В начале прошлой недели в Госдуме прошли слушания по проекту нового закона о Центральном банке. Поскольку слушания были организованы в нарушение регламента работы Думы, их следует считать неофициальными — чем-то вроде товарищеского матча. Впрочем, тщательный подбор аудитории и тот факт, что внерегламентная дискуссия получила необычайно широкое освещение в СМИ, дает повод экспертам Ъ не считать этот матч "проходным".
Скорее всего, наблюдатели стали свидетелями начала первого (в новых политических реалиях) раунда борьбы между думскими комитетами, Минфином и самим Центробанком за "партию первой скрипки" при определении направлений кредитно-денежной политики. О том, что обсуждение носило главным образом характер "междусобной" политической пикировки, свидетельствует, на наш взгляд, и тот факт, что заинтересованная банковская общественность была представлена на обсуждении крайне скупо.
Председатель думского подкомитета по кредитно-финансовой политике и Центральному банку Борис Федоров представил на обсуждение собравшихся свой проект, который, по замыслу, должен заменить устав ЦБ на закон прямого действия. Правда, вскоре выяснилось, что в самом комитете Госдумы по бюджету, налогам, банкам и финансам существует два подхода к порядку внесения изменений в закон о Центральном банке Российской Федерации. Подкомитет, возглавляемый Борисом Федоровым, отстаивает вариант полной замены действующего закона на новый (включивший, по словам автора, содержание прежнего). Представители же подкомитета по банкам придерживаются иной позиции и предлагают, дабы не затягивать процедуру обновления закона, принять еще в эту парламентскую сессию основные поправки к ныне действующему законодательству и параллельно вести работу над его статьями. Скорее всего, дальнейшая процедурная судьба изменений в банковском законодательстве сложится по второму сценарию, ибо практически все присутствующие попеняли разработчикам нового закона о Банке России на то, что к статьям законопроекта не прикасалась рука юриста, в результате чего данный закон никак не корреспондируется с законом о банках и банковской деятельности.
Здесь необходимо отметить, что обсуждение проекта закона о Центробанке осуществляли, помимо депутатов, представители Ассоциации российских комбанков, Минфина, ЦБ и трех банков — агентов правительства (Технобанка, "Столичного" и Мост-банка). Руководители других ведущих коммерческих банков, по сведениям Ъ, на встречу приглашены не были. Отсутствие банковского кворума, естественно, сказалось на конструктивности дискуссии. (В этой связи приходится признать заслугой прежнего парламента то обстоятельство, что на аналогичную встречу для обсуждения поправок к банковскому законодательству в прошлом году депутаты удосужились созвать почти всю банковскую элиту.)
Основное внимание присутствующих вызвали положения законопроекта о Наблюдательном совете при ЦБ, запрете на участие ЦБ в капитале коммерческих структур, о функциях ЦБ в операциях по обслуживанию внешнего долга, о запрете на льготные кредиты бюджету и о праве Минфина налагать недельное "вето" на решения ЦБ.
Ключевым вопросом, по которому разгорелись споры, оказалось планирующееся создание Наблюдательного совета при Банке России, избирающегося на 5 лет в количестве 11 человек из представителей самого ЦБ, комбанков, правительственных чиновников, промышленников, аграриев и ученых. Наблюдательный совет, по мнению законодателей, должен участвовать в принятии судьбоносных для банковской и финансовой системы решений (то есть определять стратегию Банка), не вмешиваясь в его оперативную деятельность.
Создание Наблюдательного совета при ЦБ, предложенного законопроектом, и призванного, по словам депутатов, "отражать интересы всех слоев населения", с точки зрения экспертов Ъ, прямо связано с вопросом представительства в нем этих самых слоев. Складывается впечатление, что авторы проекта задались целью сформировать при ЦБ нечто вроде мини-парламента.
Выступление зампреда ЦБ Александра Хандруева по этой проблеме было довольно эмоционально. Он решительно воспротивился установлению опеки над Банком России и заявил, что введение института "коллективного председателя" ставит под угрозу конституционное право ЦБ на независимость.
По словам Александра Хандруева, вызывает сомнение способность подобного органа, сформированного отчасти из представителей небанковских кругов, принимать профессиональные решения по сугубо банковским вопросам. Одновременно опасения зампреда ЦБ вызывает возможность лоббирования интересов узкого круга лиц через новый орган. В то же время Александр Хандруев подтвердил факт разработки Банком России своего варианта закона, в котором
предусматривается создание похожего координационного совета, но с чисто консультативными полномочиями.
Эксперты Ъ со своей стороны отмечают, что если идея Наблюдательного Совета будет воплощена в жизнь, то банковская система России моментально превратится из двухуровневой в некую циклическую, причем не имеющую аналога в мировой практике — представители банков второго уровня будут иметь право решающего голоса при определении стратегии федерального банка, а тот, в свою очередь, эту стратегию будет воплощать, регулируя деятельность тех же банков второго уровня. Интеллектуальную мощь этой идеи, на наш взгляд, можно сравнить, скажем, с поручением разработать военную доктрину России Дембельскому Совету при Генштабе.
Впрочем, другое требование к ЦБ — отказаться от ведения коммерческой деятельности — получило единодушную поддержку собравшихся. (Подразумевалось, видимо, участие ЦБ в капитале нескольких банков). Следствием запрета на участие в капитале комбанков должен стать выход ЦБ из числа акционеров Сбербанка и Внешторгбанка (о выходе из акционеров компании "Софинтрейд" ЦБ уже объявил, см. Ъ #17, стр. 5), а также отказ от присутствия в совзагранбанках. Однако, на наш взгляд, такая мера потребует разработки альтернативной схемы прохождения госкредитов и изменения государственной политики в отношении частных лиц. В самом деле, если тот же Сбербанк утратит главного акционера в лице государства, сохранятся ли госгарантии по частным вкладам? А если и сохранятся, то кто и на каком основании будет их осуществлять?
Заместитель министра финансов Андрей Казьмин, поддержав проект в целом, сказал, что пока говорить (записывать в законе статьи) об отказе кредитования бюджета по льготной ставке не приходится, равно как и не стоит передавать функции обслуживания внешнего долга создаваемому государственному казначейству. Вместе с тем Андрей Казьмин не согласился с правом, предоставляемым Центробанку на эмиссию государственных ценных бумаг ("сроком до года"), поскольку он считает недопустимым сочетание в одном лице эмитента бумаг и рублей, их обслуживающих. На первый взгляд, аргумент приведен весомый, но нам он представляется все же небесспорным. Ведь, скажем, Минфину пока не отказано в праве погашать непроплаченные бюджетные долги своими же собственными векселями или эмитировать "золотые" сертификаты, имея в своем распоряжении государственный золотой запас.
Присутствующие банкиры проект закона Бориса Федорова поддержали. С особым воодушевлением ими отстаивалось намерение установить опеку над Банком России. В доказательство этой точки зрения представитель Мост-банка привел вопиющий факт отсутствия в ЦБ в течение полутора лет начальника управления коммерческих банков (действительно, функции руководителя возложены на исполняющего обязанности). Однако оратор не захотел быть последовательным и не потребовал по той же причине установления опеки над Минфином (где "и. о." — сам министр).
Отношение представителей АРБ к законопроекту о ЦБ показалось наблюдателям неоднозначным. С одной стороны, проект оказался поддержан, а с другой — в момент финальной речи президент АРБ Сергей Егоров вдруг сделал "шаг в сторону", заявив, что окончательного выбора ассоциация сделать не может, поскольку ее специалисты еще не видели варианта проекта закона, подготовленного Банком России (немая укоризна в адрес ЦБ выглядела справедливой).
В свой черед, изучая проект закона о Центральном банке, подготовленный Думой, в контексте других недавно принятых законов, эксперты Ъ с глубоким изумлением обнаружили грядущую перспективу уму непостижимой незащищенности Центрального банка России от стороннего любопытствующего взгляда. Дело даже не в Наблюдательном Совете, который, как уже отмечалось, должен не столько наблюдать, сколько принимать стратегические решения, сам процесс принятия которых, если не превращать его в профанацию, предполагает доступ ко всей стратегической и оперативной информации. Помимо существования Совета и необходимости исчерпывающего отчета перед парламентом, ЦБ, в соответствии с новым законопроектом, "обязан консультировать правительство по денежно-кредитным и валютным вопросам, предоставлять запрашиваемую информацию" (статья #23). Наряду с этим, по закону о статусе депутата (прошедшего все круги утверждения парламентом), Банк России должен безоговорочно распахнуть двери перед всяким любопытствующим законодателем, в неотложном порядке рассмотреть его вопросы, вытряхнуть перед ним наисекретнейшие документы и пустить гостя на Совет Директоров. Эксперты Ъ воздерживается от поздравлений ЦБ в связи с превращением его в родственную нам по духу информационно-консультационную структуру прежде всего из чувства гуманизма и сострадания к банковской системе государства.
Похоже, что по совокупности принятых и предлагаемых к принятию законов, понятие банковской и коммерческой тайны в России перестанет существовать de facto. (Отметим, что de jure остается непроясненным; распространяется ли понятие банковской тайны на государственный банк России — думский законопроект ясности не вносит, а при обсуждении этот вопрос затронут не был). Иными словами, теперь еще несколько сотен человек (депутатов, думских аппаратчиков, правительственных чиновников) получат непосредственный доступ к информации, стекающейся в ЦБ и не подпадающей под категорию государственной тайны. А среди этой информации окажутся не только данные о темпах инфляции "за отчетный период", но и, скажем, данные о банковских балансах второго порядка, валютных позициях биржевых игроков, паспорта экспортных (а в перспективе — и импортных) сделок.
При этом мы склонны полагать, что в ходе думского обсуждения этот вопрос практически не был затронут (если не считать приведенной выше реплики Александра Хандруева о возможном всплеске лоббизма) только потому, что представительство банковских и деловых кругов на обсуждении, организованном Борисом Федоровым, было, говоря мягко, не вполне репрезентативным.
НИКИТА Ъ-КИРИЧЕНКО, ЕЛЕНА Ъ-МАКОВСКАЯ