новую коллекцию Piaget "Париж--Нью-Йорк" представляет Алексей Тарханов
По мере приближения главных часовых выставок года — апрельских Baselworld и SIHH в Швейцарии — часовые марки начинают приоткрывать свои тайны. Прижав журналистов в каком-нибудь дальнем уголке мира, они выкладывают козыри будущих показов. Ювелиры и часовщики Piaget представили коллекцию Limelight Paris--New York. И сделали это не где-нибудь, а в Исландии.
Почему Исландия? От Парижа до Нью-Йорка скачи не доскачешь. С тех пор как "Конкорды" сошли с линии, это в лучшем случае восемь часов муки в первом классе. Или восемь дней на прогулочной палубе, если вы выберете трансатлантический лайнер. Решили, чтобы никому не было обидно — соберемся на полпути. Встречу континентов назначили в городе Рейкьявике — месте, где Америка дважды выигрывала важные партии: здесь встречались Спасский с Фишером и играли Рейган с Горбачевым.
Трудно найти более депрессивное место, чем Исландия зимой, когда светает в двенадцать, а темнеет после обеда. Вокруг занесенных снегом дорог стоят привычные к любой погоде исландские лошадки. Экскурсоводы хвалятся, что на трех человек в этой стране приходится одна лошадь. Как они ее делят — не говорят. И даже прославленная школьными уроками географии долина гейзеров являет мучительно знакомую москвичу картину — прорыв теплотрассы. Словом, Исландия — лучшее место для того, чтобы сладостно мечтать о двух городах.
В двух линиях коллекции, французской и американской, есть чисто ювелирные украшения, великолепные колье в духе ар-нуво и ар-деко, стилей, объединивших в ХХ веке две мировые столицы моды. Рожденные во Франции, они расцвели в Америке, занесенные туда, как вирус роскоши, на борту роскошных кораблей тех лет. В каждом из ювелирных украшений есть отчетливый намек на архитектуру городов — то на кружевное плетение Эйфелевой башни, если речь идет о Париже, то на венец статуи Свободы (семь лучей ее диадемы символизируют семь океанов) или на вершину небоскреба "Крайслер", если речь идет о Нью-Йорке.
Дизайнеры Piaget провели настоящий научный анализ художественных мотивов. Использованы не только архитектурные и художественные ассоциации, но литературные и кинематографические, вроде удивительных, чуть фривольных мотивов корсетной шнуровки или галстука-бабочки, выполненного в технике насадки бриллиантами и черной шпинелью.
Очень тонко подобраны сочетания драгоценных и полудрагоценных камней. Цветом заката отливают камни колье, изображающего вершину "Крайслера". Черные турмалины оттеняют крупные жемчужины, молочно светящиеся как городские фонари в тумане. Темные тона атласных ремешков женских часов напоминают ночной нью-йоркский асфальт, а бриллиантовое "паве" над циферблатом сверкает огнями большого города.
Среди часов коллекции есть модели с самым тонким из механизмов Piaget, который прославил black-tie серию Altiplano. На его основе сделаны раскрывающиеся как книжки "двойные" часы Double Jeu. И наконец, два главных предмета — пара часов Piaget Polo Tourbillon Relatif со знаменитым "летающим" турбийоном механизма Piaget 608P. Здесь турбийон, обычно робко выглядывающий из корпуса, расположен на часовой стрелке — как ее зрительный противовес. Вместе с ней два раза в сутки он обходит циферблат по кругу. Пусть в этом нет никакого утилитарного смысла, в качестве аттракциона это непревзойденный прием.
Создатели коллекции как раз и поставили акцент на аттракционе, сделав циферблат похожим на колесо обозрения, несколько лет простоявшее в Париже на площади Согласия. У парижской модели темные спицы колеса изображают улицы, расходящиеся от триумфальной арки на площади Звезды. У модели американской они подписаны именами наиглавнейших небоскребов Манхеттена. Столько же внимания уделено корпусу — на его боковых сторонах награвированы городские развертки. Только представляя себе трудности инкрустации по черному лаку, понимаешь, какая это тонкая, затратная и редкая работа.
Новая коллекция "Париж--Нью-Йорк" — сказка о двух великих городах, живущих в прошедшем времени. Их звездный час уже миновал, зато они полны художественными легендами, о которых только могут мечтать молодые и жадные страны. На заключительном приеме на столах оказались свечи в виде нью-йоркских небоскребов. Оплывшие от пламени, они казались жертвами самоубийственной атаки, которая заставила всех не только испытать жалость к Нью-Йорку, но и почувствовать, что в мире начинается время других столиц. Городов, которым предназначена новая коллекция. Paris--New York.