"Ничего страшного",— сказали врачи Татьяне, маме Кристины, когда она еще в роддоме обратила внимание, что левый бок у новорожденной немного больше правого. Эти слова она потом слышала не раз. Когда дочке было три месяца, хирург заподозрил аномалию развития позвоночника, но сказал, что рентгеновское исследование до года делать нельзя. В полгода Кристина научилась садиться, но тут же заваливалась на бок. Ничего страшного, завалится — встанет. В одиннадцать месяцев начала ходить, но криво. В год сделали рентген, обнаружили в позвоночнике лишний полупозвонок. Клиновидный.
Фото: Василий Попов, Коммерсантъ
Кстати, насчет рентгена: вообще-то Всемирная организация здравоохранения считает, что рентгеновское обследование не то что можно, а даже необходимо делать детям любого возраста, были бы к тому показания. Так что обнаружить лишний клинышек можно было и раньше...
Кристина развита, мне кажется, не по годам. Уточню: своим двум годам и четырем месяцам. Болтает так, что я удивляюсь и по собственному родительскому и дедовскому опыту замечаю Тане, что мальчишки начинают говорить позже.
— Ой, да что вы, мальчишек и в три-то года не допытаешься! — соглашается она.
Карнауховы живут в Славгороде, город такой на Алтае. Говорят на Алтае выразительно.
Так вот Кристина говорит все подряд и со всеми подряд. Очень общительная. Любит возиться со своими игрушечными кастрюльками, что-то в них варит и заставляет пробовать всех: маму Таню, папу Виталия, сестру Ксюшу. Они с сестрой погодки. Рассматривает книжки и подробно комментирует картинки, иной раз уходя весьма далеко от истинного содержания. Любит играть с кубиками. Строит из них разные пирамидки и прочие геометрические фигуры. И тоже все комментирует. Благо что кубики тематические, с героями сказок. Берет кубик и про каждого героя рассказывает, будь то хоть Курочка Ряба...
Возможно, объяснение интеллектуальной активности Кристины в том, что мама у нее — профессиональный детский работник, воспитательница с высшим образованием. Только вот работать никак не получается, потому что у нее ребенок-инвалид. А в официальном установлении инвалидности отказали: "Ничего страшного". Так что работать у Татьяны не получается: надо ведь водить Кристину на все процедуры, которые назначили врачи,— лечебную физкультуру, плавание, массаж, физиотерапию... А толку чуть. Правый бок у Кристины все больше и больше выпирает наружу, в пояснице стал заметен изгиб в виде буквы S — как-доллар.
Наконец, в два года девочку направили в Барнаул, в краевую детскую больницу. Там сказали, что клинышек стал уже кубиком. И сказали, что у девочки стремительно развивается сколиоз. И что очень скоро он может изуродовать Кристину — так, что начнет сдавливать ей печень, сердце, легкие.
В Барнауле операцию, которая нужна Кристине, не делают. Татьяне предложили выбрать одну из двух федеральных клиник. Она выбрала ту, что поближе к Алтаю,— Новосибирский институт травматологии и ортопедии. В Новосибирске Кристину осмотрел профессор Михаил Михайловский. Он согласился с мнением алтайских коллег — операция нужна срочная. И предложил убрать этот злосчастный не то клин, не то кубик — лишний полупозвонок — и установить на позвоночник конструкцию, которая не только не даст развиваться сколиозу дальше, но и исправит деформацию, которая уже видна и без рентгена.
В отделе квот клиники Татьяне сказали, что эта операция государством не оплачивается.
А Виталий — сборщик мебели, получает восемь тысяч. А Тане не то что на работу выйти — ей практически шагу нельзя сделать без дочки. Потому что Кристине только бы бегать, подтягиваться и прыгать. А ведь она уже хромает, и прыгать-то никак нельзя. Вот прыгнула — и легла, заплакала от боли. Набегавшись, вечером ложится спать и опять плачет: ноги болят, спина болит...
Поэтому-то Татьяна и не работает.
Так что денег в семье нет. Правда, свой дом у Карнауховых есть, расплатились за ипотеку материнским капиталом. Дом маленький — только и радости, что свой.
Да и этому радоваться не получается — какая же радость, если того и гляди дочку изуродует проклятый полупозвонок...
На вас, читатели, вся надежда.