"Отелло" на Пасхальном фестивале в Зальцбурге

Фестиваль опера

В Зальцбурге завершился один из самых известных фестивалей в мире — Пасхальный. Его оперной премьерой стал "Отелло" Верди под управлением худрука фестиваля Кристиана Тилемана. Даже в отсутствие обещанного было Дмитрия Хворостовского интерес к опере проявил специально для "Ъ" АЛЕКСЕЙ МОКРОУСОВ.

"Отелло" на зальцбургском Пасхальном фестивале стал событием сразу после объявления программы год назад. Свое участие в проекте тогда подтвердил Дмитрий Хворостовский, он должен был петь Яго. Знаменитый баритон и его поклонники до последнего верили, что это возможно, но в начале февраля последовал запрет врачей; пока что певец ограничится сольными концертами, не столь утомительными для исполнителя, как оперные спектакли.

Это оказалась не последняя потеря фестиваля, следом за Яго-Хворостовским из состава участников выбыл Отелло: заболел южноафриканский тенор Йохан Бота. На выручку пришел Хосе Кура, Хворостовского же заменил Карлос Альварес. Времени, чтобы воодушевиться, спасителям явно не хватило, но вместе с Доротеей Решман, отлично спевшей Дездемону, они составили, говоря советским языком, крепкий ансамбль — ничего сверхъестественного, но и катастрофы не слышно. Говорят, на премьере Куре "букали" — после второго спектакля неясно за что. Он и в образе, и в голосе, так что дело скорее в постоянной публике, выросшей на спектаклях Караяна. Она консервативна эстетически, а если вспомнить, как пять лет назад здесь освистывали Саймона Рэттла после яркой "Саломеи" Штрауса в постановке Стефана Херхайма, еще подумаешь, кому пора на покой.

Консервативна и режиссура Венсана Буссара. Французский постановщик сделал упор на вневременность истории, костюмы парижского кутюрье Кристиана Лакруа и Роберта Швайгхофера принадлежат разным эпохам — и раннему Возрождению, когда развивается сюжет у Шекспира, и концу XIX века, когда сочинял Верди. Здесь несколько красивых сцен: дуэт Отелло и Дездемоны в конце первого действия (Кура и Решман отражаются в огромном зеркале, их окружает звездное пространство), и финал, где спальня выхвачена ярким белым светом на фоне мертвенно-темной сцены (декорации постоянного соавтора Буссара Венсана Лемэра).

Злом у Шекспира заворожены все: и завистливый Яго, и легко поддающийся одурманиванию Кассио, и упивающийся верой в собственное всесилие и всезнайство Отелло. Подчеркивая мрачность их умонастроения, Буссар дополняет Верди персонажем без слов — время от времени Черный ангел сопровождает героев до момента, пока в буквальном смысле слова не начинают гореть его крылья, даже непонятно, произошло это случайно или нет. Кура, по крайней мере, от дыма закашлялся не понарошку, да и в зале у многих запершило в горле от запаха пороха. Лишь в феврале будущего года на спектаклях в Дрездене окончательно прояснится эта деталь в замысле режиссера: спектакль войдет в репертуар Земперопер.

"Отелло" принято сводить к истории страсти за гранью безумия. Достаточно ли сегодня такой концепции для оперной постановки или она выглядит старомодной в плохом, скучном смысле слова? Нелепо ждать от режиссера газетную по быстроте реакцию на новости о мигрантах (хотя формально мавра можно к ним отнести) или сведений с антитеррористических фронтов. Но патрулирующие у Большого фестивального дворца полицейские с автоматами — в Австрии, как и всюду в Европе, сейчас усилены меры безопасности — создают специфический контекст, с ним приходится считаться. Выход — безупречность во всем, но выверенный во многих отношениях оркестр Саксонской капеллы под управлением Кристиана Тилемана первые два действия решительно затмевает сцену, не только певцы, но и хор порой тонут в вагнериански плотном звуке. Кажется, будто вечный спор вердистов и вагнерианцев решен дирижером в пользу своего любимца, но Вагнером "Отелло" не напугать. После антракта дрезденцы звучат гармоничнее, их появление на сцене на поклонах — Тилеман любит выводить своих оркестрантов — публика встречает тепло.

Но в прошлом году было все же теплее — тогда "Паяцы" Леонковалло и "Сельская честь" Масканьи стали событием не только из-за исполнявшего главные партии Йонаса Кауфмана и дрезденского оркестра, но и режиссуры Филиппа Штельцля, в этом лишний раз убеждает выпущенная на DVD запись.

Остается верить, что новый интендант Пасхального, не так давно руководивший Летним зальцбургским фестивалем Петер Ружичка стабилизирует оперную политику. Ставить в будущем году "Валькирию" приглашена Вера Немирова ("Ъ" писал о ее постановках, в том числе о "Пиковой даме" в венской Штаатсопер). Задача предстоит не из легких, Немировой сделано предложение, от которого невозможно отказаться — использовать в качестве оформления хрестоматийные эскизы Гюнтера Шнайдера-Симссена, выполненные для первого Пасхального фестиваля в Зальцбурге в 1967 году.

Как тяжело работать в чужих декорациях, понятно и неспециалисту. На помощь режиссеру придут посвященная старой "Валькирии" выставка и научный симпозиум. Полвека спустя станет ясно, обеспечит ли такая поддержка долгую память постановке самой Немировой.