Мародеры
Она появилась в тускло освещенном вагоне электрички. Двери с темным стеклом за ее спиной сомкнулись и сделались непроницаемыми. Как и лицо женщины. В руках фото ребенка, опутанного проводками, с трубкой в горле. Десятки раз отксеренное изображение страдающего малыша на грязной бумаге уже обезличено, у многих пассажиров оно не вызывает жалости — только отторжение. Люди принимают подчеркнуто безразличный вид. Сидящим у окна легче — они отворачиваются и прилипают к стеклу. Те, кто у прохода, морщатся: медленно, как грязная лужа, к ним подползает беспокойство. И зря. К ним никто не подойдет. Женщина с фотографией высматривает других. Она узнает их по растроганным выражениям лиц. Раздаются сочувственные восклицания, раскрываются кошельки.
— Держись, милая...
— Храни Господь, чем могу...
Одна женщина подает больше других. Она знает, что такое беда. Внучка вдруг страшно заболела... Стали искать лекарство, а нигде его нет. Потом с большим трудом нашли, но стоит оно огромных денег. Где их найти?
— Возьми, родная. У меня тоже горе, внучка больна... Лекарства у вас есть?
— Есть,— отвечает "мать больного ребенка",— только на сегодня. Если бы не вы, то завтра уже не успели бы...
Ей достается еще одна купюра. Участливая пассажирка вытирает слезы.
Глядя на нее, другие пассажиры, те, кто еще минуту назад отворачивался, тянутся за кошельками.
Благостную тишину нарушает мой неожиданный вопрос. В мою сторону оборачиваются и циники, и неравнодушные. Кто это сказал?!
— Позвольте выписку вашего ребенка посмотреть! В какой больнице вы лечитесь? И как зовут вашего врача?
Мы встречаемся взглядами. Непроницаемое выражение с ее лица мгновенно исчезает: в глазах неприкрытая ненависть. Фантом с коробкой быстро проходит в следующий вагон...
— Зачем обижаете?
— Что она вам сделала?
— Черствая вы какая! А если бы с вами такое?
— Да она же мошенница,— говорю я,— второй год тут ходит!
— А если правда у нее дите больное?
— Правда,— говорю я,— в том, что ваша внучка точно больна, а эта профессиональная страдалица сейчас забрала у вас деньги на ее лечение.
— Это мои деньги,— не сдавалась добрая пассажирка.
— Ваши, но вы могли их отдать не мошеннице, а тому, кто действительно может умереть без лечения.
На сей раз мне никто не возразил. Все тягостно молчали.
Одна такая мошенница в "урожайный день" забирает у вас от трех до пяти тысяч. Это около миллиона рублей в год. Ровно столько стоят несколько упаковок препарата солирис, не квотируемого государством, без него дети с пересаженной почкой не имеют шанса выжить. А еще это целый курс сопроводительных препаратов, без которых дети, перенесшие трансплантацию костного мозга, просто умрут. Иногда это ваши дети.