В возрасте 79 лет скончался восьмой президент Международного олимпийского комитета (МОК) Жак Рогге. Он руководил головной спортивной организацией с 2001 по 2013 год, а наследие, им оставленное, в том числе преемнику на президентском посту Томасу Баху, кажется, так никогда не было в полной мере оценено.
Жаку Рогге в статусе президента МОК выпало принять немало решений, имеющих большое значение для будущего олимпийского движения
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Жаку Рогге в статусе президента МОК выпало принять немало решений, имеющих большое значение для будущего олимпийского движения
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Сообщая о кончине Жака Рогге, Томас Бах сказал, что в предшественнике его больше всего поражала страсть ко всему, что связано со спортом. Это слово — «страсть» — наверное, показалось странным многим из тех, кому доводилось общаться с восьмым президентом МОК. Он как раз всегда выглядел олицетворением хладнокровия, а о самых сложных вещах умел говорить с каким-то фантастическим спокойствием, даже равнодушием, свойственным людям его основной специальности — хирургам. Но это абсолютное презрение бельгийского аристократа, в молодости преуспевшего в парусном спорте, а потом посвятившего жизнь служению олимпийскому движению на разных постах, к позерству, самопиару и ораторским достижениям, видимо, все-таки не главная среди причин, всегда заставлявших слегка колебаться при выборе для него места в истории этого движения.
Место и роль как предшественника Жака Рогге Хуана Антонио Самаранча, так и его сменщика Томаса Баха оказались очень четко обозначены страшными вызовами, перед ними встававшими.
Господин Самаранч спасал сотрясаемый политическими бойкотами, расколовшийся на ненавидящие друг друга лагеря и блоки мировой олимпизм от настоящего развала, а заодно учил его, застрявший во временах идеализма, зарабатывать деньги. Господину Баху выпало разбираться с российским кризисом, который некоторым казался веским поводом лишить Олимпийские игры одного из безусловных спортивных гигантов, невзирая на все его заслуги, выпало искать безумно непростые компромиссы.
По сравнению с ними Жак Рогге, избранный президентом на московской сессии МОК в июле 2001 года, в отведенные ему 12 лет на верхушке олимпийской пирамиды занимался чем-то похожим на рутину. Ну, вернее, так может показаться сейчас, когда время и бурные события, случившиеся уже после того, как он покинул свою должность, превратившись из просто президента МОК в президента почетного, стерли детали той эпохи. Слишком важные детали, добавляющие образу господина Рогге черты новатора, нонконформиста. Такие, как появление по его личной инициативе юношеских Олимпиад, базы для привлечения в программу Олимпиад взрослых «молодежных» видов и расширения их аудитории. Как неожиданный выпад МОК в начале прошлого десятилетия в адрес Международной федерации борьбы с угрозой исключения из этой программы, вынудивший ее руководителей придумывать способы оживить классический вид. Такие, как тихая, именно в стиле Жака Рогге, с минимумом громких заявлений война с США за уменьшение американской доли доходов от спонсорских и телевизионных поступлений, а по факту против американской исключительности, по ходу которой летняя Олимпиада 2016 года вдруг уплыла из рук готовившегося ее получить Чикаго в объятия не ждавшего такого счастья Рио-де-Жанейро. Как выбор столицы Олимпиады зимней 2014 года в пользу «рискованного» Сочи вместо более надежных в соответствии с традиционными представлениями о том, что нужно МОК, пхёнчханской или зальцбургской заявок.
А еще на этот период пришелся мировой экономический коллапс, который отдельно взятая олимпийская структура пережила как-то поразительно легко, словно и не заметив, словно существовала в параллельной реальности,— настолько прочен к тому моменту был ее экономический фундамент. А еще на этот период пришлось становление современной спортивной антидопинговой системы, провозглашение МОК политики «нулевой терпимости» к допингу и первые допинговые кризисы, пока локальные, не заходившие за пределы конкретной страны или вида спорта — легкой атлетики, лыжных гонок, шоссейного велоспорта.
На последней для Жака Рогге в статусе президента МОК Олимпиаде — лондонской в 2012 году — впервые за долгое время не случилось ни одного более или менее заметного скандала, имеющего отношение к запрещенным препаратам. И слова, произнесенные им по поводу того, что представлялось большим успехом, практически триумфом, этим тихим и почти равнодушным голосом, резали слух. «Вы никогда не решите проблему допинга полностью. Допинг — это такая форма преступности в спорте. А вы же понимаете, что от преступности общество не избавится. Оно не сможет существовать без судей, полиции, тюрем. Так же и спорт не сможет существовать без системы допинг-контроля. Обман заложен в человеческой природе»,— говорил восьмой президент МОК в интервью “Ъ”, будто бы наперед зная, с чем предстоит иметь дело президенту девятому.