"Уходить мы пока никуда не собираемся"
Владимир Евтушенков, председатель совета директоров ОАО "Акционерная финансовая корпорация "Система"", подтверждает свой осознанный и долгосрочный интерес к нефтяному рынку.
Фото: Вячеслав Прокофьев, Коммерсантъ / купить фото
— Что нужно сделать, чтобы вложения в разведку были выгодны компаниям?
— При существующем налоговом режиме заниматься разведкой очень сложно, так как это дорогостоящая вещь. Раньше в разведку вкладывалось государство, поэтому геодезия была очень развита. Все месторождения, которые продавались в последние годы,— Требса и Титова, Имилорское, Шпильмана,— это наследие советской геологоразведки. Поэтому нефтяным компаниям сейчас, разумеется, нужно предоставлять какие-то преференции, чтобы стимулировать их заниматься геологоразведкой. Это могут быть какие-то налоговые льготы или, возможно, что-то типа "права первой брачной ночи" на найденное месторождение. Наше правительство уже движется в эту сторону, и это очень правильно.
— Национальные нефтегазовые компании (ННК) сейчас контролируют около 90% мировых запасов нефти и газа и 75% добычи. Примерно полвека назад большую часть запасов контролировали международные нефтяные компании (МНК). Означает ли это, что МНК сходят со сцены окончательно? И будущее за ННК? Потому что все государства прибирают к рукам все ресурсы, которые становятся главным богатством?
— Мне кажется, хоронить международные нефтяные компании несколько преждевременно. Они по-прежнему чувствуют себя весьма бодро. ExxonMobil, Royal Dutch Shell, ConocoPhillips и прочие как глобально осваивали мировые нефтяные запасы, так и продолжают осваивать.
Но, конечно, конкуренция между МНК и ННК сейчас гораздо более острая, чем полвека назад. Во-первых, новых месторождений становится все меньше, а значит, борьба за доступ к ним становится все сильнее. Во-вторых, многие страны сейчас ужесточают налоговый режим для нефтяных компаний: повышают ставки, сокращают налоговые льготы, но одновременно принимают меры протекционистского характера, для того чтобы стимулировать самостоятельное освоение ресурсов. Это, безусловно, играет на руку национальным нефтяным компаниям.
— Нефтяные цены не связаны с себестоимостью. Но известно, что новые технологии снижают цены. Тогда где же тот коридор, в котором гуляют цены? Как в обозримом отрезке времени будут меняться основные составляющие элементы нефтяных цен?
— Новые технологии, с одной стороны, конечно, снижают себестоимость нефтедобычи, уменьшают стоимость бурения, геологотехнических мероприятий и т. д., но, с другой стороны, легкодоступных мест становится все меньше и добыча по ним падает. Поэтому компаниям приходится все больше средств вкладывать в освоение новых месторождений. Совокупность этих двух факторов и держит цены на нынешнем уровне.
— Ваши ожидания относительно цен на нефть в 2013 году? Кто прав: тот, кто говорит сегодня, что цены на нефть картельные, или тот, кто говорит, что цены устанавливает рынок? Может быть, уже пора отказаться от термина высоких или низких нефтяных цен? Цены любые хорошие, если углеводородное сырье и топливо востребованы?
— Мы, естественно, рассчитываем, что будет соблюдаться разумный баланс цен — это важно и для нас как для компании, и для РФ как страны, экспортирующей нефть. Мировая экономика растет умеренными темпами, но предсказать, как будут меняться нефтяные цены в будущем, может разве что какой-нибудь экстрасенс. Уже неоднократно проводились эксперименты, когда прогнозы аналитиков по рыночным ценам на ближайший год сравнивались с цифрами, которые наугад выбирала обезьянка. И очень часто зверек оказывался дальновиднее экспертов. Просто нефтяной рынок очень волатилен: на него оказывает влияние множество факторов, зачастую не зависящих от баланса спроса и предложения.
— Нефть, уголь и газ занимают в совокупности примерно около 90% мирового рынка энергопотребления. На ваш взгляд, что эта цифра отражает: уровень технологий или коммерческую выгоду?
— Экономической альтернативы традиционным источникам энергии — нефти, газу и углю — на сегодняшний день практически нет. Вся альтернативная возобновляемая энергетика — очень недешевое удовольствие, и живет она только при наличии субсидий. Поэтому их реальное коммерческое использование пока вопрос будущего. Конечно, развивать альтернативную энергетику нужно, но, еще раз подчеркну, стоимость этих технологий на данный момент сильно превышает стоимость традиционных энергоносителей, поэтому вряд ли последние сдадут свои позиции в ближайшем будущем.
— Какие выгоды получит Россия от проведения в 2014 году Мирового нефтяного конгресса в Москве, к организации которого вы имеете прямое отношение?
— Мировой нефтяной конгресс, история которого насчитывает уже 80 лет и который проводится раз в четыре года,— это, по сути, нефтяная Олимпиада. Деятельность конгрессов в первую очередь содействует распространению научно-технических знаний в мире и совершенствованию международного сотрудничества. Поэтому это событие не только отраслевое, но и общенациональное, и оно, безусловно, повысит интерес международной научно-технической общественности к нашей стране. Каждый новый конгресс собирает все больше участников: если в Катар в 2011 году приехало около 5 тыс. делегатов, то мы в следующем году планируем принять уже около 6 тыс. Мы надеемся, что конгресс в Москве станет настоящим фестивалем науки и технологий не только для нашей страны, но и для стран--участниц Мирового нефтяного совета и всего мирового сообщества.
— Закончилась ли реорганизация "Башнефти"?
— Да, в октябре 2012 года АНК "Башнефть" завершила все этапы реорганизации по присоединению дочерних обществ и стала полноценной вертикально интегрированной нефтяной компанией. Добыча сегодня растет высокими темпами. Для рынка это очень хорошо, потому что в стране должно быть несколько крупных добывающих компаний. Монополия никогда до добра не доводит, только жесткая конкуренция ведет к снижению цен.
— Не ожидаете ли вы в текущем году угроз в отношении "Башнефти", подобных прошлогодней, когда под сомнение была поставлена правомочность СП "Башнефть-Полюс" (СП "Башнефти" и ЛУКОЙЛа) на разработку месторождений имени Требса и имени Титова?
— Сейчас "Башнефть-Полюс" работает как оператор проекта по договору с "Башнефтью", которая владеет лицензией на месторождения имени Требса и имени Титова. На обустройство месторождений эти изменения не оказали никакого влияния. Все работы ведутся во взаимодействии с ЛУКОЙЛом, от партнерства с которым мы отказываться не хотим, потому что оно дает большую экономическую выгоду и проекту, и государству. Сегодня мы не видим причин для задержки проекта. Месторождения достаточно хорошо изучены, работы по обустройству идут по графику, так что в этом году, как и планировалось, мы начнем добычу на Требса и Титова.
— Вы собираетесь вкладывать в нефтяные активы за рубежом?
— У нас на радаре почти все регионы, где добывается нефть, но у нас нет цели вкладываться во что-то только для выхода за пределы России. Как правило, зарубежные активы продаются с большой премией, для нас же важно, чтобы все приобретения были экономически оправданны. Поэтому практическое воплощение получил пока только проект в Ираке, где "Башнефть" стала оператором на блоке 12.
— Как обстоят дела с долговой нагрузкой "Русснефти"? Делаются ли реальные шаги по слиянию "Башнефти" с "Русснефтью"?
— Последние три года "Русснефть" активно рассчитывается с кредиторами: в 2010 году ее задолженность составляла $6,1 млрд, а в конце 2012 года — уже $4,8 млрд. И хотя это еще достаточно большие цифры, мы анализируем возможность такого объединения. Но если оно и произойдет, то не в ближайшей перспективе.
— Ваши планы на рынке ТЭК?
— Уже идет девятый год нашей работы в этой отрасли, и уходить мы пока никуда не собираемся. За этот период нам действительно удалось многого добиться. Мы буквально возродили "Башнефть" — теперь это одна из крупнейших российских нефтяных вертикально интегрированных компаний. Мы выиграли акцион на месторождения Требса и Титова. Мы приобрели крупный пакет в "Русснефти". У нас еще много планов, и мы надеемся, что сможем их все воплотить в жизнь.