МВФ — самый влиятельный член российского правительства. Констатация этого факта давно стала общим местом. Однако ценные указания фонда в области макроэкономической и структурной политики, невыполнение которых грозит прекращением выделения России кредитов, зачастую воплощаются в жизнь весьма причудливым образом. В этом смысле интересно проследить судьбу обязательной регистрации экспортных контрактов, официально отменную по настоянию фонда и возрождаемую к жизни с 1 октября 1996 года под личиной учета внешнеторговых контрактов.
МВФ сказал: "Надо"...
Два года назад российское правительство на практическом уровне решило заменить дополнительную денежную эмиссию для покрытия дефицита госбюджета внешними и внутренними займами. Международные финорганизации приветствовали такое решение. Однако реальные деньги были обещаны только под жесткое выполнение определенных обязательств. Помимо удержания в известных пределах бюджетного дефицита и денежных агрегатов МВФ и Всемирный банк особенно настоятельно рекомендовали Москве либерализовать режим внешней торговли. Президент и правительство, хоть и вынужденно, но все-таки осуществили своего рода революцию в области регулирования внешней торговли в течение 1994-1995 годов. Канули в вечность экспортные квоты и лицензии на стратегические сырьевые товары, а затем и институт спецэкспортеров. В МВФ и ВБ были довольны. Результатом сердечного согласия Москвы и Вашингтона, где располагаются штаб-квартиры этих международных финорганизаций, стало предоставление стабилизационных кредитов, включая последнюю программу EFF.
Однако российский чиновник не оправдал бы своего высокого предназначения, если бы и при этих условиях не сохранил за собой права административной первой ночи. Еще не успели просохнуть чернила на президентском указе, подписанном Ельциным в мае 1994 года и отменяющем с 1 июля того же года экспортные квоты и лицензии (кроме нефтяных), как в недрах российского МВЭС родилась мысль о замене количественных ограничений экспорта сырьевых товаров на его обязательную предтаможенную регистрацию. Идея была блестяще проведена в жизнь, и с 1 сентября 1994 года экспортеры стратегических товаров шли на поклон к уполномоченным МВЭС теперь уже не за лицензиями, а за сертификатами. Правда, успех чиновников был смазан Минюстом, который настоял на том, что из межведомственного "Порядка регистрации внешнеторговых контрактов" было удалено положение об отказе от регистрации на основании занижения контрактных цен. Таким образом, ценовой контроль за экспортерами в полной мере осуществиться не смог. Зато некоторую выгоду от регистрации контрактов стали получать экспортеры. Дело в том, что бумага, выписанная в МВЭС, могла служить индульгенцией при разборке с ГТК и Центробанком, поставленными государством на валютный контроль за экспортерами. Например, самый крупный в России нефтетрейдер "Нафта-Москва" был постоянным клиентом МВЭС при регистрации своих внешнеторговых контрактов, так как только разъяснения специалистов МВЭС своим коллегам--валютным контролерам относительно объективного характера задержек с возвращением валютной выручки могли быть восприняты с доверием.
...российский МВЭС ответил: "Есть!"
Столь благостная картина единения чиновника и коммерсанта чуть не была разрушена миссией МВФ еще в прошлом году. Однако тогда представители МВЭС доказали международным чиновникам, что российский образец регистрации внешнеторговых контрактов ничуть не противоречит принципам международной торговли. В этом году новый натиск отбить не удалось, и с июня 1996 года регистрации не существует.
Тем не менее госконтроль за участниками ВЭД никуда не делся. С 1995 года, как известно, действует система валютного контроля за своевременностью и полнотой возвращения на родину экспортной выручки. Блюдут и импортеров. Начиная же с 1 октября 1996 года эта система дополняется учетом внешнеторговых контрактов, сумма которых превышает $50 тыс. Соответствующий межведомственный порядок уже завизирован Минюстом и вице-премьером Олегом Давыдовым. Становиться на внешнеторговый учет будут только добровольно. Значит, это нововведение не будет противоречить международно признанным правилам торговли. В МВЭС надеются, что новое правило облегчит контроль "за соблюдением валютного законодательства РФ при осуществлении экспортно-импортных операций". Если экспортер или импортер пожелает получить в МВЭС новый вид регистрационного сертификата, он должен быть готов к тому, что госэкспертиза может выявить недочеты контракта. Если он откажется их устранить, в выдаче сертификата может быть отказано. Отсутствие же сертификата, как подчеркнул замначальника департамента регулирования ВЭД МВЭС Игорь Митрофанов, может послужить поводом для более тщательной проверки внешнеторговой деятельности компании. Так стоит ли для внешнеторговых предприятий овчинка выделки? Оказывается, стоит. Оправдания экспортера, доказывающего валютным контролерам, что задержка возвращения валюты на родину вызвана объективными обстоятельствами, с сертификатом МВЭС звучат более убедительно.
КОНСТАНТИН Ъ-ЛЕВИН