Ядро разногласий

Ситуация с безопасностью в военно-ядерной сфере, включая контроль над вооружениями и нераспространение ядерного оружия, в 2025 году развивалась неровно, были и положительные, и отрицательные моменты. Из позитива: предложение президента РФ Владимира Путина о сохранении на год количественных потолков в рамках истекающего в феврале российско-американского Договора по стратегическим наступательным вооружениям (ДСНВ) и появление в новой Стратегии нацбезопасности США пункта о важности поддержания стратегической стабильности в Европе. Негатива больше: отсутствие внятной реакции США на предложение России по ДСНВ, бомбардировки США и Израилем ядерной инфраструктуры Ирана, возросший интерес к ядерному оружию в ряде неядерных стран и, конечно, заявление американского президента о намерении возобновить ядерные испытания.

Российское предложение

Как и на многие другие аспекты международной жизни, на военно-ядерную сферу в 2025 году значительное влияние оказало возвращение Дональда Трампа в Белый дом. Диалог по стратегической стабильности между Россией и США, прерванный по инициативе Вашингтона в феврале 2022 года, не возобновился, но политика новой американской администрации по отношению к России и конфликту вокруг Украины создала предпосылки для взаимовыгодных договоренностей и в этой области. Главной демонстрацией того, что Москва считает подобное взаимодействие возможным, стало сентябрьское предложение Владимира Путина сохранить на год количественные потолки истекающего российско-американского Договора о стратегических наступательных вооружениях. По словам президента РФ, это позволит «не провоцировать гонку стратегических вооружений и обеспечить приемлемый уровень предсказуемости и сдержанности». Речь о том, чтобы РФ и США не превышали следующие лимиты: 700 развернутых межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и тяжелых бомбардировщиков (ТБ), 1550 боезарядов на них и 800 развернутых и неразвернутых пусковых установок МБР, БРПЛ и ТБ.

ДСНВ — последний договор о контроле над вооружениями между Россией и США. С 2023 года он действует лишь номинально (но стороны тем не менее придерживаются предусмотренных им количественных ограничений), а когда он истечет, между Москвой и Вашингтоном впервые с 1970-х не будет соглашений, накладывающих ограничения на их ядерные арсеналы. Продлить ДСНВ невозможно (договор предусматривал однократное продление на пять лет, чем стороны воспользовались в 2021 году). Никаких новых соглашений на смену ему Россия и США не выработали. Инициатива Владимира Путина о продлении на год (а при благоприятных условиях и более) количественных потолков в рамках ДСНВ дала бы Москве и Вашингтону время для поиска новых взаимоприемлемых решений. Если же США ее не поддержат, то, как ранее предупредил замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков, мир может столкнуться с «тотальным вакуумом в части ограничений на ядерные потенциалы, усилением напряженности и дальнейшим нарастанием ядерной опасности». Россия, по его словам, с этим справится и свою безопасность обеспечит, но предпочла бы избежать этого сценария.

Пока, однако, неясно, примут ли США предложение РФ. Дональд Трамп на пресс-конференции в октябре в ответ на вопрос журналиста ТАСС назвал инициативу своего российского коллеги «хорошей», но с тех пор публично не комментировал. В июле, то есть еще до того, как Владимир Путин предложил сохранить потолки ДСНВ, американский президент назвал этот договор «не тем, который вы хотели бы потерять». При этом на протяжении всего года Дональд Трамп высказывался в пользу некоей «денуклеаризации» в отношениях с Россией и Китаем. Что он под этим подразумевает, не совсем понятно. Во-первых, потому, что термин «денуклеаризация» ранее применялся только в отношении к переговорам о безъядерном статусе Корейского полуострова. А во-вторых, потому, что его администрация не давала никаких поводов полагать, что она нацелена на сокращение ядерных вооружений США.

Как бы то ни было, госсекретарь Марко Рубио в ноябре сказал, что предложение Москвы о сохранении лимитов ДСНВ обсуждают внутри администрации США, но дал понять, что там еще не решили, стоит ли его затем обсуждать и с российской стороной.

При этом в обнародованной в начале декабря новой Стратегии национальной безопасности США говорится о важности восстановления «стратегической стабильности с Россией». Вскоре после публикации этого документа официальный представитель МИД РФ Мария Захарова заявила, что новая американская стратегия позволяет поиск точек соприкосновения в вопросах стратегической стабильности с Россией. В то же время дипломат отметила, что, несмотря на «общий прагматичный подход» к этому вопросу, Россия в новой американской стратегии выделила ряд противоречивых моментов. «Так, в документе мы не увидели элементов, которые позволили бы понять американское видение "постДСНВ". Имеем в виду определение паритетности центральных количественных лимитов ядерных вооружений»,— уточнила она.

«Обтекаемыми» в Москве, по словам Марии Захаровой, считают и вошедшие в стратегию положения о создаваемой США по инициативе Дональда Трампа глобальной системе противоракетной обороны «Золотой купол».

Россия считает, что эта амбициозная затея американского президента, предусматривающая среди прочего выведение в космос тысяч ракет-перехватчиков, приведет к милитаризации космического пространства и его превращению в арену вооруженного противостояния. Если США, реализуя этот проект, попытаются подорвать существующее соотношение потенциалов сдерживания, то, как предупреждал ранее Владимир Путин, предложение по сохранению лимитов по ДСНВ будет недействительным.

22 декабря Сергей Рябков сообщил, что Россия все еще не получила «предметного ответа» от США на свою инициативу по ДСНВ. В этой связи, по его словам, «сохраняет актуальность задача готовиться ко всем вариантам развития стратегической обстановки после окончания действия ДСНВ».

Впрочем, время еще есть: договор истекает 5 февраля 2026 года, и глава МИД РФ Сергей Лавров дал понять, что договориться о сохранении его центральных ограничений можно в сжатые сроки. Владимир Путин же заявил, что если США не захотят договариваться по этому вопросу, «то и не надо».

Испытание для всех

В Москве до сих пор не получили от Вашингтона внятный ответ и по другому вопросу, имеющему отношение к состоянию дел в военно-ядерной сфере: заявлению Дональда Трампа о намерении впервые с 1992 года возобновить в США ядерные испытания.

30 октября президент США объявил, что это необходимо сделать, чтобы «быть на равных» с Россией и Китаем, которые якобы проводят подобные тесты. И хоть он допустил в своих высказываниях целый ряд фактологических ошибок — ни одна из официальных ядерных держав не проводит подобные испытания с середины 1990-х, последний тест провела КНДР в 2017 году,— американский президент впоследствии еще несколько раз повторил свою мысль. При этом заявления других американских официальных лиц разнились по смыслу: одни говорили, что речь идет о возобновлении полноценных ядерных испытаний, другие — что о так называемых докритических, которые регулярно проводятся и сейчас. Сергей Рябков в интервью «Интерфаксу» сказал, что в Москве отмечают эту «разноголосицу», но добавил, что российская сторона видит большую готовность США «сдвинуться» в направлении возобновления полноценных ядерных испытаний, чем еще несколько лет назад.

5 ноября президент РФ Владимир Путин провел совещание с постоянными членами Совета безопасности, на котором поручил рассмотреть целесообразность проведения и Россией ядерных испытаний в ответ на активность США.

18 декабря начальник Генштаба ВС РФ Валерий Герасимов заявил, что Россия «неукоснительно придерживается своих обязательств по Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ.— “Ъ”)», но предупредил: «Однако в случае, если эти испытания американской стороной будут возобновлены, то (и с российской стороны.— “Ъ”) последуют адекватные ответные меры».

Большинство экспертов сходятся во мнении, что если США вновь начнут испытывать ядерное оружие, а вслед за ними и Россия, то их примеру последуют остальные признанные и непризнанные ядерные державы.

В связи с этим исполнительный секретарь Подготовительной комиссии Организации по ДВЗЯИ Роберт Флойд предупредил, что возобновление полноценных ядерных испытаний нанесет серьезный урон глобальной безопасности. «Испытание любой страной ядерного оружия нанесет вред глобальным усилиям по его нераспространению и поставит под удар мировую безопасность»,— заявил он.

Как ожидается, эта тема может стать одной из ключевых на предстоящей обзорной конференции по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) — ключевого международного соглашения в сфере безопасности. Впрочем, не факт, что многие государства решатся открыто выступить против готовности США нарушить многолетнее «ядерное табу». В ноябре на заседании Подготовительной комиссии Организации по ДВЗЯИ с открытой критикой планов США выступили только Россия, Китай, Иран и Венесуэла. Остальные в целом говорили о недопустимости возобновления ядерных испытаний.

Двойной удар

Еще одна тема, которая, несомненно, прозвучит на обзорной конференции по ДНЯО, это июньские удары США и Израиля по ядерной инфраструктуре Ирана. Тот факт, что два ядерных государства (США — признанная ядерная держава, Израиль обладает ядерным оружием, но не афиширует это) атаковали страну, у которой, по данным Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), нет военно-ядерной программы и не было приготовлений к ее созданию, более того, чьи мирные ядерные объекты были под гарантиями МАГАТЭ, возмутил многих. Правда, не многие решились, как Россия, прямо назвать это «грубейшим нарушением всех правил и порядков».

Удары по Ирану похоронили последние надежды на восстановление Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) — заключенной в 2015 году назад сделке по иранской ядерной программе, которая считалась едва ли не главным достижением многосторонней дипломатии последних десятилетий, но начала рушиться после того, как из нее при первом президентском сроке Дональда Трампа вышли США. После его возвращения в Белый дом США и Иран начали непрямые переговоры по ядерной тематике, однако накануне очередного их раунда Израиль начал бомбить Иран, а США вместо того, чтобы осудить эту агрессию, присоединились к ней.

Что же касается европейских посредников по СВПД — Франции, Великобритании и Германии, то в Париже действия Израиля и США вяло осудили, а в Берлине даже приветствовали, заявив, что они «делают грязную работу за нас». Впоследствии «евротройка» забила последний кол в международные усилия по выходу на договоренности по иранской ядерной программе, объявив о восстановлении жестких санкций ООН, которые действовали в отношении Ирана до 2015 года. Россия, Китай и ряд других стран эти действия сочли незаконными и санкции не признали, вследствие чего возникла уникальная правовая реальность, когда для части мира Иран под международными санкциями, а для другой — нет.

По словам представителя РФ при международных организациях в Вене Михаила Ульянова, ситуация зашла в тупик. «И пока никто толком не знает, как из него выбираться»,— заявил он “Ъ”.

На фоне сообщений СМИ о том, что премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху готовится вскоре представить Дональду Трампу варианты участия США в новых ударах по Ирану, Михаил Ульянов не исключил дальнейшей эскалации в регионе. «Тем более что предыдущие атаки не были должным образом осуждены международным сообществом, а лишь несколькими странами, включая Россию»,— добавил он.

К другим тревожным для Москвы тенденциям в военно-ядерной сфере, проявившимся за 2025 год, можно отнести возросший интерес к ядерному оружию в ряде стран, не обладающих им, включая Южную Корею, Японию, Германию и Польшу; планы и практические шаги по размещению в Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе наземных ракет средней и меньшей дальности американского и другого западного производства и последовавший за этим отказ России от моратория на размещение аналогичных вооружений; укрепление сотрудничества в ядерной сфере между Францией и Великобританией при нежелании обеих стран вступать в многосторонние переговоры по контролю над ядерными вооружениями.

Елена Черненко