В конце 2022 — начале 2023 года на рынке труда в России начали проявляться структурные сдвиги, которые, судя по всему, в ближайшем будущем лишь усилятся. В конце 2022 года безработица оставалась на историческом минимуме, реальная зарплата росла на уровне инфляции, но опережая рост производительности труда, а дефицит кадров, по данным Банка России, испытывала каждая вторая компания. В свежем региональном обзоре Банк России фиксирует рост кадровой конкуренции со стороны предприятий ОПК и увеличение проблем в гражданских отраслях, где перешли к найму молодежи, женщин и сотрудников пожилого возраста.
Конкуренция работодателей открыла рабочие места для всех, способных держать в руках орудия труда
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Конкуренция работодателей открыла рабочие места для всех, способных держать в руках орудия труда
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Опросы промпредприятий Институтом Гайдара (ИЭП) и S&P Global фиксируют рост найма в начале 2023 года и некоторое снижение дефицита кадров: в январе, по данным ИЭП, о нем сообщили 33% против 43% в декабре и 36% в октябре 2022 года. Расширять наем новых сотрудников в январе собирались не только в промышленности, но и в других секторах экономики. Впрочем, в сентябре—ноябре 2022 года этот рост еще не компенсировал «ранее сформировавшуюся тенденцию снижения» интереса работодателей к найму, фиксировали аналитики ЦМАКП, также отмечая продолжение интереса к найму в начале 2023 года. «В сентябре 2022 года в годовом выражении данные показывали сокращение занятости в обработке на 370 тыс. человек — это максимум среди всех крупных секторов и самые быстрые темпы разрушения рабочих мест с ковидного 2020 года. Отнести на мобилизацию это сокращение не получится — падение разделилось практически равномерно: минус 185 тыс. рабочих мест и у женщин, и у мужчин»,— описывает прежнюю осеннюю тенденцию Александр Исаков из Bloomberg Economics.
Впрочем, это высвобождение вряд ли качественно решило проблему дефицита кадров.
По опросам, наиболее заметным он выглядит в той же промышленности, но, по данным февральского обзора региональных экономик ЦБ, всего в декабре проблема в РФ касалась 45% компаний: 55% в обработке (в машиностроении — 66%, в металлургии — 48%), 48% — в строительстве, 46% — в АПК, столько же в секторе «транспорт и хранение» и 41% — в услугах. И хотя «к концу 2022 года уменьшились масштабы неполной занятости и риски роста безработицы, усилился дефицит кадров, особенно сильный по специальностям, требующим высокой квалификации», отмечают авторы обзора. Усиление конкуренции работодателей «стало следствием, с одной стороны, долгосрочного тренда сокращения численности рабочей силы, с другой — структурных изменений в экономике, которые привели к росту потребности в кадрах на предприятиях, выпускающих импортозамещающую продукцию», заключают в ЦБ.
Проблема нехватки кадров связана не только со снижением их предложения, но и с недостаточностью квалификации и ростом зарплат из-за конкуренции работодателей, а также с ростом спроса со стороны импортозамещающих отраслей (машиностроение, судостроение, нефтехимия, производство металлоконструкций и т. п.) и ОПК, нанимавших «специалистов рабочих специальностей (слесари, сварщики, сборщики, операторы станков, водители) и инженерно-технический персонал».
Из-за повышения им зарплат «производители гражданской продукции столкнулись с оттоком трудовых ресурсов», фиксируют в ЦБ, замечая, что лишь 6% предприятий заявляют об усилении дефицита кадров из-за «частичной мобилизации».
При этом, как замечают авторы регионального обзора ЦБ, с осени 2022 года поддержка федеральной власти прежде всего направлялась «на обеспечение заводов и отдельных предприятий ОПК трудовыми ресурсами… приток переселенцев с Украины и новых российских территорий не оказал значимого влияния на рынки труда большинства регионов». Более того, экономисты Банка России фиксируют отток персонала из южных регионов РФ на «новые российские территории», так как там предлагаются большие заработки.
В невоенных секторах компании адаптируются к нехватке кадров при помощи автоматизации, роста числа смен и найма «женщин и мужчин младших и старших возрастных категорий на традиционно мужские специальности». Компании же, которые испытывали проблемы с импортными запчастями, оборудованием и компонентами, чаще других прибегали к режиму неполной занятости и в ряде случаев намерены перейти к сокращению занятости в этом году.