Машиноопись

3 апреля президент России Владимир Путин приехал в Солнечногорский район, чтобы поучаствовать в открытии нового завода Mercedes в России, а потом в Москве принял второго президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников нашел в этих событиях что-то общее.

Перед приездом Владимира Путина в индустриальный парк «Есипово», где начинает работать сборочный завод Mercedes, топ-менеджеры Mercedes при мне обсуждали в основном поведение Ford, который из России, наоборот, уходит. И они ведь были полны сочувствия.

— Они так верили в рынок!..— воскликнула одна девушка.

У меня, честно говоря, просто перехватило горло. Я только представил себе, какой стойкой, даже фанатичной верой надо было обладать, чтобы столько лет верить в российский рынок… Это же как в любовь… Уже и повода давно нет никакого, и жизнь подводила так часто и столько раз ставила на место, но ведь любишь и веришь вопреки всему, и особенно здравому смыслу, а остальное не важно… «Они так верили в рынок…» А он…

— Лучше бы такой Focus, как раньше, продолжали выпускать, и все было бы у них нормально,— кивнул другой сотрудник.— Но с другой стороны, все равно ничего с корейцами бы сделать не смогли.

— Да у Ford и в Штатах-то проблемы…— сочувствие ширилось с каждой секундой.— Да, обидно… Будет не хватать.

Когда это сочувствие достигло той точки, за которой корпоративное лицемерие становится настолько завораживающим и обволакивающим, а проще говоря, то ли заразительным, то ли заразным, что остается только обняться и плакать, стараясь сдерживать стоны, но вздрагивающие плечи все равно будут выдавать тебя… Да, только тогда я отошел от всех этих добрейших людей.

Появились немецкие представители: министр экономики и энергетики Германии Петер Альтмайер и председатель правления концерна Daimler AG Дитер Цетше. Навстречу им выдвинулись люди их весовой категории с нашей стороны: вице-премьер Дмитрий Козак, губернатор Московской области Андрей Воробьев и министр промышленности Денис Мантуров, некоторое время тому назад, казалось, демонстративно выгрузившийся у входа на завод из машины «Аурус» с номерами, которые заставляли задуматься если не о его настоящем, то уж точно о прошлом и тем более о будущем.

Больше всего немцы обрадовались, надо признать, Андрею Воробьеву, который, без сомнения, много сделал, чтобы этот завод тут сейчас стоял.

— О, Москоу-сити-область! — обнял его Дитер Цетше.

Если бы Андрей Воробьев готовился к такой встрече, он, может, тоже придумал бы Дитеру Цетше какое-нибудь название, но тут, конечно, просто не успел.

Полномочный представитель президента в Центральном федеральном округе Игорь Щеголев тем временем рассказал мне, что концерн долго размышлял, по какой схеме строить завод: стандартной, то есть за €100 млн, или по такой, которая соответствует амбициям такой корпорации, то есть за 220 млн, и в конце концов принял верное решение.

Тут прямо в цех, чуть не вплотную ко всей этой компании подъехал огромных, просто каких-то, честно говоря, чудовищных размеров «Аурус» с президентским штандартом.

Размеры казались тем чудовищней и подавляющей, чем скромнее выглядел цех, где в этот момент можно было наблюдать все внешние (но не внутренние) признаки сборки, то есть все было как по-настоящему, хотя, казалось, еще несколько минут назад рабочие в основном старались запечатлеть даже и предысторические минуты, лихорадочно фотографируя друг друга на фоне пугающе голых алюминиевых остовов легендарных машин, стоящих на квазиконвейере, и не делали попыток раз и навсегда собрать хоть один автомобиль прямо здесь и сейчас.

Вообще такой приезд «Ауруса» прямо на конвейер Mercedes можно и даже нужно было счесть вызовом.

Дитмар Цетше, изумивший в этот день многих сотрудников своей компании тем, что вместо обычных кед и джинсов, которыми он пользуется и на всех официальных мероприятиях, надел костюм и повязал галстук с неправдоподобно большим узлом, даже таким бантом, не стал делать вид, что ничего такого не произошло, и когда Петер Альтмайер передал президенту привет от Ангелы Меркель (причем негромко, словно заговорщицки, как будто в этом было что-то не предназначавшееся для чужих ушей, но имеющий чужие уши да услышит), Дитмар Цетше сказал ему:

— Поздравляю вас с вашей машиной!

Это ведь, казалось бы, Владимир Путин приехал сюда, чтобы поздравить их с их новой машиной, да не одной, а не наоборот, но теперь все пошло по-другому. И давайте говорить прямо: разве не запомнится открытие завода Mercedes видевшим его автомобилем «Аурус» на конвейере нового завода? Да, только так.

— Да,— кивнул Владимир Путин по-немецки.— Выглядит неплохо.

Можно было бы на этом и закончить отчет о его посещении завода под Солнечногорском, но было все-таки еще кое-что.

Президент шел вдоль сборочных линий, и ему рассказывали про детали, которых было не заметить. Так, прозвучало слово «Фишвассерквалитет», и я насторожился.

То есть было примерно понятно, о чем говорит директор завода. Тем более что, когда Владимир Путин переспросил, директор пояснил:

— Обычное качество воды, которым мы пользуемся даже дома, «Тринквассерквалитет», не подходит для Mercedes. Нам нужна вода, в которой хорошо рыбам!

Владимир Путин кивнул, а я подумал, что сравнение, конечно, красивое, но ведь в какой только воде не живут рыбы. Но все-таки сравнение было красивее, чем правда жизни, и не следовало подвергать его сомнению.

Владимир Путин подошел к очень молодому человеку и о чем-то негромко спросил его. Молодой человек, которому, по моим представлениям, 18 лет исполнилось как раз сегодня, а то как бы он тут оказался, засмеялся и отрицательно покачал головой. Владимир Путин тоже покачал головой и отошел от молодого человека.

Тогда к нему подошел я и спросил, о чем он разговаривал с президентом.

— Он спросил меня: «Сложно тут работать?» Мне стало смешно, и я сказал: «Нет, что вы!» — рассказал юноша.— И ему, по-моему, тоже стало смешно!

Вот так они, в общем, посмеялись над конвейером Mercedes и разошлись.

Тем временем Владимира Путина уже попросили расписаться на капоте готовой машины «Е-класса». Он с сомнением посмотрел на Дитмара Цетше, причем сомнение было, по-моему, искренним. Но Дитмар Цетше махнул рукой: да ладно, мол, порть, уже все равно, а Петер Альтмайер добавил:

— Это ведь для вечности!

И вторым поставил свою подпись, состоящую, мне показалось, из четырех многозначительных иероглифов.

Свою подпись он ценил, надо понимать, тоже, таким образом, очень высоко.

Оставалось теперь только открыть завод официально, и президент России сделал это.

— Полтора года только,— сказал Владимир Путин,— потребовалось на строительство этого завода. 25 тыс. автомобилей планируется выпускать, в четырех модификациях, как мне только что сказали (И даже GLS.— А. К.). На заводе будет работать почти тысяча человек. Сейчас уже работают 500–700 человек, работают уже активно, уже первая сборка пошла, как мы видим. Во все уровни бюджетной системы планируется в течение ближайших десяти лет выплатить около 4 млрд руб., а общая инвестиция в завод составила 19 млрд.

Всякая цифра тут радовала глаз и ласкала слух, и вновь так кстати вспомнилось о бедах Ford, который так верил в рынок… А надо было, как Mercedes, верить лично во Владимира Путина и не забыть передать ему это, и тогда, может, обошлись бы и без веры в рынок и услышали бы примерно такие вот слова:

— Компания Mercedes-Benz, я уверен, а мы будем для этого делать все, будем помогать нашим партнерам… Не будет разочарована в том, как строится, идет работа и бизнес в России! Тем более что Mercedes-Benz имеет уже хороший опыт работы в Российской Федерации с автомобильным концерном ГАЗ и с КамАЗом, где производит уже давно свои автомобили!

И даже вот такие слова прозвучали, для сведения компании Ford:

— Вы знаете, что и ваш покорный слуга, многие коллеги пользовались и до сих пор еще пользуются автомобилями Mercedes, который себя зарекомендовал как автомобиль высшего качества во всем мире (Особенно вот этим, а вернее, тем ML 350, который ни на какой даже «Аурус» не променяешь.— А. К.). У российских потребителей Mercedes точно совершенно будет пользоваться популярностью!

Успокоил, как говорится.

Через полчаса президент был уже в Кремле, где встретился с Касым-Жомартом Токаевым, вторым президентом Казахстана, и это было, видимо, важно, потому что это был все-таки первый визит нового президента Казахстана куда-нибудь.

Переговоры в узком составе, обед в более широком, просто-таки расширенном… Подписание документов, заявление для прессы… И, прежде всего, производили впечатление постоянные, а точнее, бесконечные ссылки двух президентов на одного предыдущего. Оба словно опасались, что будут неверно поняты, если опять не скажут, что лишь благодаря Нурсултану Назарбаеву все так, как есть, и не только в российско-казахстанских отношениях, а и во всех других, то он может, честно говоря, не понять этого.

— Вы в курсе уровня наших отношений,— сказал президент России коллеге,— вы сами многое сделали для того, чтобы на такой уровень были подняты контакты между Россией и Казахстаном. Конечно, это, прежде всего, заслуга первого президента Казахстана, но вся команда работала на эту цель!

Россия и Казахстан укрепляют стратегическое партнерство в преддверии юбилейного саммита ЕАЭС

— Спасибо, уважаемый Владимир Владимирович, за ваши поздравления,— отвечал Касым-Жомарт Токаев.— Хотел бы, пользуясь возможностью… передать привет и наилучшие пожелания от нашего первого президента, елбасы Нурсултана Абишевича Назарбаева! Вы только что правильно сказали, какой труд он вложил в строительство, укрепление и развитие добрососедства между нашими государствами!.. Отношения у нас постоянно развиваются по восходящей линии и, как любит говорить Нурсултан Абишевич Назарбаев, являются эталонными!

Ну все уже, кажется, было понятно и про преемственность, и про благодарственность, и даже про гарантийность (не путать с гарантийным сроком обслуживания: это скорее из первой части статьи), но нет, видимо, не все:

— Передавайте, пожалуйста, привет Нурсултану Абишевичу! — говорил Владимир Путин.

— Я сделаю это с удовольствием… — благодарно умолкал Касым-Жомарт Токаев.

Позже, в заявлении для прессы, второму президенту Казахстана удалось вернуться к личности первого:

— Как вам известно, 19 марта этого года первый президент Республики Казахстан Нурсултан Абишевич Назарбаев принял решение добровольно сложить полномочия главы государства.

Слово «добровольно» было тут, конечно, лишним. Если уж он решил сложить, то, конечно, добровольно. А то ведь тут сразу закрадывались сомнения: да полноте, добровольно ли на самом-то деле? Зачем они так подчеркивают этот момент, акцентируют на этом внимание? Да, что-то тут не так…

— Тем самым,— продолжал Касым-Жомарт Токаев,— он продемонстрировал яркий пример политической мудрости, высокой ответственности за будущее Казахстана (то есть требовалась мудрость, чтобы понять: да, надо уйти, да, сегодня или никогда. Ибо если не уйдешь, будущее Казахстана под угрозой, и эта угроза, выходит, именно ты.— А. К.). Этот исторический шаг для нашей страны вызвал большое уважение со стороны международного сообщества, конечно же, со стороны Российской Федерации, за что мы признательны ее президенту Владимиру Владимировичу Путину.

И потом еще несколько раз… И еще. И мало не казалось. И не было.

Да, в таких выражениях, как про старого президента Казахстана, в этот день Владимир Путин говорил только про новый завод Mercedes.

Андрей Колесников