«Это очередной симптом нашего движения вниз»

Экономисты и бизнесмены — о том, наступил ли финансовый кризис

На этой неделе нефтяные котировки резко обвалились после того, как участники сделки ОПЕК+ не смогли договориться о дополнительном сокращении добычи нефти. Вслед за падением цен на нефть подешевел рубль и обрушились котировки акций российских компаний. “Ъ” спросил у экономистов и предпринимателей, наступил ли очередной финансовый кризис.

Андрей Клепач, главный экономист госкорпорации ВЭБ.РФ, в 2008–2014 годах заместитель главы Минэкономразвития:

— Я не считаю, что наступил финансовый кризис. Есть кризисный шок, удар по экономике и финансовое потрясение для людей. Но часть решений для стабилизации курса уже принята: ЦБ не будет покупать валюту, а Минфин готов ее продавать. Возможно, ЦБ поднимет ставку. Здесь более важны долговременные последствия. Цена на нефть и дальше останется низкой, нужны дополнительные шаги для поддержки спроса и экономики, чтобы не произошло резкого торможения.

Иван Саввиди, председатель совета директоров группы «Агроком»:

— Мы наблюдаем первую волну кризиса. Традиционно должны быть вторая и третья, но нужно рассматривать текущую ситуацию как старт для новых возможностей.

Татьяна Абанкина, директор Института управления государственными ресурсами НИУ ВШЭ:

— Кризис будет весьма долгим, потому что не видно никаких стратегий по выходу из него. Резервы резервами, но они никогда не были средством преодоления кризиса, они лишь помогают его пережить. Наша экономика сильно зависима от экспорта энергоресурсов, а сокращение спроса наблюдается по всему миру. Плюс еще и вирус. Видимо, решение не подписывать договор основывалось на не совсем реалистичных оценках. Наверное, думали, что мы больше и лучше контролируем ситуацию.

Владислав Кочетков, президент—председатель правления АО «Инвестиционный холдинг ?Финам?»:

— Скорее имеет место локальная паника, которая может продлиться несколько дней и будет распространяться несколькими волнами, но многое зависит от того, как пройдет следующая встреча ОПЕК и России. С учетом того что все нефтяные страны заинтересованы в росте цен на нефть, думаю, что какое-то соглашение все-таки будет достигнуто.

Владимир Квинт, завкафедрой экономической и финансовой стратегии МШЭ МГУ:

— Скорее можно говорить об экономическом кризисе, нежели о финансовом. Мировая экономика переживает временный экономический спад, который, скорее всего, закончится к лету. Проблемы России связаны, во-первых, с глобальным временным проседанием, но главное — с тем, что российская экономика не диверсифицирована, стратегий и структурных сдвигов не было с 2012 года. Наша экономика носит чисто экспортно-сырьевой характер, и как только в мире малейшее проседание, тут же проседает любая сырьевая экономика. Кризисная ситуация в России продлится, как я понимаю, где-то до сентября-октября. Это не долгосрочный кризис, но тем не менее.

Константин Бабкин, президент Российской ассоциации производителей спецтехники «Росспецмаш»:

— Нет, это продолжение общего системного кризиса, который у нас идет уже не первое десятилетие. Он связан с тем, что реальное, несырьевое производство в России задавлено налогами, жесткой денежно-кредитной политикой и не очень системной внешнеторговой политикой. Я не думаю, что происходящее является катастрофой, это очередной, пусть и весьма серьезный, симптом нашего движения вниз.

Леонид Казинец, председатель совета директоров и владелец корпорации «Баркли»:

— Вы задаете этот вопрос, значит, финансовый кризис не наступил. Если финансовый кризис наступит, ни у кого не останется вопросов.

Андрей Мовчан, управляющий партнер инвестиционной группы Movchan's Group:

— Какие-то анализы и подсчеты надо будет проводить тогда, когда мы поймем, что эпидемия начинает идти на спад. До этого времени мы можем ожидать только падения потребления. Все большее и большее количество компаний будет останавливать свою работу. Все меньше и меньше люди будут летать. Все меньше и меньше будет перемещаться транспорта. И это будет, естественно, давить на трейдеров. Запасы нефти — дело накладное, нужно платить за ее хранение, поэтому это дополнительный фактор, который закладывается сейчас в стоимость нефти.

Евгений Коган, президент инвестиционной группы «Московские партнеры»:

— Я думаю, что через неделю-другую-третью Минфин начнет потихоньку скупать рубли. Это может стабилизировать курс. А пока наслаждаемся волатильностью. Как это может повлиять на нас? Можно ожидать, что экономические цифры могут ухудшиться. Снижение уровня занятости, может быть, даже рост безработицы. Резкое падение темпов роста, которые у нас и так на уровне статистической погрешности. Процесс этот может быть затяжной, и тогда мы только поймем, что происходит.

Владислав Лисовец, стилист, телеведущий:

— Мне кажется, что кризис уже давно наступил, с того самого момента как евро с 40 рублей стал 75. Обязательно что-то происходит, чтобы народ не забывал, где и как он живет. У нас как только встанешь с колен, так сразу опять на них садишься, поэтому кризис в России не проходил, а сейчас он усугубился еще какими-то неприятными моментами, угрожающими здоровью.

Иосиф Пригожин, продюсер:

- Я после активной обработки мозгов со стороны СМИ поверил в рубль, а теперь за последние две недели потерял на депозите минимум 20% от своих вкладов: личных, бизнеса. Давно уже не рискую, после кризиса 2008 года перестал покупать акции, играть и прочее. Я консерватор и что меня беспокоит, как и еще огромное количество людей,– это уверенность в завтрашнем дне. А у нас теперь рубль теряет кредит доверия для всех — от пенсионеров до представителей среднего класса, поверивших в его стабильность. Эти люди не транжирили, старались просто нормально жить. Мы с Валерией, например, вкладывали в образование детей и еще путешествовали, не тратя деньги на виллы и так далее. И нам сейчас «дадут по шляпе».

Тина Канделаки, генеральный продюсер телеканала «Матч ТВ»:

— Кризис в головах точно наступил. Вслед за ним сдулся и пузырь завышенных ожиданий. Я искренне надеюсь, что когда психика изможденных новостями людей придет в норму, мы начнем расти назад не менее быстро, чем падаем сейчас. На обиженных возят воду, а на напуганных — зарабатывают.