этим ввезли очень много различных товаров. И этот дисбаланс, он вызывает крепость рубля.

Здесь отдельно подчеркну, что в СМИ ходит много мифов про то, что появились какие-то хедж-фонды, какие-то волшебные инвесторы, которые решили сделать carry trade в рубле, они покупают российские облигации, покупают рубль. Вот мы, наверное, являемся сейчас крупнейшим игроком в сегменте работы с нерезидентами, исторически мы там работаем и с американскими недружественными нерезидентами, и с дружественными юрисдикциями, у нас обслуживаются суверенные фонды. Я вас уверяю, мы не видим этих потоков. То есть вот эти рассказы в СМИ про инвесторов, которые резко решили сделать ставку на рубль,— их нет. Все-таки мы видим, что баланс сейчас складывается из спроса и предложения.

Ну так вот, видя этот баланс, видя, что сейчас происходит, скорее всего, при текущих ценах на нефть рубль должен находиться на уровнях порядка 100 руб. за доллар. И потенциал для укрепления иностранных валют, соответственно — ослабления рубля, он достаточно большой с текущих уровней. Это доходность там в 25% просто на том, что вы проинвестировали в валюту. Я бы не делал каких-то рискованных ставок.

Я бы не заходил во фьючерс, там достаточно дорогая стоимость фондирования этой истории. Но, например,— купить квазивалютные облигации на Московской бирже, было несколько новых размещений, «Газпром» размещался, в начале года было много других выпусков — «Русагро, «Южуралзолото», некоторые другие компании.

Эта вещь вам позволяет, с одной стороны, сделать ставку на ослабление рубля, с другой — вы все равно будете получать какую-то доходность, пока вы ждете. Вы не будете платить за эту ставку. Вы будете наоборот получать. То есть это небольшие сейчас цифры, там может быть до 10% в валюте. Небольшие в сравнении, конечно, со ставками в рублях. И, наверное, это еще одна интересная идея, которая есть на рынке. Вот я бы в целом, наверное, сейчас этими вещами ограничился. Это самый сок, который есть у нас.

Надежда Грошева: Если резюмировать, это ставка на ослабление рубля. Это все, что связано с высокой ставкой и размещением денег в облигации. Но при этом понимание ожидания, что, скорее всего, ставка будет ниже.

Дмитрий Александров: На это тоже можно сделать ставку. Как я уже сказал, длинные облигации, длинные ОФЗ — облигации федерального займа, либо корпоративный сегмент на три-пять лет — это то, что позволит переоценится стоимости облигаций в случае снижения ключевой ставки.

Надежда Грошева: Угу. Ну и отдельные идеи — в акциях.

Дмитрий Александров: Это сложно. В акциях сейчас нет вот этого сока. Если вы профессионал, если вы знаете, куда смотреть, можно поискать. Но я бы сейчас держал побольше ликвидности. Сейчас очень тяжелые времена, большая волатильность, вы всегда должны иметь какую-то подушку для того, чтобы войти во что-то интересное. Если у вас 20% всегда находится в деньгах, это то, что вас спасет, когда на рынке льется кровь.

Надежда Грошева: Какие еще есть сейчас инвестиционные идеи? Дмитрий говорит, что надо обратить внимание на рубль и весьма вероятно, что будет ослабление рубля. Стоит ли частным инвесторам держать свои деньги в валюте и как подходить к таким сбережениям?

Максим Буев: Да, я слушал с интересом Дмитрия. Дмитрий на самом деле много чего сказал правильно. Думаю, что здесь я могу только на какие-то вещи, может быть, снова обратить внимание.

Про валюту я согласен в целом. Безусловно, что, во-первых, рубль у нас не является свободно конвертируемой валютой уже три года, поэтому вопрос в том, что аутлук как бы, взгляд в будущее, он говорит про то, что, скорее всего, ставки, если мы говорим про ключевую ставку ЦБ, она где-то на пиках, может, она чуть-чуть вырастет, может, не вырастет. Но так или иначе, она будет снижаться. Это приведет к еще большему ослаблению рубля даже при текущих существующих ограничениях на конвертируемость. Поэтому в этом смысле действительно валютная компонента в портфеле должна быть.

Что касается золота. Я тут скажу так, что золото — на самом деле волатильность у него большая, увеличивается. Но если мы посмотрим на последние лет 150, то у золота совершенно четкий цикл где-то примерно 35–40 лет. До пика золота мы находимся где-то на расстоянии десяти лет сейчас. Может быть, меньше. Может быть, семи лет. Но предыдущий спад был где-то в районе 2000 года. Разумеется, это все с оговорками, что там прошлое не предсказывает будущее.

Но если на самом деле посмотреть на то, что сейчас происходит в мире, совершенно очевидно, что мы не на пике неопределенности, которая нас окружает. С одной стороны, ну если так проводить параллели, люди постарше вроде меня, которые помнят 2008 год, сейчас не сентябрь 2008-го, сейчас дай Бог март, когда произошла катастрофа банка Bear Stearns. На самом деле катастрофа еще где-то через полгода реальная аукнулась рынку, но мы про это пока не знаем.

С точки зрения ментальности, вот смотря и следя за тем, что говорят мировые политики, допустим Марк Карни, который был главой Банка Англии, сейчас он стал премьер-министром Канады... У людей его склада, у очень умных людей, у них сидит в голове картинка, что есть некий устоявшийся порядок мировой, на котором появилась аберрация в виде Трампа и что вот Трамп уйдет и все будет как было.

Все как было не будет. Трамп может быть сколько угодно в своих действиях корявым или сумасбродом, но он на самом деле своими руками довершает то, к чему вся мировая система пришла сама собой. И соответственно, по мере того как мировые лидеры будут осознавать, что возврата к прошлому не будет, рынки будет лихорадить все больше и больше. Поэтому волатильность, она еще впереди. И с этой точки зрения, по крайней мере если использовать этот аргумент, то у золота еще большое будущее на ближайшие пять-семь лет.

И почему, допустим, вот финансовая теория, говорят, у золота 40 лет цикл, потому что это связано как раз, можно говорить про циклы Кондратьева, можно говорить про смену поколений. Но вот эта геополитическая смена режимов, собственно, она связана с поколенческим фактором: просто люди банально забывают то, что было, те боли, которые были 40 лет, и наступают на те же самые грабли. Вот золото от этих граблей и страхует, и взлетает примерно на этих пиках. Поэтому с этой точки зрения золото все еще вещь, которая может сыграть.

Но вот здесь я, наверное, остановлюсь. Потому что дальнейшие там конкретные рекомендации по рынкам Дмитрий с Петром как раз за меня гораздо лучше сделают.

Надежда Грошева: Петр, что сейчас тогда актуально, вы считаете, для частных инвесторов? На что обратить внимание? Вот тут и Дмитрий, и Максим говорят про будущее снижение ставки Центробанка. Вот в связи с этим — вы его ожидаете? И ожидаете ли в связи с этим, например, роста инфляции? И как вести свою стратегию инвестиционную в этом ключе?

Петр Дорожкин: Интересный вопрос. Наверное, попробую на него ответить так. Вот как нам читать сигналы. Сигналы рынка, сигналы регулятора. Если вспомнить, что руководство ЦБ говорило в последний раз или там в один из последних разов говорило публично, то они говорили, что мы достигнем цели в 4% в 2026 году. Да? Это был, грубо говоря, первый месседж. И второй месседж был, что жесткая денежно-кредитная политика с высокой ставкой — это надолго. То есть с высоких трибун были посланы вот таки сигналы.

С другой стороны, у нас есть рынок. Что рынок нам говорит? Чтобы понять, что говорит рынок, надо вспомнить, что рынки всегда торгуются на ожиданиях. То есть если какая-то бумага — акция или облигация — сколько-то стоит, это значит, что те инвесторы профессиональные, которые владеют этой бумагой, уже построили какую-то модель, и в этой модели стоят, грубо говоря, основные показатели актива или деятельности компании и т. д.

Вот что сейчас говорит рынок о снижении ставки? Если мы посмотрим на форму так называемой процентной кривой, то есть на каких длительностях мы можем сколько заработать, но это эта форма будет нестандартная. Так называемая инвертированная. То есть на коротких длительностях можем заработать много — порядка 20–22%. Как Дмитрий говорил абсолютно правильно, на фондах денежного рынка фактически с дюрацией ноль — это каждодневные межбанковские сделки или краткосрочные межбанковский сделки. А долгосрочные, например ОФЗ со сроком погашения 5, 10, 15 лет, дают от 13% до 16%.

Это сигнал, который нам посылает рынок, о том, что он ожидает снижения ставки. Случится снижение или нет, мы не знаем, но такой сигнал мы получаем. Теперь вопрос, каким образом всю эту информацию пытаться переварить и как использовать в своей стратегии. На мой взгляд, здесь есть два соображения. Соображение первое. Вот если посмотрим, условно говоря, на регулятора, то это скорее долгосрочные сигналы. То есть, если совсем упрощать, то взять цифры ЦБ, поставить свою финансовую модель можно только в случае, если вы говорите о долгом сроке.

Если мы говорим о рынке, то скорее здесь сигналы краткосрочные, рынок может позволить себе быть более эмоциональным и неэффективным. То есть вот эту рыночную информацию можно использовать в краткосрочных моделях. Второе. Читать сигналы и пользоваться рыночной информацией, «цэбэшной» информацией — это сложная задача. Если вы не умеете это хорошо делать, то есть высокий риск ошибиться. Попробуйте доверить это аналитикам или профессионалам. По крайней мере, соберите несколько мнений, прежде чем принимать какие-то решения.

Ну и отмечу, наконец, еще одну интересную особенность. Если мы с вами попытаемся сделать какой-то очень долгосрочный портфель, допустим — пенсионный портфель, то нам понадобятся долгосрочные какие-то предпосылки для этого: по той же ключевой ставке, по цене на золото и т. д. И если мы посмотрим, как эти длинные прогнозы делают или аналитики, или ЦБ, то по-хорошему они практически всегда выходят на плоскую траекторию. То есть условной Центральный банк нам скажет: я достигну цели по инфляции, ставка ключевая в экономике будет такая-то, и все, дальше нирвана, дальше ничего не меняется.

Но по факту мы с вами этого не увидим, по факту будет волатильность. Что означает: если мы с вами будем строить наш долгосрочный портфель, всегда нужна диверсификация. Всегда нужно думать о том, что прогнозы не сбудутся. И какими бы авторитетными и мощными они ни были, всегда есть риск, что через какое-то время у нас с вами произойдет очередной пик или очередной спад. Нас спасет только отслеживание рынка и неперекладывание активов в одну корзину. Корзины нужны разные. Вот, наверное, так я бы ответил.

Надежда Грошева: Тут как раз нам пишут вопросы, и один из них касается рубля. Почему рубль до сих пор не ослаб и как определить момент, когда начнет? Вообще благодарное ли это занятие — искать момент разворота на рынке?

Дмитрий Александров: Да, смотрите, начнем с конца по поводу момент разворота. Вы никогда его не угадаете, и не надо даже пытаться этого делать. Это всегда будет плохая стратегия, разочарование и т. д. Если вы хотите сделать какую-то покупку, делайте ее по чуть-чуть, совершенно не обязательно сразу заходить в актив, что называется, на всю котлету. Сделайте несколько покупок, разбейте это на неделю, на две недели, так вы просто снижаете свои риски при открытии той или иной позиции.

Что касается вообще сейчас моего целеполагания, я считаю, что никакого вечного портфеля или пенсионного портфеля в России быть не может. На сегодняшний день — как минимум точно. Я вот знаю много клиентов, которые покупали портфели еврооблигаций, считая, что это им на пенсию, а потом они оказывались заблокированными после 2022 года. Мы постоянно имеем какие-то новые вводные, особенно сейчас, когда все неспокойно не только у нас, но и в целом в мире, идут торговые войны, торговые перемирия, каждый день что-то меняется. И здесь иметь какой-то длинный горизонт… ну я его не имею, для меня сейчас горизонт — хорошо, если месяц.

И это вот как раз отвечая про рубль, мое понимание, что мы, наверное, где-то близки к тому, чтобы этот разворот произошел. Но выбрать конкретный день, когда это нужно сделать, это невозможно. Я набираю валютную позицию уже некоторое время, как я уже сказал, я это делаю через валютные облигации. Пока что я продолжаю эту историю развивать.

А по поводу предпосылок — глобально мы видим сейчас определенные лаги в поведении образования курсов. Как правильно Максим сказал, рубль — это на сегодняшний день не свободно конвертируемая валюта, у нас есть, по сути, несколько рынков, есть оншорный рынок непосредственно в России, есть офшорный рынок, который находится в зарубежных юрисдикциях. Они не напрямую связаны, там нет прямого арбитража. Есть огромное количество сложных расчетов, мало какой экспортер получает живой кеш, обычно это какая-то дебеторская задолженность. Ну вот, в общем, все эти факторы между собой переплетаются.

Если мы посмотрим на начало 2025 года, то большинство наших экспортеров вошло с огромными запасами валюты. Посмотрите на отчетность ЛУКОЙЛа по международным стандартам. Вы увидите, что у ЛУКОЙЛа там больше триллиона рублей лежит в иностранной валюте. Это примерно 85% всех запасов денег этой корпорации. В похожем состоянии находятся многие российские компании, находились, вернее. Если им нужно делать какие-то расчеты, а им, конечно же, всегда их нужно делать, нужно сделать какие-то инвестиции, обновить автопарк, какую-то технику закупить, выплатить зарплаты, заплатить налоги, вы вынуждены все это конвертировать в рубли — вне зависимости от того, какой сейчас курс, то есть вы даете дополнительное предложение валюты.

Параллельно мы понимаем, что новые доходы у этих компаний, конечно, сократились, мы видим достаточно сильное сокращение стоимости нефти. Мы видим еще более сильное сокращение именно российской нефти из-за дисконтов. Плюс само по себе укрепление рубля снижает выручку в рублевом эквиваленте для наших экспортеров. И вот эти факторы в соответствии с моделями, которые мы делаем, я уверен, многие участники рынка тоже их делают, выводят нас на, так скажем, «справедливую стоимость» рубля в районе 100 руб. за доллар. Примерно такие вещи мы можем увидеть.

Когда именно это произойдет, мы не знаем, но вот в этом смысле, наверное, ситуация несколько похожа на то, что мы видели в 2022 году. Когда на фоне экстремально хорошего платежного баланса, торгового баланса мы видели, что рубль укреплялся до уровня порядка 55 руб. за доллар. Но при этом тоже было достаточно четкое понимание, что это не может быть вечно. Вот, наверное, сейчас мы находимся, может быть, в чуть менее экстремальной, но все-таки идейно похожей ситуации.

Надежда Грошева: Среди вопросов, которые интересуют наших зрителей, вопросы, связанные с российскими IPO. Верите ли вы, что с учетом сложившейся практики в проекты российских IPO?

Максим Буев: Честно говоря, с точки зрения инвестора — мне кажется, что это довольно такая игра неблагонадежная. В силу того, что бизнес выходит на IPO, чтобы откешиться, грубо говоря, чтобы привлечь деньги, переложить на массового инвестора в каком-то смысле риски бизнеса. Это раз. Если с этой точки зрения смотреть, для владельцев бизнеса это хороший вариант, если это можно сделать.

А какие перспективы на ближайшие время, они очень сложные. Что касается рынка акций, вот все из экспертов, которые сегодня присутствуют, про рынок акций никто не говорил, давайте, мол, увеличим долю акций в портфеле и т. д. С точки зрения инвестора получается, что инвестировать в IPO — это как бы совсем нехорошая история в настоящий момент.

Надежда Грошева: Более того, на американском рынке сейчас «супермедвежье» настроение, то есть участники рынка ждут, что рынок будет снижаться…

Дмитрий Александров: Давайте я быстро попробую сказать. IPO сейчас — ну давайте подумаем просто, по каким дисконтам тогда с такой ставкой будут продаваться акции. То есть фактически компании будут вынуждены или продать большую долю, чтобы получить нужный кеш, а кеш нужен для развития. Или просто недополучить кеш, который заложен в их модели. То есть риски достаточно высокие в этой ситуации, что просто не хватит денег на то, чтобы… или не хватит денег на развитие, или акционеры, владельцы продадут слишком много, чтобы просто потерять интерес к собственному детищу.

Петр Дорожкин: Тогда давайте я тоже выскажусь, раз всем экспертам эта доля выпала. Я выскажусь на правах организатора сделок IPO, и, как ни странно, я со всеми соглашусь. Мое понимание, что несколько последних сделок IPO были просто ужасными для инвесторов, можем посмотреть на котировки всех, кто выходил в, скажем, середине прошлого года. Или, например, IPO JetLend, про который можно отдельную книжку-триллер написать, которое произошло в этом году.

Здесь история следующая — нельзя никогда поддаваться хайпу. Если из каждого утюга рекламируют что-то, предлагают кешбэки, говорят про то, что IPO — это источник некоего благосостояния, сразу в этот момент нужно напрячься. И, конечно, при любой инвестиции нужно считать. На самом деле все, что я говорил в предыдущих итерациях — это и история со ставками, это и история с рублем — надо просто взять листочек, бумажку или лучше Excel-файл и посчитать, а какие вообще сценарии, а что получается.

Я в целом плохой прогнозист, я не знаю, что будет в будущем, и не люблю делать ставки на это самое будущее. Я люблю просто посчитать и понять, дешево это или дорого. И если вы аккуратно будете считать каждое IPO, то выясните, что, в принципе, все, что выходило в прошлом году, выходило очень дорого и покупать это просто не нужно.

При этом я не исключаю, что могут быть хорошие сделки, в ряде случаев какие-то компании выходят вынужденно. Например, мы сейчас, конечно, не на рынке IPO, но вот на рынке частного капитала — private equity — видим довольно много сделок с дисконтом, когда компании из-за высоких ставок вынуждены продавать свой капитал, чтобы справиться с долговой нагрузкой. И это зачастую хороший бизнес, это интересная, долгосрочная инвестиция.

Но я просто призываю не смотреть под одну гребенку, и не говорить, что там все IPO хорошие или все IPO плохие. Надо просто посмотреть, а что вам предлагает компания, дорого это или дешево. Сейчас на горизонте я не вижу ни одного интересного IPO. Но буду рад, если ситуация изменится, и с удовольствием сам поучаствую.

Надежда Грошева: Один из вопросов такой: я школьница, мне 16 лет, хочу уже с 13 лет выйти на фондовый рынок в качестве инвестора. Узнала, как открыть счет через родителей, но, глядя на новости в финансовом мире, у меня появились некоторые сомнения. Стоит ли мне начать сейчас или подождать до 18 лет? Что скажем начинающему инвестору? Стоит выходить на рынок сейчас или подождать иного момента? И какие можно дать советы?

Петр Дорожкин: Интересный вопрос. Стоит начать задуматься о том, чего вы хотите. Сам по себе рынок — это ни в коем случае не должна быть самоцель. Под выходом на рынок я имею в виду открытие брокерского счета, или ИИС (индивидуального инвестиционного счета.— “Ъ”), или чего-то еще. Любая инвестиция должна делаться с какой-то целью. И понять эту цель — это первая задача, которую перед собой должен ставить инвестор. Но надо понимать, что выход на рынок — это 147-я задача, между ними много достаточно всяких интересных шагов.

И я бы сказал нашей зрительнице: не пытайтесь сейчас начать со 147-го шага, начните с первого. Откройте гайды, откройте портал РЭШ GURU, где написано много информации для начинающего инвестора. В конце концов, у Мосбиржи есть школа инвестора или как-то так называется, целое такое квазиобразовательное направление. Тоже следует послушать, тоже следует пройти через вот эти вот мероприятия. И только когда все эти шаги будут пройдены, только тогда уже можно приступать к реализации. Семь раз отмерь, один раз отрежь.

Надежда Грошева: Вот сейчас на рынке, когда такая ситуация и все так меняется, есть ли в принципе безрисковые активы? И тут как раз один из вопросов: выгодно ли участвовать в программе долгосрочных сбережений на 15 лет вперед или лучше хранить деньги на депозитах?

Максим Буев: Я, во-первых, немножко к предыдущему вопросу. Петр на самом деле все очень правильно сказал с самого начала: действительно понять, какая цель. Но дальше я приведу два примера из жизни фондов национального благосостояния, которые в Норвегии и в Восточном Тиморе. Ну их задача примерно такая же, как у инвестора — создать портфель и инвестировать, его сформировать. И в Норвегии в 80-х годах, в Восточном Тиморе в последние 20 лет, у них не было опыта на тот момент, когда они начинали эту игру.

И они начинали очень консервативно. То есть в Норвегии примерно 90% портфелей держали в очень консервативных инструментах — в американских казначейских облигациях. И только потихоньку, потихоньку меняли мандат, когда понимали, что с их инвестициями происходит и как вообще рынок реагирует. Примерно то же самое делал Восточный Тимор, а это один из таких хороших примеров фондов национального благосостояния.

Поэтому начинать действительно можно в любой момент, но действовать в самом начале своего пути очень консервативно и учиться смотреть потихоньку, как и что происходит на рынке. Как ваши минимальные даже вложения, самые простые, хотя облигация не самый простой инструмент, но как они реагируют на одно, другое, третье и набираться опыта. И момент кризиса на самом деле очень хороший, потому что очень много что происходит и соответственно вы много можете что-то понять для себя и на будущее.

Что касается без риска. Вернусь к тому, что говорил ранее Петр. Риск — это относительное понятие, нет абсолютно бизрисковых активов. Есть определенные допущения: когда мы несем деньги в банк на депозит, мы предполагаем, что банк не обанкротится и что государство нам вернет деньги.

Но, условно говоря, в 2009-м или 2011-м, когда был дефолт в Греции по государственным облигациям, ученые, которые написали кучу моделей, получили Нобелевские премии за них по финансам и там по компановке портфеля… А эта теория так и называется «Современная теория портфеля», там везде есть безрисковый актив, там есть случаи, когда безрисковых активов нет. Но классический случай — это когда есть безрисковый актив. И когда произошел дефолт по гособлигацям, которые считаются определением безрискового актива в Греции, модели стали переписывать, потому что стали говорить: у нас везде безрисковый актив, и мы как-то в этом мире варились. А оказывается, что и государственные облигации не являются безрисковыми, по ним тоже может быть дефолт. И соответственно везде надо сделать поправки и пересмотреть наш взгляд на мир.

Это раз. Может быть дефолт по любой облигации, и банки могут обанкротиться. И россиянам это не надо объяснять. Если вы достаточно молоды, спросите родителей, бабушек, дедушек, что происходило или произошло в 1998-м в России. Банковский кризис был в 2004 году, соответственно были заморозки вкладов там. Или в 2008-м — банкротство банков и санации банков. Поэтому любая инвестиция — в ней есть риск, и вопрос, что в какой-то текущей ситуации какой-то риск может быть совсем неважным, им можно пренебречь, а какой-то риск неожиданно становится большим.

И опять-таки, более недавняя история, последние три года, 2022 год, заморозка российских резервов Центрального банка. В мире считались treasuries — американские казначейские облигации — безрисковым активом, самым ликвидным. Все, не только российский ЦБ держал накопленные средства, то есть свою подушку безопасности на уровне страны, так скажем, частично в американских казначейских облигациях. И потом неожиданно их замораживают. По каким причинам, мы не будем говорить, но это стало возможным.

Это разрыв шаблона. То есть мы выходим в совершенно новое пространство, в новый мир, когда что-то, что казалось де-факто невозможным, становится возможным. Соответственно этот риск реализовался, вот вам черный лебедь в классическом талебовском (Нассима Талеба.— “Ъ”) понимании. Мы вообще сменили вероятностное пространство. И оказывается, что вроде как раньше считалось это безрисковой инвестицией, а сейчас — рискованной.

Поэтому, возвращаясь к вопросу, если мы говорим про то, что является риском, что является безрисковыми инвестициями, начинайте думать про свою собственную ситуацию. Какие у вас расходы, на что вы подставлены, какой у вас доход и какого характера у вас доход, какой у вас горизонт инвестирования, какова ваша цель. В зависимости от этого вы какие-то риски можете нести, какие-то — не можете.

Вот в чате вопрос: что вы посоветуете, какая защитная стратегия при снижении цен на нефть или при мировой рецессии? Допустим, у вас долгий горизонт планирования, вы копите на пенсию, вы очень такой долгосрочный инвестор на 20 лет. Входя в такую инвестицию, строя портфель, у вас предположения изначально, что цена на нефть будет снижаться. Поэтому для вас защитной стратегии здесь не надо, у вас изначально стратегия на то, что в нефть в долгосрок инвестировать не надо. Это раз.

А если мы говорим про мировую рецессию, это преходящий момент, поэтому на нее сейчас вообще не надо обращать внимания, если у вас горизонт инвестирования на 20 лет. Как Дмитрий сказал, он не верит в текущей ситуации в долгосрок, но есть и такие инвесторы, это тоже вполне валидная точка зрения, однако тогда и риски другие. Тогда соответственно какие-то вещи, которые долгосрочным инвесторам — ни холодно, ни жарко, а как раз более краткосрочным инвесторам рецессия, которая грядет в этом году, или снижение цен на нефть — это реальный риск, про который нужно думать. И нужно думать, как от него уходить. Это может быть золото, это может быть банковский депозит или еще что-то.

То есть ответ всегда относительный, и начинать искать ответ на вопрос про безрисковый актив нужно со своей собственной ситуации, что для вас больно. Именно для вас конкретно.

Надежда Грошева: Мы сейчас обсуждаем, что вообще происходит на классическом финансовом рынке, что там с акциями происходит, что с облигациями, какая будет ставка, как это повлияет на инфляцию и т. д. Но я предлагаю обсудить и некоторые другие финансовые инструменты. И поскольку мы сегодня вообще говорим про личные финансы и как ими можно распоряжаться в такое турбулентное время, хочется обсудить такой модный, новый инструмент, о котором все говорят, но до сих пор не совсем понятно, как он вписывается в стратегию частного инвестора.

Это ЦФА — цифровой финансовый актив. Что это такое и как на практике можно использовать и нужно ли использовать? Многие говорят, что ЦФА может заменить облигации или акции, то есть, с одной стороны, можно вместо IPO компании привлечь деньги, разместив цифровой финансовый актив. С другой стороны, а нужно ли и стоит ли частному инвестору туда идти?

И борется ли он как-то с инфраструктурными рисками, как раз Максим упомянул инфраструктурные риски, с которыми многие из нас (столкнулись.— “Ъ”). Вот я, например, держала еврооблигации «Газпрома», которые были благополучно заморожены. Так вот, в чем может помочь цифровой финансовый актив и стоит ли туда идти?

Дмитрий Александров: Спасибо, что адресовали вопрос мне, это моя вторая любимая тема после IPO. Мир существует на трех китах, ЦФА существует на двух. Первый кит — это мисселинг, а второй кит — это регуляторный арбитраж. Оба, на мой взгляд, достаточно неустойчивы. Значит, ничего такого фундаментально нового ЦФА не привносит.

И мое глубокое убеждение в том, что они были созданы в первую очередь для того, чтобы отвлечь внимание общественности от инвестиций в криптовалюту и предложить какую-то альтернативу. И сказать, что вот теперь есть у нас блокчейн, на этом блокчейне мы создаем некие цифровые финансовые активы, вот вам вместо того, чтобы в биткойн инвестировать, инвестируйте в ЦФА.

Да-факто те ЦФА, которые сейчас выпускаются, ничем не отличаются от договора займа или от облигаций. То есть практические все ЦФА, которые выпускаются, это ЦФА на права денежных требований. То есть, грубо говоря, вы даете кому-то в долг, а они должны вам вернуть. Совершенно неважно, каким образом вы этот договор оформляете. Если вы его оформляете через, например, биржу, через покупку облигаций, то это точно такая цифровая запись в Национальном расчетном депозитарии (НРД), это бездокументарная форма. Но здесь она немножко в другом формате. Например, записана не в некоей электронной системе НРД, а, например, на блокчейне записана. Но суть абсолютно та же самая.

В чем заключается регуляторный арбитраж и мисселинг. Основные объемы ЦФА проходят на банковских площадках, они и являются крупнейшими операторами выпуска цифровых финансовых активов. Если банк привлекает депозит, то он должен с него оплатить определенные резервы, соответственно это накладывает некоторые ограничения на привлечение депозитов. Если банк привлекает ликвидность через ЦФА, он не создает никаких резервов, там нет обязательной нормы резервирования. Ну то, о чем в том числе студентам в РЭШ рассказывают, что у банков есть обязательная норма резервирования, еще какая-то. Вот в ЦФА ее нет. И это очень удобный способ для того, чтобы пересаживать свою абонентскую базу с депозитов в ЦФА, платить меньше резервов. Ну и таким образом создавать регуляторный арбитраж.

Надежда Грошева: Как раньше, допустим, многие банки пересаживали в облигации...

Дмитрий Александров: Абсолютно похожая структура. Второй момент, это мисселинг, в чем он заключается.

Надежда Грошева: Не все знают, что такое мисселинг. Я тут просто поясню. Не все наши зрители финансисты. Мисселинг — это когда банки продают продукты, которые не предназначены для той категории инвесторов, которые не до конца разбираются. Если по профилю, допустим, это должен быть безрисковый актив, а им продают достаточно рисковый актив, но клиент, допустим инвестор, не осознает риски.

Дмитрий Александров: Да, вы открываете приложение крупного красного банка и там видите кнопку «положить на депозит под 21%» и соседнюю кнопку «купить ЦФА под 27%». И в целом, конечно, 27% звучит интереснее, чем 21%. И общаясь с некоторыми инвесторами в такие продукты, я понимаю, что в целом они не сравнивают эти 27% с тем, что вы можете получить на рынке облигаций, например, вы просто сравниваете с депозитом, который находится на ближайшей кнопке.

И реально вы покупаете там цифровые финансовые активы непонятных вам компаний без кредитных рейтингов зачастую. Не факт, что они уйдут в дефолт, но на самом деле вы просто недополучаете доходности на тот риск, который вы несете. Это то, что называется альтернативными издержками, вы не дозарабатываете.

Наверное, пока что это не очень большая проблема, потому что основной объем рынка проходит — вот смотри пункт первый. Это изменение в рамках регуляторного арбитража, когда банки сами выступают эмитентами ЦФА. Но тем не менее вторая проблема тоже существует, и нужно быть очень аккуратными и всегда разбираться, а что именно вам продают, что это за ЦФА. А оно точно лучше чем, например, облигации того же самого эмитента на вторичных торгах Мосбиржи? Зачастую, к сожалению, люди не смотрят и теряют на этом денежные средства.

Можно ли сделать что-то полезное на этом рынке? Конечно, можно. То есть ЦФА — это просто инструмент, это некая оболочка. Можно сделать какой-то хороший продукт, который будет обернут в оболочку ЦФА. Но в моем понимании это не какая-то революционная технология, которая позволяет создавать суперновые продукты. Ну, во всяком случае, за последние пять лет, сколько этот продукт существует, мы ни одного такого инструмента не увидели. Все, в принципе, можно оформлять какими-то другими вещами.

Поэтому для меня ЦФА на сегодняшний день — это однозначно неинтересный инструмент, конкретно те продукты, которые в форме ЦФА предлагают. Если какой-то эмитент сделает там что-то интересное, то, безусловно, я это рассмотрю, изучу и сделаю выводы. Но сейчас на горизонте этого нет. А пока я думаю, что, конечно, регулирование будет меняться, и вот этот регуляторный арбитраж в том числе по мере роста рынка должен уходить.

И я надеюсь, что, конечно, после первых дефолтов, которые уже, кстати, пошли, например «Финансовые системы» ушли в дефолт, ожидаем, что еще несколько небольших компаний уйдут в дефолт по ЦФА именно. Это, скорее всего, вызовет некоторую дополнительную волну ужесточения со стороны Банка России, а это может сильно переформатировать рынок.

Надежда Грошева: То есть мы увидим такие же правила для размещения ЦФА, как и...

Дмитрий Александров: Как, например, по бондам. Не исключено.

Надежда Грошева: Сейчас мы представляем ЦФА, что это за инструмент, но есть еще предложения от банков, связанные, например, с вложением в цифровой рубль, который тоже не так давно появился. И эти предложения у банков зачастую отличаются от вложения традиционного рубля, ставка может быть, например, повыше.

Вот соответственно цифровой рубль вроде бы выглядит как криптовалюта, но все-таки, наверное, по сути не совсем криптовалюта. Скорее это централизованная версия того же цифрового кошелька. Так вот интересно, можно ли сказать, что это инструмент удобный? То есть, на мой взгляд, появление цифрового рубля скорее выгодно ЦБ и регулятору, поскольку он напрямую связан с потребителем, там нет никаких посредников в виде банков. Все-таки это инструмент для удобства потребителей или инструмент контроля?

Петр Дорожкин: Мне интересно, где вы нашли предложения о вложении цифрового рубля. Скажите, где, я пока не видел.

Надежда Грошева: Я видела.

Петр Дорожкин: Серьезно? Ну хорошо, значит, проглядел.

Надежда Грошева: Кстати, мы сейчас к этому вернемся. Потому что, возможно, это фейковое предложение, и как их отличить от настоящих — это тоже важный вопрос.

Петр Дорожкин: Давайте вопрос на несколько разделим. Во-первых, что такое цифровой рубль, во-вторых, является ли он криптой, и в-третьих, кому он выгоден. Я вот три вопроса услышал в вашем пассаже. Поправьте меня, если это не так.

Что такое цифровой рубль вообще? Нам ЦБ говорит, что это третья форма рубля. То есть существует рубль наличный, это банкнота, это рубль безналичный, это остатки на вашем банковском счете. И есть цифровой рубль, который суть тот же самый рубль, но сущность другая. Является ли цифровой рубль деньгами? Да, безусловно, является. Это вся та же самая валюта, и свойства у него такие же. Организован он по-другому, если говорить, скажем так, сложным языком, то это прямой аналог прямого корсчета в ЦБ.

Если говорить простым языком, то это простой цифровой кошелек, доступ к которому у вас будет организован через банковское приложение и которым вы сможете платить когда-нибудь. Скорее всего, просто в банковском приложении будет кнопочка «оплатить цифровым рублем», включится камера, надо будет навести на QR-код, и после этого произойдет оплата. Но, возможно, это будет не так, это пока непонятно. То есть цифровой рубль — это ровно тот же самый рубль, которым мы будем пользоваться чуть-чуть по-другому.

Второй вопрос: является ли цифровой рубль криптой. Здесь понадобится немножко теории. Теории следующего свойства. Деньги у нас бывают, если по-хорошему, двух видов, они бывают фиатные и бывают товарные. Фиатные деньги — это те деньги, к которым мы привыкли, это рубли, доллары, фунты, евро и т. д. Они характерны тем, что, во-первых, у них нет никакой внутренней стоимости, intrinsic value так называемой. Второе — их можно эмитировать, если угодно, сколько вы захотите. Но при этом их ценность гарантируется эмитентом, то есть государством.

И есть товарные деньги — это, например, золото. Долго очень в человеческой истории золото было валютой, за золото можно было что-то купить, что-то продать. И товарные деньги в отличие от фиатных имеют ценность сами по себе, потому что, например, из золота можно сделать какое-то украшение. И, во-вторых, товарные деньги нельзя эмитировать сколько угодно. У них множество, грубо говоря, этих единиц, оно ограничено. И сама эмиссия может быть связана с какими-то затратами.

А теперь давайте, зная это, представим себе, возьмем, с одной стороны, цифровой рубль, с другой — какую-нибудь крипту, например биткойн. Первое: есть ценность у цифрового рубля? Как таковой нет, она нам гарантируется эмитентом. Есть ценность у биткойна внутренняя? Внутренней, наверное, нет, хотя есть другие криптовалюты, которые можно, например, сдавать в аренду, получать с этого доход. То есть у некоторых цифровых криптовалют это есть.

Второе: можно ли эмитировать цифровой рубль сколько угодно? По-хорошему — да. Можно ли эмитировать биткойн сколько угодно? Нет, ни в коем случае, количество биткойнов ограничено. Связана ли эмиссия цифрового рубля с какими-то затратами? Нет, не связана, это просто запись в базе данных. Связана ли эмиссия биткойна с затратами? Еще с какими, потому что для того, чтобы добыть еще один биткойн, замайнить, нужно потратить очень много электричества, очень много вычислительной мощности.

То есть с этой точки зрения цифровой рубль — это ни в коем случае не крипта, это просто версия фиатной валюты. А крипта имеет признаки скорее товарной валюты ну или ценной бумаги какой-то, у которой есть свой курс, у которой есть свои особенности обращения. Это, наверное, ответ на второй вопрос. То есть цифровой рубль — это не криптовалюта, так нельзя называть его.

Третий вопрос: зачем нужен цифровой рубль и кому он выгоден? Так как цифровой рубль — это запись. И вся обвязка, трансакция с этой записью управляется ЦБ, естественно, на эту вот запись могут быть наложены определенные ограничения. И эти ограничения — уже в концепции цифрового рубля, в документах, которые регулятор опубликовал, озвучены. То есть, например, цифровой рубль — это удобное средство для каких-то социальных платежей. Вы получаете его на свой кошелек, вы можете его потратить на еду, на коммуналку, но вы не можете его потратить на то, чтобы сделать что-то нехорошее, например на алкоголь не можете потратить. Просто у вас трансакция не пройдет.

Да, цифровой рубль дает больше контроля, но теоретически он должен давать еще и больше возможностей, потому что с появлением цифрового рубля, как нам обещают, будут связаны появление еще и дополнительных возможностей, например смарт-контрактов. То есть контрактов, которые, ну если совсем просто говорить, нельзя не исполнить, они будут исполняться автоматически.

Что это может дать инвестору? С момента появления, скажем так, распространения это дополнительный инструмент в ящичке. Что это будет за инструмент, хороший, плохой — увидим ближе к делу. Но, скорее всего, нам всем придется научиться пользоваться этим инструментом, им платить, возможно, какие-то выплаты на него получать и, возможно, использовать его для действий на финансовом рынке, например для покупки каких-то определенных ценных бумаг. Вот это, наверное, ответ на третий вопрос.

Надежда Грошева: Мне коллеги прислали ссылку на публикацию «Интерфакса», где ЦБ предупреждает о предложениях мошенников инвестировать в цифровые рубли. Возможно, как раз одно из таких фейковых предложений я и видела. Здесь как раз Центробанк предупреждает, что появилось много мошеннических сайтов, которые полностью повторяют либо символику банка, либо полностью повторяют символику цифрового рубля и предлагают выгодные вложения — выгодные в кавычках вложения — цифрового рубля. Но на самом деле это мошеннические сайты.

И мне кажется, это тоже важная тема, если мы затрагиваем вопрос личных финансов. Мы живем в такое время, когда фейковых предложений стало ну очень много. Зачастую эти фейковые предложения сложно отличить от настоящих. Ну вот в данном случае это может быть фейковый сайт банка, где есть предложение вложить выгодно в цифровой рубль со ставками выше, чем по депозитам. Но бывают и другие предложения.

Вот буквально на днях видела предложение, где якобы некая производственная компания, которая якобы продает косметику, предлагает купить ее дивидендные бумаги, дивидендные бумаги, которые не торгуются ни на одной бирже, и выплачивают каждый месяц 3% якобы дивидендов, которые привязаны к стоимости бумаги. Как мы понимаем, на самом деле в реальности все по-другому устроено, потому что дивиденды обычно выплачивают не со стоимости бумаги, а с прибыли, и выплачивают не каждый месяц и уж точно не 3%.

Но многие люди верят и не видят разницу в таком предложении от предложения бумаги на рынке. Что мы можем посоветовать, как отличить реальное предложение и правильные инвестиционные инструменты от финансовой пирамиды, от мошенников? На что тут надо обратить внимание?

Максим Буев: Это хороший вопрос. Я бы еще хотел сказать, немножко отмотав, что на самом деле я вот слушаю нас всех, читаю вопросы и думаю, что мы очень сложно говорим для целевой аудитории, для которой мы задумали этот просветительский день. Что касается мошенничества вообще, то цифровой рубль — это тоже хорошая такая тема в силу того, что появляется новое понятие.

Естественно, большинство, я имею в виду не финансистов, но тех, кто так или иначе сберегают в чем-то свои честно заработанные деньги. У людей большинства нет времени разобраться, о чем идет вообще разговор, и моментально появляется куча продавцов, которые продают то, что в английском называется snake oil, то есть змеиное масло какое-то. Это было всегда, это будет в ситуациях неопределенности особенно жестко происходить, потому что ну так устроена человеческая природа, что всегда есть люди, которым проще отнять, чем скреативить что-то и заработать честно, правильным путем.

Как не попадаться на это, ну опять-таки, перемотаю назад и скажу то, что я уже сказал. Что пример фондов национального благосостояния Норвегии и Восточного Тимора очень показателен, и особенно Восточного Тимора, который вообще сельскохозяйственная нация, находится между Индонезией и Австралией. И они неожиданно нашли нефть в свое время и доходы от нефти стали упаковывать в фонд национального благосостояния. И у них возникла вообще идея, как инвестировать и не попасться не то что на предложения мошенников, а в принципе на предложения финансистов, которые пользуются умными словами, как мы сегодня говорим.

И они сначала наняли советников, условно говоря, советники управляли их портфелем, то есть они делегировали управление портфелем знающим людям. Но параллельно сами пошли учиться, на уровне страны это значит, что они послали свою молодежь на разные программы магистерские по финансам. Чтобы подготовить смену, чтобы потом у советников, тех, кому они делегировали полномочия, портфель забрать и самим, уже понимая, что они делают, начать управлять этим портфелем.

Поэтому, проводя параллель, если вы что-то не понимаете, то не играйте в эту игру, потому что вы просто проиграете за счет того, что вы не понимаете. И вина в этом смысле будет ваша, а не мошенников, это раз. И если вас что-то интересует действительно, то начинайте изучать этот вопрос постепенно, целенаправленно, и на это придется потратить время. А тем временем держите пока деньги на банковском депозите, особенно сейчас, когда ставки очень высокие. Сейчас в этом смысле прекрасная возможность для того, чтобы деньги не потерять, но это время использовать на то, чтобы понять, как финансовый рынок оперирует и что такое цифровой рубль, что такое ЦФА, что такое акция, облигация и т. д., сейчас замечательное время для этого.

Надежда Грошева: В формате блиц я предлагаю отвечать, чтобы ответить на как можно больше вопросов. Итак, как предлагаете сформировать финансовую подушку безопасности? Спрашивает Юлия.

Петр Дорожкин: Хороший очень вопрос, если это та же Юлия, которая хочет в 16 лет вложиться в рынок.

Надежда Грошева: Нет, там был аноним.

Петр Дорожкин: Аноним, да? Я прошу прощения. Как сформировать подушку безопасности? Шаг номер один — понять размер вашей подушки безопасности. То есть сколько вы тратите на горизонте от трех до шести месяцев — это будет ваш размер. Второе — это понять ее ликвидность. То есть насколько ликвидные инструменты в ней должны быть. Надо понимать, что при вложении в инструменты со сроком погашения завтра доходность будет меньше, чем при вложении в инструменты со сроком погашения через шесть месяцев.

Значит, получив эти знания, распределите между существующими ликвидными инструментами, сейчас это или фонды банковской ликвидности, которых много, или краткосрочные депозиты, или, может быть, какие-то ликвидные облигации.

Надежда Грошева: Есть ли смысл хранить сбережения в наличной форме для накоплений или лучше безналичное накопление?

Дмитрий Александров: Наверное, зависит от ситуации. В наличных рублях я большого смысла не вижу. Тем более когда такие высокие ставки в банках, там накопительные счета, облигации, не так важно, оно того стоит. Ну и тем более непонятно, от какого риска вы хеджируетесь, покупая наличный рубль. Если вы боитесь, что упадет российская банковская система, наверное, рубль упадет вместе с ней, и вам эти рубли не так нужны.

А что касается иностранных валют, ну опять же здесь на вкус и цвет. Так как мы обсуждаем довольно широкий спектр задач, то наличная валюта вам может понадобиться в путешествиях и в каких-то других личных целях, и иметь какое-то количество долларов, евро или чего-то такого, это, в принципе, достаточно неплохая история. Если вам нужно инвестировать большие денежные средства, понятно, что вы не будете держать там $10 млн у себя под подушкой. Поэтому здесь все зависит от ваших задач, целей. Ну, в общем-то, то, о чем мы сегодня практически весь вечер и говорим.

Максим Буев: Я просто добавлю немножко, нулевой, наверное, даже шаг сделаю. Для многих в России проблема в принципе не психологическая, может, это даже вопрос организации личных финансов, но начать банально откладывать деньги. Мы сейчас предположим, что эта возможность есть, потому что есть, безусловно, значительный пласт населения, который живет от зарплаты до зарплаты. Но, собственно, первый шаг — откладывать какую-то сумму денег, пусть на банковский депозит, это первый шаг к тому, чтобы действительно накапливать, начать копить на подушку безопасности.

Второй вопрос — в чем ее разместить. Но для начала нужно вот это появление привычки откладывать деньги. Потому что в конечном итоге для большинства населения вопрос сбережений или инвестиций заключается в том, чтобы деньги не потерять, чтобы действительно отложить какую-то сумму для какой-то цели или на старость. Это раз.

Что касается наличных денег, прекрасный, мне кажется, дал ответ Дмитрий. С одной стороны, если мы там посмотрим глобально, вот если вы поедете в Великобританию, там вообще почти не принимают наличные деньги теперь. То есть если у вас нет карты, и сейчас мы знаем — это проблема для россиян, то вы идете в Банк Англии, там есть окошечко, где вам выдают специальную карточку, на которую вы кладете наличные деньги и расплачиваетесь этой карточкой. То есть наличные деньги уходят из оборота — ну в каких-то частях света.

Но, с другой стороны, мы сейчас с вами в такой ситуации, что мы хотим путешествовать, карточки заводить банковские вне пределов России сложно, не невозможно, но сложно, для этого действительно нужна валюта, поэтому приходится сберегать.

И я хотел вот кратенько тоже тут последний вопрос есть про финансовую грамотность населения: на какие исследования мы с вами, с экспертами ориентируемся и что мы знаем про финансовую грамотность населения в России? Здесь важное такое замечание сделать. Есть несколько исследований финансовой грамотности населения России за последние годы. Большинство из них проводилось Центральным банком.

Оказывается, и для меня это большой вообще такой вопрос и исследовательский вопрос в академическом смысле, что если посмотреть на тех, кто уже присутствует на финансовом рынке, то есть у него есть счет на бирже, в среднем картина российского инвестора, она ближе к текстбучной такой, то есть к картине из учебника, что мы меньше попадаемся в какие-то ловушки или делаем огрехи, ориентируясь, в частности, на поведение инвесторов на американском рынке. И в этом смысле оказывается, что по какой-то причине, опять-таки у меня нет сейчас ответа, это видно из статистики, российский инвестор довольно рационален, правильно или там достаточно удачно угадывает провалы рынка и соответственно закупается, когда рынок дешевый и т. д, и т. п.

Поэтому с этой точки зрения, ну скажем так, есть мнение, что россияне, те, которые уже присутствуют на фондовом рынке, достаточно грамотные. В более широком смысле мне трудно сказать, но Центральный банк — и Российская экономическая школа — мы делаем огромные усилия, чтобы грамотность поднимать.

И в этом смысле я как раз очень оптимистичен в силу того, что финансовые услуги в России точно находятся на фронтире услуг, я имею в виду — в отношении ритейл-потребителя, массового потребителя, он точно находится на фронтире мировом. И в этом смысле разные участники финансового рынка очень много прилагают усилий, чтобы люди понимали, что они делают, и защитить их опять-таки от мошенников.

Скажем так, даже те сервисы, которые предлагают банки по защите от мошенников — моментально сообщать им номер, если вам кто-то позвонил и предложил купить цифровой рубль, или с доходностью 40%, или пытаются у вас выманить код к «Госуслугам», вот видно даже, что вот по этим услугам мы не то чтобы впереди планеты всей, но точно на фронтире, точно в авангарде того, что происходит в мире.

Надежда Грошева: Просят оценить влияние инфляции на личные финансовые сбережения. Ну и какой актив более всего сейчас подходит для целей хеджирования от инфляции?

Дмитрий Александров: Слушайте, ну, во-первых, инфляция у всех своя, и здесь, наверное, каждый сам должен оценить ее влияние. Но инфляция будет всегда, это нормально. Наверное, если говорить локально, то мы сейчас будем находиться все-таки в повышенных уровнях инфляции. Я не верю, что мы сможем прийти именно к таргету Центробанков в 4%. Я бы скорее настраивался на то, что какое-то время еще инфляция все равно будет оставаться достаточно высокой.

Вот в чате в том числе писали про относительно сложный инструмент, например про инфляционные облигации федерального займа, это вообще тема такая, достойная отдельного какого-то эфира. Ну в целом сейчас некоторые инфляционные ОФЗ интереснее, чем, например, короткие бумаги с фиксированным доходом. Но это сложный инструмент, довольно волатильный, и он однозначно для профессионального инвестора, потому что там часто разъезжаются спреды, и это вряд ли то, что вас сейчас защитит от реальной инфляции.

В России очень высокие ставки. Опять же есть очень много вопросов к тому, как считает Росстат инфляцию. Но реальные ставки, то есть разница между инфляцией и ключевой ставкой, находится на рекордных значениях, намного выше, чем практически во всех странах мира. Можно сравнить с Бразилией, где всегда высокие реальные ставки. В России они еще выше. И банально, размещая свои рубли под 20+% годовых, делая это на накопительном счете, в фонде ликвидности или где-то еще, вы на самом деле достаточно неплохо от этих вещей защищаетесь.

Поэтому я бы, честно говоря, далеко не ходил, пользовался простыми инструментами. Ну и объективно мы живем в уникальное время, и когда ставка будет 10%, мы все будем кусать свои локти и говорить, что какой же я дурак, не пользовался тем моментом, когда ставки были 21%.

Надежда Грошева: И не зафиксировал, не купил облигацию, не зафиксировал купон и не взял на подорожании повышение ее стоимости.

Дмитрий Александров: В том числе.

Надежда Грошева: Есть вопрос по поводу того, как дают статус квалифицированного инвестора по образованию. Правильно ли понимают, что, условно говоря, тому, кто имеет диплом Финансового университета по направлению «экономика и финансы», банк может присвоить статус квалифицированного инвестора. Что скажете, коллеги?

Дмитрий Александров: Лучше иметь 12 млн (руб.— “Ъ”) на счете. Это вернее даст вам статус квалинвестора. Ну там много нюансов, честно говоря, по образованию. Я лично не готов прокомментировать, какой именно университет даст вам это право. Действительно, можно получить статус квала по некоторому образованию, ну там надо читать, наверное, конкретное положение.

Максим Буев: Ну да, я бы еще добавил, что в зависимости от брокера вам придется доказывать, что вы квал в каждом брокере отдельно.

Петр Дорожкин: Ну и подумайте, а вам статус квалифицированного инвестора зачем? Есть разные способы получить этот статус. Самый надежный — действительно это иметь эти 12 млн. Скажем так, если у вас есть диплом, но нет 12 млн, я сейчас беру очень отвлеченный случай, ни в коем случае не хочу никого задеть, просто подумайте, так ли нужны те инструменты, доступ к которым дает статус квалифицированного инвестора, и нельзя ли заменить их чем-то попроще?

Надежда Грошева: В общем, стоит оценивать свои риски, знания и понимание инструментов, прежде чем заходить в них. Предлагаю перед завершением нашей сессии буквально в качестве подведения итогов какую-то короткую реплику. Что пожелаете частным инвесторам, чтобы сохранить и приумножить капитал в этом году?

Максим Буев: Я опять-таки сошлюсь на Дмитрия. Думаю, что Дмитрий хорошую в самом начале даже дал рекомендацию всем. В принципе, если в целом говорить про аутлук, взгляд на то, что будет происходить на рынке, не будет огромного роста. И Петр про это тоже говорил, что ставка, скорее всего, будет высокой оставаться, соответственно это будет перебивать рынок.

То есть я скорее говорю про то, куда не надо идти. Не надо безумно увеличивать долю акций в портфеле. Я бы еще посмотрел, если у вас нет золота в портфеле, посмотрите, можно ли там, скажем, купить какой-то фонд золотой или там акции «Полюса», который добывает золото, или что-нибудь в этом роде. И безусловно, вот эта история с ослаблением рубля, и Дмитрий про нее долго сегодня говорил, она реальна. То есть к концу года, если — я сейчас даже навскидку не скажу, какой у нас курс доллара, но к концу года он будет где-то 103–105.

Дмитрий Александров: 82 сегодня.

Максим Буев: 82. Вот даже я оторван от жизни. Потому что я не думаю о долларе уже давно. Но на самом деле да, действительно вот многие участники рынка прогнозируют, что к концу года он будет 103–105, и это реальная история. Потому что, во-первых, есть какие-то процессы, которые происходят в России, и один из них — это ожидание вот это потенциальное если не снижения ставки, где она была, но хотя бы на 2%, это ослабит в какой-то степени рубль.

Ну и потом, у нас, к сожалению, пока при отсутствии понятного взгляда я, может быть, пафосно так скажу, куда идет страна и где мы будем, какие проекты мы будем глобальные реализовывать, чтобы сделать жизнь лучше… До появления вот этой перспективы особенно не будут инвесторы ни наши, ни иностранные вкладываться вдолгую. И поэтому ожидание резкого роста, его нет. Пока.

Естественно, история может поменяться. И она всегда в мире меняется как-то. Но вот до того момента говорить о каком-то безумном росте и пытаться на этом росте сыграть, это действительно спекулятивная история. Может получится, а может и нет. Поэтому я бы в этом смысле был консервативным. Пока ставки высокие, держите на депозитах, добавьте золото, добавьте валюты и, безусловно, облигаций.

В облигации можно зафиксировать ставку на долгую, про ОФЗ говорят, что если потенциально в них сейчас войти, то соответственно, может быть, к концу года при снижении ставки и доходность по ним будет 40% итоговая. Корпоративные облигации хороши… Они платят и купон, и их доходность идет всегда с маржой над облигациями государственными. Хорошие устойчивые компании платят чуть больше, чем ставка депозита. То есть 23–25% можно по ним получить, это тоже вполне такая прибыльная история.

При том, что инфляция в 20% у нас вряд ли в этом году будет, ну и на ближайшем горизонте. Скорее всего, она будет гораздо ниже. Поэтому в реальном выражении вы станете богаче, если будет даже консервативных таких стратегий придерживаться.

Петр Дорожкин: Если очень кратко, то, как написано в одной книжке, в любой непонятной ситуации — думай. Не поддавайтесь панике, хайпу и всегда помните, что у вас есть стратегия, и этой стратегии нужно следовать.

Дмитрий Александров: Да, я сегодня весь эфир пытался быть максимально практичным, а закончу более такими фундаментальными вещами. На самом деле каждому инвестору очень важно осознать себя, осознать свою психологию и свою реакцию на то, что он видит на рынке.

Мы сейчас говорили про то, как заработать. Но на самом деле вы не можете всегда зарабатывать, иногда вы будете терять. И когда вы теряете, очень важно сохранять голову холодной. И когда вы зарабатываете, тоже нужно ее сохранять холодной и всегда аккуратно считать. Потому что, делая необдуманные поступки, поддаваясь эмоциям, вы исключительно будете терять еще сильнее.

Поэтому правильно абсолютно Петр сказал: думайте своей головой, аналитики — это хорошо, но в прошлом году ни один аналитик не угадал, куда пойдет ключевая ставка. И здесь всегда нужно смотреть через призму своих денег. Аналитик через месяц перепишет свой прогноз, а вы потеряете уже свои собственные накопления. Поэтому только вы ответственны за то, куда вы инвестируете. Поэтому познавайте себя. Инвестируйте аккуратно. И богатейте медленно. Сложный процент, он сделает свое дело.

Надежда Грошева: Ну да, говоря словами классика, рынок может оставаться иррациональным дольше, чем вы платежеспособным. Поэтому будьте бдительны, друзья. Удачи вам в делах. Всего вам доброго и берегите свои деньги.