В третьем квартале текущего года впервые с начала 2015 года был зафиксирован рост объемов рынка потребительского кредитования. ГРИГОРИЙ БАБАДЖАНЯН, вице-президент, директор по развитию розничного бизнеса Почта-банка, с удовлетворением отмечая новый тренд, анализирует изменения в манере поведения банков и заемщиков на рынке, рассуждая о перспективах развития рынка кредитов наличными, прогнозирует ожидаемую динамику ставок.

— Если говорить о росте кредитования физических лиц, который мы наблюдаем в последнее время,— насколько устойчива данная тенденция?

— В среднесрочном плане, то есть примерно до конца 2017 года, ее можно считать устойчивой. Этот период я склонен оценивать как довольно перспективный для розничного банковского рынка в целом и для кредитования в частности. На более длительные сроки пока прогнозов нет.

— В каких сегментах наибольший рост?

— Рост рынка потребительского кредитования по большей части обеспечивают его лидеры — крупнейшие банки с государственным участием. Ключевой сегмент, дающий сейчас максимальный прирост,— это заемщики, являющиеся зарплатными клиентами банков, о доходах которых участники рынка располагают максимально полной и объективной информацией. Соображения очевидны: где меньше рисков, там и кредитуют.

— На что в основном берут кредиты?

— В подавляющем большинстве это потребительские кредиты наличными на персональные нужды заемщиков.

— В дальнейшем эта тенденция сохранится?

— Да, конечно. Кредиты наличными наиболее востребованы у клиентов, банкам они несут максимальную выгоду с точки зрения маржинальности. Перспективно выглядят также сегменты автокредитования и ипотеки: там есть некоторый отложенный спрос после падения 2015 года, но количество и общие объемы сделок здесь значительно ниже объемов наличного кредитования.

— После кризисных явлений 2014-2015 годов какие выводы сделали банки из резкого роста просроченной задолженности физических лиц? Как изменился подход к рассмотрению заявлений на выдачу кредитов?

— Во-первых, нужно сказать, что острая фаза кризиса позади и в целом напряжение на рынке спало.

Во-вторых, банки стали значительно более консервативны в оценке заемщиков. Сильнее всего это сказалось на "уличном" сегменте — тех потенциальных заемщиках, которые приходят в банк сами по себе, а не по корпоративным программам или в рамках зарплатных проектов. Там процент одобрения заявок на получение кредита снизился драматически. Если вспомнить какой-нибудь тучный год — скажем, 2013-й, тогда одобрение получали 30-35% заявок. Сейчас речь идет о 10%, от силы 15% одобрения заявок "с улицы".

Это основное изменение с точки зрения отбора заемщиков. Кроме того, банки стали более тщательно анализировать информацию о заемщиках, используя дополнительные источники данных: от Росстата до социальных сетей. Произошло ужесточение в управлении лимитами и срочностью кредитных портфелей. Выдаваемые клиентам суммы уменьшились, сроки кредитных договоров сократились.

— Произошли ли изменения в том, какое значение придают банки сфере занятости заемщика, способу подтверждения дохода?

— Это уже зависит от конкретного банка. Некоторые банки работают со справками 2-НДФЛ, некоторые им не доверяют. То же самое можно сказать и о сфере занятости потенциального заемщика. Все дело в настройках скоринговых процедур, которые от банка к банку могут отличаться.

— А сами заемщики, которые приходят за кредитом,— их поведение поменялось по сравнению с докризисным периодом?

— Да. Люди стали более реалистично оценивать свои потребности и возможности. Это сильно отличается от психологии пресловутых докризисных времен, когда многие руководствовались принципом "если сосед взял кредит, то и мне тоже надо". Такого сейчас нет. Именно поэтому, наверное, с конца 2015 года все банки видят в "поколениях" выданных кредитов некоторое снижение просроченной задолженности, снижение процента дефолтов первого платежа. Это, с одной стороны, означает, что мы вряд ли увидим возвращение взрывных темпов роста рынка потребительского кредитования, но, с другой стороны, в долгосрочной перспективе это позитивный тренд как для банков, так и для самих заемщиков.

— Если следовать вашей логике, получается, что теперь уровень просроченной задолженности будет снижаться...

— Это будет зависеть от внешнего фона. Если общеэкономическая ситуация и настроения потребителей останутся такими же, как сегодня, то, вероятно, об этом можно будет говорить. Если люди почувствуют экономическую оттепель — чуть больше денег, чуть больше уверенности в завтрашнем дне, они начнут, возможно, менее ответственно относиться к своим кредитам. Хотя мне кажется, что уроки 2014-2015 годов все равно достаточно глубоко укоренились в сознании россиян и высоких темпов роста просроченной задолженности, наблюдавшихся в кризис, мы не увидим.

— Вы сказали о более жестких подходах банков к кредитованию. До кризиса довольно большой процент потребительских кредитов де-факто выдавался индивидуальным предпринимателям и владельцам малых предприятий. Как сейчас с этой практикой?

— Здесь мало что изменилось. Несколько банков кредитуют индивидуальных предпринимателей и малый бизнес, но в довольно ограниченном объеме. Подавляющее число банков как не хотели кредитовать малые предприятия, так и не хотят. Они готовы давать им расчетные или связанные с наличностью и инкассацией продукты, но кредиты — нет.

С другой стороны, у индивидуальных предпринимателей есть ярко выраженный спрос на заемные средства и они все равно приходят в банки за кредитами — как частные лица. Банкам такие заемщики несут повышенные риски. Умение банка распознать, что перед тобой стоит ИП, оформляющий кредит как физическое лицо,— это показатель качества работы кредитной машины.

— Каков ваш прогноз по динамике ставок по кредитам?

— Это зависит от ключевой ставки Центробанка. Сейчас в информационном пространстве активно обсуждаются попытки вернуть ставки по кредитам на докризисный уровень, то есть 15-16%. В реальности средняя ставка выдачи по рынку — в районе 22-23%. Прослеживается некоторая тенденция к ее снижению.

— Насколько серьезна сейчас конкуренция между банками в борьбе за заемщиков?

— Все банки ведут борьбу за качественных заемщиков, которых на рынке не так много. Конкуренция, безусловно, присутствует. Наиболее агрессивным ее инструментом является рефинансирование и реструктуризация кредитов, выданных другими банками. Это, по сути, переманивание клиента, у которого в другом банке была ставка 27%, вы готовы дать ему 15% — достаточно регулярно вносить платежи и выполнять несколько других простых условий. Чем не привлекательные условия?

— Какие еще способы борьбы за заемщиков?

— Сейчас, я думаю, большинство из них лежит в плоскости процедур одобрения кредитов и уровня риска. Все сводится к тому, какие и сколько кредитов других банков вы готовы рефинансировать заемщику, при каком количестве кредитов в других банках вы в принципе готовы его кредитовать.

В части одобрения относительно новая тенденция заключается в том, что многие заемщики ушли в виртуальную среду и могут, не вставая с дивана, одновременно отправлять несколько кредитных заявок в разные банки. И борьбу за заемщика выигрывает тот, кто быстрее даст ответ и быстрее предложит наиболее выгодную ему ставку.

— А есть нерыночные методы борьбы?

— Я о таких не слышал. И не думаю, что они применяются банками, входящими в топ-20 на рынке кредитования физических лиц.

— Насколько рентабелен для крупных банков рынок розничного кредитования?

— Маржа по кредитам наличными довольно высокая. В сегментах автокредитования и ипотеки она существенно ниже.

— Если маржа высокая, значит, есть потенциал снижения ставок? На конкурентном рынке вроде бы так должно быть...

— Кредитная ставка — это долгосрочное решение. Вы предложили клиенту условно 12% годовых на пять лет — у него и будет ставка 12% все эти пять лет. Если маржинальность по этому кредиту вдруг неожиданно упадет, то ее уже может не хватить для того, чтобы обеспечить банку прибыль от данной сделки с учетом операционных расходов, стоимости фондирования, кредитного риска.

Поэтому мы считаем, что маржинальность высока только в моменте, в целом же ситуация на рынке неустойчивая. Снижать ставки с целью получения конкурентных преимуществ крайне рискованно. Сегодня банк выдаст кредитов больше, чем конкуренты, но потом в течение нескольких лет по этому портфелю будет нести убытки — на это, наверное, никто не готов.

— ЦБ утверждает, что в ближайшее время на рынке микрофинансирования будет закончено наведение порядка: он станет регулируемым, будут требования к капиталу, элементы пруденциального надзора. Станет ли это вызовом для банков, специализирующихся на потребительском кредитовании?

— Как правило, клиенты МФО — это сегмент с очень высоким кредитным риском, наверное, максимальным, который бывает на рынке потребительского кредитования. Для банков иногда такие заемщики приемлемы, но чаще всего — нет. Также понятно, что в результате повышения требований к МФО в указанном сегменте может возникнуть определенный дефицит кредитных средств, и каждый банк будет решать для себя, готов ли он брать больше риска, кредитуя экс-сегмент МФО. Кроме того, ранее заемщики банков уходили в сектор МФО, чтобы рефинансировать старые банковские кредиты. Это точно не улучшало положение заемщиков.

Беседовал Петр Рушайло