Андрей Федоров, директор Центра политических исследований

Переговоры по ядерной программе Ирана, прошедшие в Вене, так и не завершились принятием всеобъемлющего решения, позволяющего стране выйти из режима санкций. "Шестерке" предстоит, видимо, собраться вновь через некоторое время. А выйти на результат только в 2015 году — в лучшем случае.

Это не трагедия, а реальность, где вновь столкнулись в полной мере геополитические интересы Тегерана и Вашингтона.

Для новых лидеров Ирана, с большим трудом получивших согласие духовного руководства на возобновление переговорного процесса, существует несколько принципиально важных моментов. Во-первых, продемонстрировать свою независимость. А во-вторых, выйти из переговоров с высоко поднятой головой — как страна, способная вновь начать процесс консолидации вокруг себя значительной части исламского мира. Именно поэтому Иран объективно не мог согласиться на решения, которые выставляли бы его "мальчиком для битья", когда Запад будет диктовать, как и когда произойдет снятие очередной порции санкций.

И политическое, и тем более экономическое положение страны требует, чтобы санкции были сняты одномоментно. Это позволило бы Ирану совершить серьезный экономический рывок — после стольких лет изоляции. Но США исходят из того, что Тегерану верить нельзя, а потому надо и дальше держать удавку у него на горле. Последняя встреча в Вене показала: между США и Ираном нет того политического доверия, которое могло бы привести к успешному завершению переговоров.

США хотят получить полную гарантию того, чтобы в будущем у иранцев не осталось ни единой возможности создать ядерное оружие, а потому ставят все более жесткие рамки в отношении того, какое количество центрифуг может иметь Тегеран. Иран же не может согласиться на столь серьезные ограничения своей ядерной программы, упирая на ее мирный характер.

У ЕС подход более рациональный, в том числе с учетом возможных выгод, которые сулит возвращение европейских компаний на иранский рынок. Но идти против США никто в Евросоюзе не будет.

Россия в ходе переговоров делала все для того, чтобы Иран мог спокойно и обоснованно отстаивать свою позицию и достичь реального компромисса. Мы готовы к различным техническим решениям, которые могли бы успокоить тех, кто опасается создания Ираном ядерного оружия. Но нужно честно признать: США и нам не очень верят — особенно сейчас.

Кто же выиграл в нынешней ситуации?

По крайней мере не Иран, для которого продолжение режима санкций создает дополнительные проблемы, в том числе блокирует его массированный выход на мировой нефтяной рынок. Впрочем, он сохранил лицо, что на Востоке порой гораздо важнее денег. Не слишком выиграли и США, потому что замедление переговорного процесса и отсутствие результата могут подтолкнуть Иран изменить свою позицию, постараться активнее искать поддержки России и Китая. В Тегеране хорошо понимают, что, если переговоры окончательно зайдут в тупик, это будет еще одним увесистым булыжником во внешнеполитический огород Барака Обамы. К тому же в Иране немало людей, требующих вообще прекратить контакты с США.

Москва же сохраняет статус главного сторонника Ирана, но при этом никто не сможет обвинить российскую дипломатию в радикализме. Тем более что наши экономические связи будут развиваться вне зависимости от того, удастся ли достичь итогового соглашения по иранской ядерной программе.