Владимир Дзагуто о стандартах породы для автопрома

В последнее время мне все больше кажется, что на российском машиностроении и особенно на автопроме последних 10–15 лет можно объяснять школьникам основные принципы теории эволюции в биологии. От «Происхождения видов» Дарвина и до методик выведения полезных человеку пород домашних животных, пригодных для промышленного разведения.

Исходно автопрому продемонстрировали мощь механизмов почти естественного отбора. Биоразнообразие отрасли (в России держат сборочные мощности около полутора десятков мировых концернов) — следствие благоприятной эпохи до 2014 года. Сказался инвестклиматический оптимум в виде постоянного роста спроса на автомобили и щадящих условий соглашений по промсборке (низкие пошлины на комплектующие в обмен на неторопливую локализацию производства в РФ). Потом оптимум сменился ледниковым периодом: спрос сжался, рубль тоже, и автофауна перешла в режим выживания. Число концернов уменьшилось не сильно (ярким примером можно считать почти полное вымирание в России брендов обширного семейства GM), но количество моделей и их подвидов упало у многих.

Но отрасли, уберегшейся от великого вымирания, начали показывать искусственный отбор. Идеи правительства последних лет — это в той или иной степени отбор лучших автоконцернов по заданному набору качеств. Например, в качестве стандартов породы пару лет вводили специнвестконтракты (СПИКи) — налоговые льготы под инвестиции, обещания экспорта и т. п. Кроме того, разводимые виды старательно переводили с пастбищного выпаса на комбикорм.

К концу кризиса, кажется, все на рынке уверились в том, что рост и падение спроса в России — это не столько следствие состояния экономики, сколько эффект господкормки.

Ярче это видно в сельхозмашиностроении: чуть ли не единственное, за что публично борется сектор,— это постоянный рост поставок бюджетного силоса и отсечение от кормовой базы конкурентов-импортеров.

Последняя идея Минпромторга, о которой “Ъ” писал на той неделе,— более строгие критерии локализации автопрома и доступа к господдержке — это, по сути, еще более строгие стандарты породы. Результатом может быть сокращение числа разводимых видов или, например, жесткое разделение отрасли на домашние и дикорастущие. Для домашних это, видимо, плюс (считается, что куры — самая распространенная нынче птица на Земле). Но разнообразие видов может упасть, а дикие виды вынуждены будут искать экологические ниши, не захваченные массовыми видами.

Но, с другой стороны, зачем массовому потребителю все богатство мирового автопрома? Ведь те же аграрии в основном поставляют на рынок всего лишь два-три десятка видов животных и растений. А оленина или редкие тропические фрукты — это для гурманов, готовых платить за свои причуды большие деньги.