В прошлую среду, 23 марта, в издательский дом Ъ приехал Александр Шохин. Так была продолжена хорошая традиция неформального общения государственных людей высокого ранга с журналистами и экспертами Ъ, начало которой положил в прошлом году Борис Федоров. Однако если Борис Федоров спустя два месяца после посещения Ъ покинул правительство, то Александр Шохин заложил новую традицию — спустя день после визита в Ъ он получил в правительстве должность вице-премьера с портфелем.
Впрочем, мы всегда исходили из того, что не статусом единым человек красен. Говорил бы интересно.
Шохин о Камдессю, Думе и Народе
Естественно, первым желанием экспертов Ъ, встретивших человека, при участии которого только что был выбит кредит более чем на $2 млрд, было узнать, как это делается и как исход переговоров с МВФ может определить внутреннюю расстановку и соотношение сил вокруг экономической реформы.
Относительно самой интриги насчет переговоров по второму траншу системного кредита МВФ Александр Шохин сообщил нам, что в начале декабря была сформирована российская позиция, а по сути оппозиция "семерке". На 17 декабря была намечена встреча, на которой предполагалось начать выработку нового плана поддержки российской реформы с тем, чтобы уже с 1 февраля начать новый цикл финансовой стабилизации, расписанный буквально по дням.
Но выборы в Думу и последующие события в России, по словам Александра Шохина, привели к срыву графика переговоров. Первый удар по ходу переговоров, по мнению министра, нанесли бывшие советники правительства, гг. Сакс и Ослунд, которые пытались "создать такую атмосферу, чтобы этому правительству финансовую поддержку не оказывать — оно заведомо консервативное, антиреформаторское, и если там Гайдара и Федорова не будет, то с помощью лучше подождать, пока они снова не вернутся в правительство".
При этом, как отметил наш гость, "сами и Егор Тимурович и Борис Григорьевич поддерживают такого рода линию. Егор Тимурович в подобном духе высказался в Бонне, и хотя потом отрицал этот факт, но стенограмма — есть стенограмма".
Касаясь же содержания переговоров с МВФ, Александр Шохин не без гордости отметил, что впервые они прошли по сценарию (и тут нам послышалось, что чуть ли "не под диктовку") российской стороны.
Во время встречи с премьером Мишель Камдессю назвал некоторые параметры, которые МВФ считал приемлемыми в качестве условий предоставления кредита, в частности — инфляция 7-8% к концу года. "При этом они, конечно, не преминули указать, — заметил министр — что г-н Ельцин, он правильные задачи ставит (3-5% к концу года), и напрасно, дескать, правительство уклоняется от реализации послания президента. Но тем не менее, эксперты МВФ наши аргументы восприняли — это уже готовность подвинуть свои старые догматические позиции в более реалистическом направлении".
При этом, прежде чем окончательно определиться, насколько реальны бюджетные проектировки правительства на 1994 год, Мишель Камдессю встретился в Думе с Николаем Рыбкиным и Сергеем Глазьевым, которые горячо поддержали правительство. "На Камдессю это сильное впечатление произвело — сказал Александр Шохин — оказывается Дума-то — монетаристская, может даже почище правительства. Вряд ли, конечно, но тем не менее противодействия правительству он там не нашел".
Александр Николаевич поведал также, что г-н Камдессю "посетил трудящегося в деревне — хотел посмотреть, как там народ. Напал на трудящегося, у которого вся изба книгами забита, и он ему три часа заливал байки. Это, не исключаю, тоже повлияло в сторону смягчения позиции МВФ. Хорошо, что в соседнюю избу не зашел". Вот так, оказывается, крепко, с трех сторон (Правительство, Дума и Народ), надо обложить кредитора, что бы он дал взаймы еще.
Далее мы решили осветить в нашей беседе и другую сторону проблемы — отдачи долгов или, иными словами, как факт подписания соглашения с МВФ повлияет на переговоры по внешним долгам. Министр ответил, что сегодня вся проблема в том, что в соглашении с Парижским клубом от 2 апреля 1993 года записано, что проценты за реструктуризацию внешнего долга в 1994 году устанавливаются на уровне 100%, а в 1993 году мы платили 40%, то есть на $2 млрд меньше.
При этом новый раунд переговоров никак не мог начаться, пока у России не было соглашения с МВФ. Как выяснилось в дальнейшей беседе, у клуба на это были, мягко говоря, определенные основания. Александр Николаевич вспомнил, как в прошлом году "мы сказали, что у нас в бюджете $2,5 млрд на все ваши дела, какая схема реструктуризации будет, мы даже не знаем и в ваших тонкостях не разбираемся. Вот вам деньги, сами придумайте, как это делать. Они говорят — это беспрецедентно, такого не бывает, когда обнуление выплат идет по целым статьям, в том числе по процентным платежам. Действительно, этого не было никогда. Но тем не менее тогда мы их дожали".
Тут как-то закономерно вспомнились опасения, высказываемые сегодня относительно судьбы погашения внутреннего валютного займа ВЭБа (см. Ъ #9, стр. 6-10). С одной стороны, если удастся сэкономить по выплатам Парижскому клубу, и если приходят достаточно быстро деньги от валютного фонда (а они, по словам Шохина, могут придти уже в конце
апреля), повышается шанс на нормальное (в срок) обслуживание внутреннего валютного долга. С другой — сами понимаете (см. выше)...
Как говорится, "долги к долгам", и дальше разговор плавно перешел на проблему долгов рублевых.
Шохин о неплатежах и о внутреннем долге
В разговоре то и дело всплывала тема неплатежей. Так, когда г-н Шохин рассказывал о предложении министерства экономики ликвидировать квотирование и лицензирование экспорта нефти, он прямо указал на то, чем такое предложение вызвано: совмещение квотирования и кризиса неплатежей может в ближайшее время привести к остановке нефтедобывающей промышленности, так как она не имеет возможности компенсировать неплатежеспособность российских покупателей увеличением экспорта.
Далее выяснилось, что нынешний, по словам министра, "полурыночный" механизм реализации межправительственных соглашений со странами СНГ ломается из-за кризиса неплатежей, из-за неплатежеспособности российских предприятий. Например, "Росконтракт" закупает в России нефть, гонит в Узбекистан, продает, покупает хлопок, везет сюда — и выясняется, что по этой цене никто хлопок купить не в состоянии. "Узбекам, казахам как раз проще выполнить эти обязательства. Там все централизовано. Поэтому либо и нам надо менять схему и административно использовать схему регулирования поставок по таким соглашениям, либо вообще отказываться от них".
И в разговоре о необходимости пополнения доходов бюджета всплыла та же тема. Александр Шохин сказал, что непросто увеличивать налоги не только потому, что "уже где-то физический предел для этих налогов наступает. Есть и другие мотивы. Скажем, акциз на газ можно увеличить, но даст ли это реальный доход в бюджет? Никто не знает, не станет ли этот акциз всего лишь расчетной величиной — из-за неплатежей".
Вместе с тем г-н Шохин ясно дал понять: расшивать кризис неплатежей "традиционным методом" правительство вовсе не намерено. Как же обстоит дело с "нетрадиционными методами"? Вице-премьер с одобрением отметил, что у генералов промышленности наконец-то стала "меняться психология — они уже перестали ходить за кредитами в правительство, а побежали в коммерческие структуры — и действительно готовы идти на любые условия, чтобы обеспечить впрыскивание денег в производство". И сам же добавил: "Но это только-только начинается, не успеваем проскочить"... А раз не успеваем, значит, заводы будут останавливаться.
Особенно сильное впечатление производит такая позиция министра экономики на фоне данных его же министерства (см. Ъ #10, стр. 11): каждый рубль госдолга стимулирует, по расчетам Минэкономики, 2-3 рубля долгов предприятий.
Но долги отдавать чертовски не хочется. И если г-ну Шохину, как мы помним, так блестяще удавалась реструктуризация внешнего долга, если он убедил прожженных западных кредиторов, что страна с профицитом торгового баланса примерно в $20 млрд просто никак не в состоянии выплатить по своим обязательствам больше $2,5 млрд — то неужели он убоится реструктурировать долг внутренний? Разве российские аграрии или оборонщики превосходят стойкостью на переговорах парижский и лондонский клубы? А даже если и превосходят, так ведь в чем то другом, значит, уступают...
Шохин о привлечении негосударственных инвестиций
На наш вопрос о том, как видится министру структурная перестройка и оживление инвестиционной деятельности, Александр Шохин сначала ответил с прямотой римлянина — денег в бюджете нет, а потому централизованные инвестиции видятся ему лишь, как перманентное латание хозяйственных дыр. Министр пояснил: львиная доля инвестиционных расходов придется на социальные проекты (жилье, например) и на конверсию. Что же касается капиталовложений в эффективные производственные проекты, то туда, согласно бюджету, будет направлено около 4 трлн рублей — жалкие крохи.
Кроме того, министр в принципе подтвердил предположение экспертов Ъ, что у правительства нет и надежного механизма размещения государственных инвестиций, и, более того, заведомо не будет работать и вновь предложенная Минэкономики схема инвестирования.
Александр Шохин абсолютно трезво рассуждает, что разработанный министерством проект формирования государственной инвестиционной программы, предусматривающий, в частности, инвестирование через государственных агентов (Госинкор и Российская финансовая корпорация), не обеспечивает самого главного — гарантий возврата вложений. "Ну дадим мы деньги Нечаеву (президент РФК — Ъ), а он их не вернет. Ну не получилось... И чем РФК будет отвечать? Своим зданием в Георгиевском переулке?"
Резонно. И тем не менее, в загашнике у министра кое-что есть. Александр Шохин сообщил, что у премьера на столе уже лежит проект постановления о договоре между правительственной комиссией по структурной политике и неким консорциумом коммерческих банков. Идея этого договора, как мы поняли из не слишком пространного комментария министра, в следующем.
Шохин полагает, что как раз сейчас заработали-таки спросовые ограничения — сбыта никакого, предприятия встают, а директора, напротив, начинают бегать. А раз так, то и государственные инвестиции им, директорам, уже не божья роса, а редкий реальный шанс на выживание. Значит, логично предположить, что за эти инвестиции надо побороться.
Как? Вот как: "пристегнуть" к государственным средствам собственные или частные. Министр привел пример: петербургское объединение "Технохим" настаивало на бюджетном финансировании своего проекта, представители предприятия регулярно захаживали с этим в министерство. В конце концов им было поставлено условие: приводите солидного иностранного инвестора — получаете деньги. Последний нашелся быстро: ему, в свою очередь, пообещали, что в проект будут вложены государственные деньги, а некоторые иностранные инвесторы еще кое-где порой верят, что если уж государство вкладывается, то с возвратностью все будет в порядке.
Вот под подобную схему, видимо, и разработан проект с участием банковского консорциума — по мысли Шохина, каждый рубль государственных средств должен привлекать 4 рубля частных капиталов.
Идея, конечно, хорошая — хотя бы потому, что она предусматривает какое-то партнерство государства и бизнеса. Но вот боимся мы, что даже и с ней далеко не уедем.
Причина очень простая. Если рассчитать суммарные капиталовложения в народное хозяйство с учетом 4-кратного инвестиционного мультипликатора — по шохинской схеме — то получается, что инвестиции в этом году "просядут" на 10% (оценка самого Минэкономики). Ясно, что никакой инвестиционной политики со столь скудными капиталами не сделаешь и на "утвержденном" в прошлый четверг (уже после визита министра в Ъ) правительством 12-процентном прогнозе спада (вариант "активной стабилизации") придется поставить крест. Более того, тогда, пожалуй, и от 20-процентного спада — по другому варианту прогноза — не отвертишься.
Но самое печальное, что вытекает из нашего разговора с министром — Шохин ужасно не настроен немного "поработать" с инвестиционным мультипликатором. А здесь есть варианты: куда как соблазнительно эмитировать рублик, пристроить его в загадочный консорциум под эффективный проект — и связать 4 рублика частных капиталов. Ясно, конечно, что по мере эмиссии мультипликатор будет уменьшаться — частных денег мало, а эмиссия приведет к росту бюджетного дефицита. Но ведь и деньги будут расходоваться не впустую.
Но министр — ни в какую. Он и о необходимости отдавать внутренние долги говорил с сожалением, а о росте дефицита бюджета разве что не с ужасом. И тем не менее, у экспертов Ъ создалось впечатление ("я знаю, что ты знаешь, что я знаю"), что не все потеряно, что может еще состояться роман министра с экономикой.
Конечно, пока Камдессю близко, к бюджету приходится проявлять особый пиетет. А пройдет какое-то время — и можно будет вспомнить, что "тигр — бумажный": ведь уровень поступления налогов в госбюджет за первые месяцы года снизился вдвое — с 18% от ВВП в прошлом году до 9%. Ну, а если бюджет все равно неисполним — при таких-то неплатежах — так можно с ним и обращаться посвободней. Ведь более мягкий бюджет через Думу и МВФ все равно не протащишь — а жить-то как-то надо...
НИКИТА Ъ-КИРИЧЕНКО, АЛЕКСАНДР Ъ-ПРИВАЛОВ, АНДРЕЙ Ъ-ШМАРОВ