В России совершеннолетие меняет жизнь онкологического пациента не в лучшую сторону. Одна из причин — отсутствие преемственности между детской и взрослой онкологическими медицинскими службами. «Формально, если пациенту исполнилось 18 лет, он может забыть, как его лечили в детском отделении, теперь он будет лечиться со взрослыми и по взрослым протоколам. Так положено по закону, но с точки зрения медицины необходим другой подход»,— говорит детский онколог Маргарита Белогурова, заведующая отделением химиотерапии и комбинированного лечения опухолей у детей Санкт-Петербургского клинического научно-практического онкологического центра. Она разъясняет, в чем заключается этот актуальный подход.
В российской практике законодательно подростки и молодые взрослые, то есть люди от 15 до 29 лет, не выделены в отдельную категорию пациентов. В нашей стране дети, то есть люди в возрасте до 18 лет, лечатся в детских онкологических отделениях. После 18 лет — в отделениях для взрослых. Однако у «детских» и «взрослых» опухолей «могут быть те же названия и те же клинические проявления, но разные биологические характеристики, поэтому опухоль по-разному отвечает на лечение и имеет разный прогноз», говорит доктор Белогурова. А некоторые виды опухоли идентичны у детей и взрослых — может, имеет смысл распространить один, самый эффективный протокол на всех?
Чтобы понять, по каким протоколам лечить подростков и молодых взрослых, нужны большие исследования этой группы пациентов, однако они невозможны до тех пор, пока их не выделят в отдельную категорию. Маргарита Белогурова, опираясь на зарубежные исследования, полагает, что у детских протоколов лечения есть преимущества. При некоторых «детских» злокачественных опухолях у подростков и молодых взрослых лечение по детским протоколам дает лучшие результаты, в том числе по пятилетней выживаемости.
У этой возрастной группы есть свои психологические и физиологические особенности, которые следует учитывать при лечении. Еще одна проблема — поздняя диагностика и позднее начало терапии.
— Молодым людям редко хочется обращаться к врачу, даже несмотря на недомогание. Им кажется, что все скоро пройдет, ведь они молоды. У многих врачей нет онкологической настороженности по отношению к молодым пациентам,— объясняет Белогурова.
Подростки и молодые взрослые близки к детям: у организма больше резервов. Для них можно использовать более интенсивное лечение, так как подростки и молодые взрослые быстрее восстанавливаются. Но в этом случае необходим более серьезный объем сопроводительного лечения, в том числе психологического. Подростки и молодые взрослые крепки физически, но, например, даже изменения внешности во время лечения могут иметь катастрофические последствия для их психики.
России нужна служба лечения подросткового рака, считает Маргарита Белогурова, потому что подростки и молодые взрослые — отдельная категория больных. Создание такой службы — это политическое решение. Врачи могут мечтать о ней, но создать ее может только Минздрав.
весь сюжет
rusfond.ru/medicine/081