Радуга за углом

Группа ДДТ выпустила первый за четыре года альбом. Он называется «Галя, ходи» и состоит из 14 песен. Борис Барабанов попробовал понять, что делает эти 14 песен альбомом.

Если сразу обратиться к заглавной песне альбома ДДТ «Галя, ходи», то она, пожалуй, может отбить охоту слушать все остальное. Не потому, что она плохая, а потому, что Юрий Шевчук взялся ответить в ней сразу на все вопросы и показать себя со всех сторон. Сказать, что он думает о русском роке. Сказать, что он думает о русском рэпе… И тут же попробовать в этом самом рэпе собственные силы. Но больше всего эта песня похожа на обстоятельную мелодекламацию, в которой лидер ДДТ преуспел в программе «Сольник», и немного на интервью, которое артист дает, скажем, Владимиру Познеру.

Весь альбом «Галя, ходи» — одно огромное усилие. Желание не отстать от времени, от молодых коллег, не уступить им ни пяди завоеванных когда-то позиций.

Из интервью, которые Юрий Шевчук давал в процессе записи пластинки, было ясно, что он внимательно следит за происходящим в музыке и в стране и его буквально разрывает между желанием обратиться к привычной большой аудитории и остаться собой. Это желание усилилось, когда группа отправилась в турне «История звука», предложив публике свое идеально подобранное и аранжированное «избранное». Сложно соревноваться с самим собой.

Новый альбом начинается с песни «Альтернатива» — сочетания хлесткого гитарного риффа и сатирических строф на грани фола. Грань эту Юрий Шевчук не переходит. Как сказано в песне «Галя, ходи», «мы последнее поколение, которое любовь рифмовало без мата». При этом, как следует из тех же интервью, тема дозволенного в рок-музыке и в искусстве артиста волнует далеко не в последнюю очередь. Например, потому, что матерщинники из «Ленинграда» неожиданно заняли место главной стадионной группы, которое когда-то занимала группа ДДТ.

У Юрия Шевчука мог бы получиться неплохой EP о поиске своего места в новом времени. К песне «Галя, ходи» отлично подошел бы «Белый дым», в котором поэт отчаянно рефлексирует на тему прошедшей славы и любви, для которой нет места «на красивых концертах». Там же могла бы быть щемящая «Звезда-старуха».

Из контрастных графичных песен-картин мог бы сложиться другой EP — о нестоличной и непраздничной России, которой наплевать на рок-поэтов и их отношение к рэпу. Здесь был бы «Мертвый человек» — безжалостный черно-белый комикс, в котором неожиданно обнаруживаются отзвуки поздней «Алисы». «Калаш да корона — духовные склепы»,— каламбурит Юрий Шевчук, но вместо смеха — мурашки по спине. Следом идет «Вокзал», еще одна безрадостная российская зарисовка, в чем-то наследующая «Ларьку» с альбома ДДТ «Единочество II». В этой же обойме идеально смотрелись бы «Уездный город» и «Степной Гамлет».

Обаяние ДДТ рождается там, где стихи о сложном ложатся на простую музыку

Например, «Если» — вальс о конце света. В пару к нему просится «Чай» — инспекция вечных ценностей на пороге апокалипсиса, решенная в звуке Джорджа Харрисона. Текст «Русской весны» — отнюдь не буквальная иллюстрация к событиям 2014 года, Юрий Шевчук не собирался писать ее как ответ на конкретный исторический эпизод. Это песня о возможности согласия и примирения. Возможности, как следует из текста, довольно призрачной, но существующей.

В двух последних песнях альбома, «С глазами Блока» и «Любовь не пропала», Юрий Шевчук говорит о том, что буквально за углом, за дверью — жизнь без войны, без деления на своих и чужих, та, которую не видно на ТВ и в лентах соцсетей: «И мир не кажется чужим, он свеж и полон. Танцует радуга вдали за частоколом. Дождя от неба до земли, рейв водостока. А на углу стоит таджик с глазами Блока». Так Дельфин в последней песне своего альбома-диагноза «442» поет о драгоценном свете радуги. Так Борис Гребенщиков в финале своего «Времени N» видит «господа в конце тропы». Они это видят. И рассказывают нам.