Ан-24 разбился по расписанию

Выжившего пилота будут судить за гибель пассажиров

Прокуратура направила в суд расследованное Западно-Сибирским следственным управлением на транспорте СКР уголовное дело о катастрофе Ан-24 компании "Катэкавиа", произошедшей в аэропорту Игарки 3 августа 2010 года. Следствие обвиняет в нарушении правил эксплуатации транспорта, повлекшем смерть 11 человек (ч. 3 ст. 263 УК РФ), командира экипажа Николая Козлова, решившегося на посадку при плохой погоде. Согласно заключению технической комиссии, пилоты Ан-24 до последнего момента не знали о "приземном тумане" в Игарке, а когда оказались в нем, было уже поздно.

60-летний Николай Козлов, который окажется на скамье подсудимых,— один из самых опытных сибирских летчиков. В общей сложности он налетал 17 тыс. часов, из которых большую часть в ранге командира Ан-24.

3 августа 2010 года его Ан-24 должен был доставить из Красноярска в Игарку десять пассажиров и несколько тонн продуктов и стройматериалов. Этот маршрут и оба аэропорта обвиняемый за долгие годы северных полетов выучил буквально наизусть. Не предвещала никаких сюрпризов и погода: в Игарке был дождь, и облака, по данным синоптиков, висели довольно высоко, на уровне 300 м от земли. Учитывая, что горизонтальная видимость при этом заявлялась около 10 км, а садиться в Игарке разрешено при полуторакилометровой видимости с нижней границей облаков в 100 м, экипаж без раздумий отправился в рейс.

Однако, как выяснилось в ходе расследования, подлетев к Игарке глубокой ночью и начав снижение, экипаж столкнулся с совершенно иной климатической картиной. Как рассказал уже после происшествия сам командир Козлов, миновав дальний приводной радиомаяк аэропорта, земли они не увидели. "При подходе к ближнему приводу (машина в этот момент находилась в нескольких десятках метров от земли.— "Ъ") поверхность то появлялась в разрыве, то пропадала,— говорил господин Козлов.— Четкой видимости все равно не было".

По данным экспертов Межгосударственного авиакомитета (МАК), туман и облака у самой земли стали полной неожиданностью для экипажа. Командир и второй пилот начали "совместное пилотирование", фактически мешая друг другу; летчики стали одновременно "искать землю" глазами, забыв про контроль за приборами самолета. В итоге машина снизилась преждевременно, отклонилась от курса вправо и, не долетев около полукилометра до взлетно-посадочной полосы, врезалась в деревья. Пробив в тайге просеку длиной 140 м и обломав при этом крылья, хвостовые рули и шасси, Ан-24 почти уткнулся носом в бетонный забор летного поля и тут же загорелся.

По словам командира Козлова, кабина стала наполняться едким дымом и бортмеханик полез в салон, чтобы помочь пассажирам, но дверь заклинило. В итоге командир выбрался наружу через левую форточку, а бортмеханик — через верхний аварийный люк. Оба они видели горящий салон самолета и слышали доносившиеся оттуда крики о помощи, но подойти к пожарищу близко не могли. "Мы сумели оттащить от салона только одного пассажира,— рассказывал командир.— На нем горела одежда, и мы закидали его мокрой травой, а потом помогли вылезти через правую форточку второму пилоту".

Спасенный пассажир на следующий день умер в больнице от ожогов. Еще десять пассажиров и стюардесса погибли от травм при падении самолета или заживо сгорели. Выжили только трое членов экипажа.

Разбиравшиеся с этим происшествием эксперты МАК, а вслед за ними — и следователи СКР признали виновником трагедии командира Козлова. По мнению специалистов, опустив машину до так называемой высоты принятия решения (100 м) и не увидев огней взлетно-посадочной полосы, пилот должен был отказаться от посадки и уходить на запасной аэродром. Тем более что у экипажа было достаточно топлива, чтобы долететь до соседнего Туруханска. Кстати, другой Ан-24 в тот же день отказался от посадки в Игарке.

Однако эксперты МАК при этом отметили, что экипаж Ан-24 был фактически введен в заблуждение наземными службами, которые дважды сообщали ему о том, что погода в Игарке позволяет приземлиться. По данным МАК, непосредственно перед посадкой экипажу по радиосвязи сообщили, что высота нижнего края облаков над аэропортом составляет порядка 270 м, а горизонтальная видимость — около 3500 м. При этом про туман вообще не сообщалось.

По мнению МАК, дезинформация произошла из-за несовершенства системы измерения видимости в аэропорту Игарки. Дело в том, что переданная экипажу граница облаков в 270 м была взята техником-наблюдателем с датчиков, установленных возле командно-диспетчерского пункта (КДП). Зона же посадки самолетов располагается значительно ниже КДП, а кроме того, ближе к Енисею, в низине, и скопился невидимый для наблюдателей туман.

Интересно, что несовершенное оборудование наземных авиаслужб уже становилось причиной авиакатастроф: 17 марта 2007 года при схожих обстоятельствах разбился при посадке в аэропорту Курумоч Самары пассажирский Ту-154. Разобравшись с этой аварией, эксперты потребовали от наземных служб в случае осложнения метеоусловий обязательно измерять видимость в зоне ближнего приводного радиомаяка, над которым заходят на посадку самолеты. Однако в Игарке к этим рекомендациям, как отметил МАК, не прислушались.

Сергей Машкин

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...