The New York Times, The Independent и другие зарубежные СМИ написали о выступлениях президента России Владимира Путина и президента США Барака Обамы на 70-й Генассамблее ООН и последовавших затем переговорах лидеров двух стран. По мнению изданий, господа Путин и Обама изложили в своих выступлениях кардинально разные взгляды на сирийский кризис, а «возглавляемый США мировой порядок разрушился», его место заняла эра многополярности.
Фото: Mikhail Klimentyev/RIA Novosti/Kremlin, Reuters
The New York Times (Нью-Йорк, США)
В понедельник после целого года хождения кругами друг вокруг друга президент США Барак Обама и президент России Владимир Путин сошлись в ООН, как на дуэли, изложив в своих выступлениях кардинально разные взгляды на сирийский кризис и на то, как можно вернуть стабильность на Ближний Восток.
Но и после словесного поединка и обмена холодными взглядами во время приема после утренних выступлений оба лидера продолжали вести скрытую игру в дипломатический покер, стараясь вынудить противника сменить позицию. Для Белого дома это означает принять роль России в регионе и надеяться на то, что Москва учтет опасность возможного увязания в конфликте. Для Кремля это означает возвращение Сирии определенного уровня стабильности, достаточного для того, чтобы более значительная роль России на Ближнем Востоке, не говоря уже о более масштабном военном присутствии, была принята.
После двух выступлений, приема и встречи не появилось ни единого намека на то, что два лидера сколь-нибудь значительно сократили пропасть в своих взглядах на главный вопрос: будущее господина Асада.
The Independent (Лондон, Великобритания)
Уверенный в себе, Владимир Путин набросился на Соединенные Штаты и их западных союзников за неспособность прекратить войну в Сирии, назвав при этом изоляцию Башара Асада «огромной ошибкой» и стремясь к тому, чтобы самому возглавить новую коалицию по борьбе с ИГ.
Препирательства господина Путина и господина Обамы, который обратился к мировым лидерам за час до выступления (Владимира Путина.— “Ъ”), практически не оставили надежды на то, что они смогут договориться по Сирии или по чему-то еще даже при том, что у Барака Обамы был некоторый намек на гибкость в отношении того, когда Асад должен уйти.
Если намерением господина Путина было раскрыть недостатки западной политики, то он в некотором смысле ломился в открытую дверь. В телеинтервью накануне прибытия (в Нью-Йорк.— “Ъ”) он высмеял запоздалые и бесплодные попытки США обучить и вооружить умеренных повстанцев в Сирии для борьбы с Асадом, отмечая, что многие из (повстанцев.— “Ъ”) были убиты или взяты в плен, а военная техника, переданная им Америкой, попала в руки террористов.
The Globe and Mail (Торонто, Канада)
В течение последних 15 лет кафедра зеленого мрамора в Зале заседаний Генеральной Ассамблеи ООН была тем местом, откуда президенты США рассказывали остальному миру, как будет устроен мир.
Господин Обама вернулся на эту кафедру в понедельник — на этот раз, чтобы недвусмысленно признать, что старый, возглавляемый США мировой порядок разрушился. Эра многополярности, хорошо это или плохо, заняла его место.
Через час после выступления господина Обамы президент России Владимир Путин, кипевший годами, в то время как Вашингтон свергал союзников Москвы в Белграде, Багдаде и Триполи, дал с очевидностью понять, что Соединенным Штатам больше не позволено самим устанавливать правила.
За выступлениями последовала 90-минутная двусторонняя встреча господина Путина и господина Обамы. Первая такая встреча почти за два года. И при том что камеры не зафиксировали особой личной теплоты — (Обама и Путин.— “Ъ”) обменялись кратким рукопожатием, без улыбок или слов — господин Путин заметил позже, что он и господин Обама договорились улучшить отношения и «преодолеть существующие разногласия».
Преодолевать придется много чего. Сталкивающиеся идеологии двух лидеров были очевидны в их выступлениях на Генеральной Ассамблее.
Господин Обама сожалел о появлении идеи того, что стабильность, даже принесенная «тираном», куда важнее свобод. Господин Путин говорил о еще большем хаосе впереди, если Соединенные Штаты (которые он умудрился всесторонне критиковать, не используя названия страны) продолжат упорное распространение демократии.
Аплодисменты, которые получил господин Путин после 25-минутной речи, в которой Соединенные Штаты обвинялись во всех проблемах на планете, были своего рода отмщением. Ведь год назад именно господина Путина, только что захватившего и аннексировавшего Крымский полуостров, господин Обама с трибуны ООН изображал злодеем.
После выступлений господин Обама и господин Путин провели свою первую двустороннюю встречу за более чем два года. Этот tete-a-tete был признанием того, что стратегию господина Обамы по изоляции России и наказанию ее экономическими санкциями до тех пор, пока она не начнет вести себя по-другому на Украине, пока следует считать провалившейся.
The Guardian (Лондон, Великобритания)
Обама выступал первым. Он резко раскритиковал те государства, которые поддались соблазну использовать философию «кто сильнее, тот и прав»… Президент США дал понять, что готов говорить со всеми, включая Россию и Иран, в поисках общей позиции по вопросу (Сирии.— “Ъ”), но он также явно очертил и границы, которых будут придерживаться США, и самая главная из них — Сирия без Асада…
Выступление Обамы было также своего рода одой демократии и дипломатии, пронизанной признаниями того, что США отошли от этих идеалов, когда было вторжение в Ирак, и признанием волны ксенофобии, поднявшейся в ходе нынешних политических разногласий в стране.
Выступление Путина было другим по характеру. В то время как Обама постоянно делал паузы для достижения наибольшего драматизма, российский лидер летел вперед по строкам своей речи. Американский президент с оптимизмом говорил об общих устремлениях, объединяющих все народы, Путин ударял по более мрачным, конспирологическим струнам.
Financial Times (Лондон, Великобритания)
Те, кто надеялся, что Владимир Путин покажет выход из сирийского кризиса, представив в понедельник подробный план, были разочарованы. Российский президент использовал свое выступление перед Генеральной ассамблеей ООН для изобретательного перечисления всех традиционных жалоб на исключительность США, цветные революции и экспансию НАТО, то есть тем, которые были основой всех его заявлений на протяжении по крайней мере последних семи лет.
Ключевые мысли его выступления показывают, что возможностей для сотрудничества России и США в вопросе урегулирования кровавой гражданской войны в Сирии остается очень мало.
The Daily Telegraph (Лондон, Великобритания)
В том, что президент Владимир Путин призывает к созданию широкой коалиции для борьбы с террористами ИГ, есть определенная ирония.
Сейчас вооруженные силы целого ряда стран сражаются с ИГ в Сирии и Ираке. Эта военная операция объединяет довольно странных партнеров, например Америку и Иран, а также курдские и шиитские вооруженные формирования, а также такие далекие друг от друга страны, как Австралия и Иордания, Саудовская Аравия и Бельгия.
Отсутствие России в этом списке очень заметно. Лишь небольшая группа стран, имеющих сильные ВВС, не сбросила ни одной бомбы на позиции ИГ, и господин Путин возглавляет одну из этих стран. Однако он использовал свое выступление в ООН для призыва к созданию «широкой международной коалиции для борьбы с терроризмом».
На самом деле такая коалиция действует уже почти год. Есть веские основания сомневаться в ее эффективности и стратегии. Но господин Путин жалуется не на то, что эта коалиция не справляется. Напротив, он возражает против того, что заправляет в этой коалиции Америка, а единственного надежного сатрапа России в арабском мире Башара Асада по-прежнему в нее не принимают.
Когда господин Путин призывает к созданию «широкой международной коалиции по борьбе с терроризмом», он имеет в виду, что он сам должен быть соглавой кампании против ИГ. И он добивается того, чтобы его усилия служили российским интересам путем укрепления власти Асада.
Так что выступление господина Путина в ООН было равнозначно его попытке восстановить влияние России на ключевую зону конфликта на Ближнем Востоке.
Der Tagesspiegel (Берлин, Германия)
Президент США Барак Обама и российский лидер Владимир Путин поднимают бокалы, слегка чокаются, но между ними остается безопасное расстояние шириной в один стул. На этом снимке, сделанном во время устроенного генеральным секретарем ООН Пан Ги Муном обеда, лидеры напоминают двух непримиримых врагов школьной поры, которых по ошибке посадили рядом на встрече одноклассников. У Обамы каменное лицо, Путин выдавливает из себя улыбку. Весьма неловкий момент.
Спустя несколько часов Обама и Путин проведут двустороннюю встречу впервые более чем за два года. Речь пойдет о конфликте на Украине, но в первую очередь о гражданской войне в Сирии. В обоих вопросах президенты категорически расходятся во мнении, и беседа, продолжавшаяся добрых 90 минут, не смогла устранить имеющиеся разногласия…
После встречи к журналистам выходит только Путин. Ему этот выход, вероятно, доставляет удовлетворение. Белый дом ранее заявлял, что российский президент «отчаянно» добивался встречи. Москва это отрицает. Но Путин на Западе пригвожден к позорному столбу за аннексию Крыма и действия на востоке Украины. С помощью своей сирийской инициативы он вновь получает видную позицию на международной арене и отодвигает конфликт на Украине на второй план.
Les Echos (Париж, Франция)
Отверженный международным сообществом за свои действия на Украине, президент России возвращается в игру в Нью-Йорке благодаря своему влиянию в Сирии.
Поразительный контраст. Этим вечером Владимир Путин был звездой Генассамблеи ООН, а впереди ожидалась его встреча тет-а-тет с Бараком Обамой. Год назад на саммите G20 в Брисбене он был изгоем, порицаемым его коллегами, и покинул конференцию еще до ее окончания.
Вернул в седло его сирийский кризис. Еще несколько месяцев назад его называли виновником проблем на Украине в связи с действиями его «зеленых человечков» на востоке этой страны. Сегодня же Владимир Путин предстает как безоговорочный участник процесса по урегулированию того хаоса, что творится в Сирии. Для того что поставить Запад перед фактом, ему было достаточно разместить 2 тыс. российских солдат на базе в Латакии, чтобы спасти сирийский режим.
У Запада нет выбора. Нет, конечно, Вашингтон не скрывал своего раздражения и беспокойства, говоря об этом размещении военных как о «подливании масла в огонь». Но выбора у Запада нет, если они хотят бороться с «Исламским государством», чьи военные успехи воодушевляют и пробуждают джихадистов по всему миру. Они не могут разместить оборонительные войска на базах сирийского режима, который они хотят сместить. Не могут рисковать и начать наземную операцию (этого не предусматривает и Москва, ее солдаты размещены там только для поддержки войск Башара Асада) и признают относительную бесполезность своих воздушных рейдов против джихадистов, которые мастерски научились прятаться среди населения. Что же касается мечтаний о формировании отрядов повстанцев-неджихадистов, то они отпали сами по себе: Вашингтон только что признал, что, потратив $40 млрд, получил боеспособных и преданных сирийцев в количестве… пяти!
Но даже вернувшись в игру, Владимир Путин не может делать все, что ему вздумается в Сирии. На это у него нет достаточных военных средств. Москва знает, что военные экспедиции в этот регион обычно заканчиваются плачевно. Потому и нужна некая договоренность с Западом, что, возможно, и объясняет те меры умиротворения, что он принял в последнее время на Украине.
Полагать, что Владимир Путин действительно хочет уничтожить «Исламское государство», которое на самом деле никак России сейчас не угрожает, будет несколько наивным. Путин обязан «Исламскому государству» относительным окончанием его изоляции — было бы невыгодно не воспользоваться таким козырем…