Международный институт политической экспертизы и комитет по политтехнологиям Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО) провели в четверг круглый стол «Представительство женщин-кандидатов в избирательной кампании-2023». Эксперты констатировали, что доля женщин в политике по-прежнему невелика, хотя время формирует «женскую повестку». При этом сами женщины-политики высказались против специальных мер по гендерному квотированию, полагая, что ситуация выровняется со временем, когда подрастут избиратели, свободные от устаревших стереотипов.
Фото: Антон Новодерёжкин, Коммерсантъ
Фото: Антон Новодерёжкин, Коммерсантъ
Для затравки секретарь президиума Центрального совета партии «Справедливая Россия — За правду» (СРЗП), координатор проекта «Представляя женщин» Анастасия Павлюченкова поделилась результатами исследования о представительстве женщин на выборах 2023 года. Согласно этим данным, в довыборах в Госдуму по четырем округам участвуют всего две женщины, причем обе — от СРЗП (в Красноярском крае и Липецкой области). А из 21 региона, где напрямую избирают губернаторов, кандидаты-женщины есть лишь в шести.
Абсолютное большинство этих выдвиженцев не являются «ресурсными кандидатами», отметили авторы доклада. «Исходя из качества и количества распространяемых женщинами-кандидатами агитационных материалов, а также информации из избирательных штабов, в абсолютном большинстве случаев участие женщин в выборах такого уровня либо носит технический характер, либо преследует целью повышение узнаваемости, либо является результатом стечения случайных обстоятельств»,— отметила госпожа Павлюченкова.
По словам Анастасии Павлюченковой, практически везде участие женщин в губернаторских выборах «не направлено на реальную победу», поэтому и агитацию они или не ведут вовсе, или ведут «в фоновом режиме низкой интенсивности».
«Возможно, что-то бы поменялось, если бы на выборы были допущены другие женщины — например, Мария Прусакова (депутат Госдумы от КПРФ выдвинулась в губернаторы Алтайского края, но не смогла преодолеть муниципальный фильтр.— “Ъ”)»,— предположила Анастасия Павлюченкова. По ее оценке, самый яркий образ женщины — кандидата в губернаторы удалось создать Светлане Ковалевой («Новые люди») в Орловской области, хотя в целом в этом регионе, где на второй срок идет коммунист Андрей Клычков, «кампания носит явно референдумный характер».
Авторы исследования также собрали интересные факты об участницах парламентских кампаний в регионах. Например, организацией, делегировавшей на выборы наибольшее число работниц, стала иркутская Школа олимпийского резерва «Сибскана», причем 6 из 15 ее кандидаток — уборщицы. Во Владимирской области на выборы от КПРФ пошла мастер по обслуживанию кладбищ Мария Грубая. Самый «женский» список — у Партии пенсионеров на выборах в заксобрание Владимирской области: он состоит из дам на 83%. Самое большое количество женщин по спискам выдвинуто в Иркутской области (278), а по одномандатным округам — в Ярославской области (64). Меньше всего женщин баллотируются по спискам в Ненецком автономном округе (36), по округам — в Ульяновске (13). В целом женская доля на выборах в региональные парламенты невелика — 2435 из 7341 кандидата по спискам и 581 из 2363 по одномандатным округам. Среди сфер деятельности, где трудятся женщины, идущие на выборы по спискам, преобладают бизнес, образование и ведение домашнего хозяйства. В раскладе по округам лидеры те же, но на третьем месте оказались пенсионеры.
Депутат Госдумы от «Единой России» Наталия Полуянова рассказала, что в ее партии в этом году прирост числа женщин-кандидатов составил более 40%, но в основном на муниципальном уровне. По ее мнению, это во многом результат работы партийного проекта «Наставничество», в рамках которого оказывается помощь девушкам-кандидатам. А глава комитета по политтехнологиям РАСО Евгения Стулова особо отметила роль СВО в привлечении женщин в политику: «Из тех, кто занимаются плетением сеток, помощью мобилизованным, вырастают вполне готовые лидеры».
Директор по политическому анализу ИНСОМАР Виктор Потуремский предложил принципиально иные подходы для анализа места женщин в политике: «Я уверен, что норма представленности и количество женщин в политике — не совсем те показатели, которые отражают социологические тенденции. Мы видим сейчас в регионах абсолютно женскую повестку. Ключевой запрос на "новую нормальность" — это абсолютно женский сущностный запрос, то самое отражение женской роли». В то же время эксперт отметил, что нынешние выборы отличаются слабым креативом и попыткой «разговаривать старым языком». Президент РАСО Евгений Минченко объяснил это тем, что «конкурентность выборов заметно снизилась»: «Чем больше будет конкуренции, тем больше будет внимания к технологии моделирования образа».
Депутат Госдумы от КПРФ Анастасия Удальцова, в свою очередь, назвала все достижения в области равноправия женщин наследием советской власти и призналась, что ей не близка идея женского квотирования в политике. «Требовать для себя каких-то преференций, потому что ты женщина, не совсем правильно. Равноправие должно работать и в обратную сторону»,— заявила она. Например, депутату кажется несправедливым, что женщины-преступницы получают меньшие тюремные сроки, даже если они «гораздо более жестокие и опасные, чем мужчины». Также госпожа Удальцова сообщила, что, участвуя в выборах, не заметила «какой-то специфический запрос на женщин»: «Есть запрос на ярких людей».
С представительницей КПРФ согласилась секретарь московского отделения партии «Новые люди» Анна Трофименко: «В нашей повседневной работе в партии мы не делаем различия по половому признаку. Среди активистов у нас соотношение примерно 50 на 50. Молодое поколение гендерная тема волнует меньше, чем поколение 40+. Деление политики по половому или возрастному признаку — это вчерашний день, надо смотреть на компетенцию». Но проблема такая есть, потому что «голосует в основном старшее поколение, а их стереотипы являются очень важным фактором в электоральной борьбе», добавила госпожа Трофименко. Впрочем, по ее мнению, предпринимать что-либо для изменения ситуации не нужно: она сама выровняется, когда подрастет новое поколение, свободное от гендерных стереотипов.