"Суфлер" на фестивале "Сезон Станиславского"

Фестиваль театр

Международный театральный фестиваль "Сезон Станиславского" представил на сцене Московского ТЮЗа спектакль шведского Королевского драматического театра "Суфлер". Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.

В программе международного "Сезона Станиславского" в этом году лишь три зарубежных спектакля. Строгие причуды кризисной культурной политики, в результате которой многие содержательные международные форумы оказались под угрозой, ударили и по фестивалю имени Станиславского. Вынужденная краткость гастрольной афиши, однако, отчасти компенсирована звучностью названий театров. И если без литовского "Мено фортас" под руководством Эймунтаса Някрошюса "Сезон Станиславского" себя не мыслит вовсе, то голландская труппа "Тонеелгруп Амстердам" приезжает в Россию не слишком часто (ее "Год рака" нам еще предстоит увидеть), а уж королевский стокгольмский "Драматен" в Москве — совсем редкий гость.

Впрочем, спектакль "Суфлер" не несет в себе признаков какого-либо большого стиля. "Драматен" как академический театр в зрительском сознании прежде всего связан с именем Ингмара Бергмана, и "актеры Бергмана", работающие до сих пор в труппе, пользуются особым расположением публики. Хотя есть, конечно, и другие имена, прославившие Королевский театр уже после ухода великого Бергмана,— взять хотя бы Матса Эка. Руководитель показанной в Москве постановки Геста Экман, как сообщает программка, когда-то работал у Бергмана ассистентом. И все-таки имя "Драматен" для спектакля "Суфлер" служит не более чем престижным пристанищем. Актер Андреас Ольссон написал этот текст и сам сыграл его, еще будучи студентом. Но моноспектакль пользовался столь сильным и неизменным успехом, что Королевская драма пригласила его к себе.

Оно и понятно: затрат на "Суфлера" никаких, поскольку это моноспектакль без декораций, а актер хороший, сюжет забавный, да и тема благодатная — публика любит истории про "маленького человека", делающего обычную работу, но мечтающего о чем-то большом и прекрасном. Особенно интересно, если работа его связана с искусством, но сам герой вынужден оставаться незаметным. Ассоциативный ряд к "Суфлеру" выстраивается сам собой — от "Контрабаса" Зюскинда до чеховского "Калхаса".

Герой Андреаса Ольссона по жизни сидит в суфлерской будке, роль которой в спектакле играет надетая на голову картонная коробка, и оттуда, конечно, видит изнанку жизни театра. Естественно, привыкнув подсказывать актерам текст, он и в свой сбивчивый рассказ вплетает цитаты из разных пьес — тут вам и тот же Чехов, и Стриндберг, и Шекспир, и Ростан. Еще он влюблен в актрису по имени Аманда и ненавидит главного актера труппы, который, не обладая талантом, на эту самую Аманду тоже имеет виды. Поскольку текст "Суфлера" написан самим исполнителем, он подлажен под его нужды. Собственно говоря, в лишенном каких-либо эффектов и видимых подпорок спектакле все держится на одной только актерской энергии — и Андреас Ольссон вполне достоин того, чтобы провести с ним полтора часа театрального времени. Он легко и быстро (притом что публика должна успевать за субтитрами) устанавливает контакт со зрительным залом, без видимых усилий удерживает внимание и (опять же к его чести) не перебирает, контролирует и распределяет свои усилия наилучшим образом. Вообще, моноспектакль на большой сцене — занятие опасное, и "Суфлер" может быть причислен к удачам жанра "большое соло".

Так как гастроли уже закончены, можно не бояться спойлерства: у героя Ольссона все заканчивается по-сказочному счастливо: однажды, не выдержав плохой игры своего "соперника" в "Сирано де Бержераке", он выскакивает из своей будки на сцену и едва не срывает спектакль. Увольнение неминуемо, герой даже подумывает о самоубийстве — впрочем, так картинно, что зритель и не думает пугаться,— но тут все меняется волшебным образом: рецензенты как по команде принимают казус на премьере за смелый постановочный ход, суфлер вызван директором театра и приглашен в спектакль на законных основаниях. Наверное, ему даже светит самостоятельная актерская карьера. И теперь у него самого есть суфлер — именно на этой оптимистической ноте зрителям предложено разойтись.