Бхупен Кхакхар в берлинском Кунстхалле

Выставка искусство

В залах берлинского Кунстхалле Дойче-банка проходит выставка "Бхупен Кхакхар: нельзя угодить всем" — первая значительная посмертная международная ретроспектива работ одного из самых значительных индийских художников конца прошлого века. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

По признанию искусствоведов, Бхупен Кхакхар играл ключевую роль в современном индийском искусстве. Уроженец Бомбея, он сначала учился художественной критике, как живописец был самоучкой, да и самостоятельную карьеру художника, вопреки желаниям своей семьи, начал сравнительно поздно, долгое время совмещая занятия творчеством с работой мелкого служащего. Тем более впечатляет то внимание, которое он в конце концов привлек к себе во всем мире,— но в первую очередь, конечно, в индийской метрополии, то есть в Великобритании. Позже, в 1980-х годах, Кхакхара признали Берлин, Токио и Амстердам, где проходили его выставки.

Экспозиция в берлинском Кунстхалле дает внятное объяснение известности Кхакхара — в традициях европейского модернизма он рассказывает в картинах о жизни, которую видит за своими окнами. Часто его картины напоминают коллаж из нескольких сюжетных "окон", в каждом из которых разворачивается отдельная микроистория. При этом герои художника одновременно и погружены в локальный контекст, и находятся в некотором оцепенении перед глобальным временем и пространством. На картине, давшей название всей выставке — "Нельзя угодить всем", изображен сам художник, обнаженный и наблюдающий за улицей, где отец, сын и ослик словно разыгрывают старинную басню.

Конечно, индийский глаз найдет в работах Кхакхара немало отсылок к традиционной индийской мифологии, но и европейский — в привычном поиске более близких себе аналогов — тоже найдет в художнике "родственника", соотнося его то с Пикассо, то с мастерами поп-арта, а то и с Марком Шагалом: в работах Кхакхара есть и наивное удивление перед миром, и стремление подняться над ним. Его палитра иногда кажется слишком по-южному контрастной, но цвета гармонично сосуществуют, как и люди, в каждом из которых угадывается драматизм, но все соединены на одной планете и приговорены к соседству, так что большие человеческие фигуры на картинах часто рифмуются с совсем маленькими, едва намеченными. Вообще, художник не любил всем понятные "благородные" композиции и сюжеты, предпочитая вроде бы некрасивые будни, обыденность, но неизменно находил в них поэзию. Впрочем, и парадоксальную комичность тоже находил.

Не последнее место в феномене Бхупена Кхакхара занимают обстоятельства личного порядка — он был едва ли не первым открытым гомосексуалистом в индийском искусстве, и во времена, когда он стал известным художником, для Индии такая смелая откровенность была экстраординарным явлением. Конечно, она вызывала и агрессию, и неприятие на родине художника. Кхакхар изображал мужчин, одиночек и пары, часто обнаженными, будто бы застывшими в безмолвном предощущении близости. В этих картинах почти нет традиционно понимаемого эротизма, да и партнеры, как правило, немолоды, но в них видна странная статика — как будто люди замерли перед тем, чему они больше не могут сопротивляться, но что вряд ли принесет им счастье и свободу.

Часто на картинах Кхакхара можно увидеть внутренний мир человека — в прямом смысле этого выражения. Легко, в несколько касаний взятые человеческие фигуры оказываются будто прозрачными, и зритель видит детали желудочно-кишечного тракта. Физиология нисколько не отталкивает и не кажется нарочитым приемом, напротив, вполне философски-гармоничным — наивным и совершенно естественным. Как будто Бхупен Кхакхар готовил себя к приятию телесных страданий: его предсмертная борьба с онкологическим заболеванием в конце пути тоже стала темой творческой рефлексии художника.