Директор организации Лев Гудков в интервью «Ъ FM»

«Левада-центр» признали иностранным агентом. Минюст включил организацию в список НКО, которые получают финансирование из-за рубежа и занимаются политической деятельностью. «Левада-центр» создали бывшие сотрудники Всероссийского центра изучения общественного мнения в 2003 году. Организация проводит соцопросы на различные темы, в том числе изучает политические предпочтения россиян. Сейчас в списке Минюста 141 НКО-иноагент. Директор «Левада-центра» Лев Гудков ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Марата Кашина.

— Можно ли назвать это решение, с вашей точки зрения, ожидаемым?

— У нас проверка шла с 12 августа по 31 августа, поэтому для меня тут ничего неожиданного не было. Кроме того, требования признать нас иностранным агентом раздавались довольно давно, и в 2014 году у нас уже была проверка и налоговой, и прокуратурой, и Министерством внутренних дел, и Минюстом. Так что тут ничего нового нет. Из нового — изменилось законодательство в связи с поправками в закон «О НКО», и очень многие в нашей стране хотели бы уничтожения «Левада-центра». Так что это заказ вполне политический.

— Вы же постоянно говорили, что деятельность «Левада-центра» никак не связана с заказами Министерства обороны США, приводили свои аргументы, доказательства. Вы были услышаны?

— Никакой связи между Министерством обороны и «Левада-центром» нет. Мы выполняли давний проект, это один из наших постоянных партнеров — Университет Висконсина. Предметом этих исследований, которые носят международный характер, — он идет в четырех странах — было исследование жилищных условий, повседневных жизней семей. Общее финансирование университета действительно шло из разных фондов, в том числе из одного научного фонда, который поддерживался Министерством обороны США. Связей между «Левада-центром» и Министерством обороны нет никаких. Есть связь между университетом и нами. Но те, кто хотел уничтожения нас, воспользовались этим предлогом.

— Что на практике означает попадание «Левада-центра» в список иностранных агентов, как вы теперь будете работать?

— Это уничтожение «Левада-центра».

— Вы будете сейчас обжаловать это решение?

— Мы попробуем это обжаловать, мы готовим свои возражения против этого, попытаемся опротестовать это решение суда. Поскольку это политический заказ, и идет волна репрессий против независимых общественных организаций, тем более исследовательских центров, не мы одни попали под этот каток, то шансов я вижу немного.

— Если обжаловать не получится, какие будут ваши дальнейшие действия, будете ли вы учреждать новую организацию с другим названием?

— Нет, потому что это очень сложно. В общем, это невозможно будет продолжать по многим причинам.

— Ведь были уже прецеденты, когда организация меняет название, но потом к ней появляются новые претензии примерно такого же характера?

— Если вы независимая исследовательская организация, то вы не получаете ничего из бюджета. Как вы можете доставать деньги на проведение опросов? Мы зарабатывали самым разным образом, как внутри страны, работая с разными фондами, университетами, компаниями, так и за рубежом, выполняя коммерческие заказы. Если теперь, как нам ставят в вину, исследование гигиенических принадлежностей является криминалом и ставится нам в вину в качестве повода для проведения политической деятельности, то есть перераспределение денег, полученных от коммерческих заказов, на проведение собственных исследований в стране, в том числе и религиозного поведения, электорального и так далее, то как мы будем существовать, на что?

Я уже не говорю о том, что с таким ярлыком просто невозможно работать в стране. Как вы это себе представляете? Приходит наш интервьюер к человеку и говорит: «Здравствуйте, я иностранный агент, ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов»?

— То есть вы говорите, что к вам придираются по формальным поводам, но вы не сомневаетесь, что это политический заказ?

— Без всякого сомнения, это ясно, как на ладони, просто из самого акта, как там надерганы примеры и что ставится в вину — публикация социологических опросов, комментирование их. Вот я вам даю комментарий — это «политическая деятельность».

— Положа руку на сердце, вы считаете опросы «Левада-центра» самыми честными и объективными, по сравнению, скажем, с ВЦИОМом и фондом «Общественное мнение», с которыми вы были конкурентами?

— Несомненно, это факт. На этом держится наша репутация и доверие к нам. Других оснований нет, безусловно. Когда-то я надеялся, что независимые исследовательские центры будут развиваться в стране, и это даст возможность независимой, объективной и очень мощной науке. Но сегодня все условия для проведения таких социальных исследований подавлены и уничтожены.

— Вы полагаете, что с исчезновением «Левада-центра» в России вообще не останется объективных социологических исследований?

— Да, я так полагаю.

— Вы же не готовы с этим мириться? Что вы будете делать, Лев Дмитриевич?

— Пока я не могу сказать. Все-таки это только сегодня произошло. Будем думать, что делать.